— Ты шутишь? — нахмурился он.
Вместо ответа я ускорился до предела, и сделал крохотный шаг вперед.
Тело двигалось сквозь воздух, словно через густую патоку. А когда я вернулся в реальность, по помещению пронесся порыв ощутимого ветра, который я поднял обычным движением.
Черная дымка над татуировкой моего собеседника стала гораздо гуще, и в ней мелькнул образ крылатой твари. Но мужчина оказался крепок нервами — монстр так и не покинул татуировку хозяина, а мужчина шагнул в сторону, освобождая мне путь до неприметной деревянной двери.
— Проходи, ладно.
А теперь мне интересно, будут ли они столь глупы, чтобы напасть на меня с целью забрать отличное, по местным меркам, сокровище. А если и нападут, то здесь, или подождут, пока я покину город?
Толкнув дверь, я вышел на узенькую улицу, которая, несмотря на свои малые размеры, выглядела куда лучше, чем грязный и бедный основной рынок. Воздух здесь был свежим, словно работал какой-то артефакт. Я не чуял запаха пряностей и пота, которые недавно лезли в нос.
Вдоль улицы тянулись аккуратные ряды магазинчиков с яркими фасадами.
Люди здесь казались менее суетливыми, более важными. Они неспешно прогуливались от лавки к лавке, обменивались друг с другом приветствиями и кивками.
— Без рекомендации ничего тебе не продам, — отрубил владелец артефактной лавки.
Я осмотрел товар, выложенный на полки. Ни один из них не отмечался моноклем, как артефакт. Это было забавно.
— А чем вообще торгуешь?
— Это — кошмаров отпугивает, — указал он на статуэтку какого-то то ли мага, то ли монаха с поднятым в руках посохом. Было много других статуэток, и судя по ответам владельца лавки, если собрать себе армию фигурок, можно было защититься от всего, что можно и набрать удачи, денег и здоровья.
— Просто десять Сидоровичей из десяти, Господи, — пробормотал я, глядя на этого процветающего мошенника. — А воду не заряжаешь?
— Что?
— Ладно, успехов с торговлей.
— Давай, топай.
Здесь было гораздо чище, но товаров стоящих не было. Нашел лавку с книгами, где тощий старикан тоже отказался мне продавать что-либо без рекомендаций и даже закрыл лавку после моего ухода.
А потом я дошел до конца улицы и увидел зрелище, которое заставило меня озадаченно хмыкнуть.
Рабовладельческий рынок.
Этот участок был огорожен ажурной кованой оградой. Я вошел в распахнутую калитку и огляделся, не представляя, как относиться к запертым в клетках людям. Рабство — это нехорошо, но что делать, если ты попал в культуру, где это нормально?
Рабов здесь было множество. Некоторые из них были хорошо сложены и молоды, а некоторые — ещё дети. Большинство находилось в клетках, но некоторые (в основном — девушки) стояли у клеток, прикованные за лодыжку тонкой цепочкой.
Все они замолкли, когда мимо клеток ко мне прошел мужчина, одетый в яркие и явно дорогие тряпки.
— Посмотрите товар, господин? Дайте мне знать, если присмотрите себе кого-нибудь, мы выведем его из клетки, чтобы вы могли… ощупать. Пройдемте, я вам все покажу.
Я шагнул внутрь, ощущая яркое чувство неправильности. Меня всю жизнь учили, что рабство — это аморально, нехорошо, жестоко. И девушка, вцепившаяся в мою руку, это только подтверждала.
— Пожалуйста… — выдохнула рабыня.
Что «пожалуйста», гадать не приходилось — когда сопровождающий лениво обернулся, девушка отшатнулась от меня, как от огня, пряча руки за спину.
Увы, мое отношение к рабству на это рабство никак не влияло.
Мне ведь нужно вникать в жизнь местных. А кто мне расскажет о местном быте больше и лучше, чем… собственный человек? Черт, даже звучит неправильно.
— Прошу за мной. Для каких целей вам нужен раб? — поинтересовался мужчина, мазнув ладонью по укрытой тонкой тканью попке девушки, мимо которой он проходил. Выглядело небрежно и столь по-хозяйски, будто он лошадь по боку похлопал.
Как выбрать человека, который будет достаточно умным, чтобы посвятить меня в тонкости здешней жизни, но недостаточно сообразительным, чтобы сбежать?
— Мне нужен человек, умеющий читать.
— Мужчина или женщина?
— Женщина. А лучше — девушка.
Освобождать из-под гнета рабовладельца приятнее девушку.
— Хорошо. Давайте поглядим и выберем…
Меня провели в следующее помещение, размером поменьше. Здесь находились два десятка девушек и женщин, которые при виде нас поднялись с пола и выпрямились.
Единственной одеждой на этих женщинах была тоненькая набедренная повязка. Меня смутили выставленные напоказ формы, но женщины стояли, не пытаясь спрятать их руками, и смотрели перед собой.
Если бы ни одна из них не моргала, я бы подумал, что передо мною роботы, застывшие с идеально прямой спиной.
Казалось, что даже пребывание в рабстве не сломило этих женщин, настолько равнодушными и изящными они выглядели. Если бы не липкий страх, и нежелание смотреть на моего улыбчивого сопровождающего, я бы действительно поверил в это.
— Кто они? — задал я весьма интересующий меня вопрос. Не хотелось бы проблем: мести и нападений со стороны их родственников, или попыток прирезать меня во сне.
— В основном — вахлаки, господин, но есть и те, кого продали в рабство за долги их семей. Вахлаки пойманы людоловами два года назад за сутки лета отсюда. За два года, что эти люди принадлежали мне, я обучил их читать, считать. Сходить за покупками они точно сумеют, как и убраться дома.
Я бы предпочел куп… освободить человека, который будет знать города и местный быт и поможет разобраться в этом.
— Предпочту женщин, которых продали в рабство, а не забрали силой. И тут возникает другой вопрос: если я куплю рабыню, мне следует опасаться мести со стороны родственников?
— Вряд ли, — покачал головой мужчина. — Дирижабли людоловов так просто не отследить, а городов и деревень в округе хватает. Вахлаки предпочитают сбегать, когда их ловят, и я не слышал, чтобы они путешествовали по городам в поисках своих соотечественников. А вот тех, кого продали в рабство, могут найти и попытаться выкупить у вас.
— А что с их верностью?
— Их разум обработан нурсом, наделенным ментальной силой, — улыбнулся мужчина. — Если они захотят сбежать, или напасть на хозяина, их дыхание остановится. И только хозяин сможет разрешить им дышать дальше. Только от вас зависят их жизни.
Надеюсь, можно как-то освободить человека от этого влияния.
— А если они окажутся довольно упертыми и продолжат давить на приказ?
— Умрут. Однако, двери моей лавки открыты, и вы всегда можете купить у меня другой товар, — пожал он плечами. — По правде говоря, я сомневаюсь, что они решат себя убить. За период рабства границы допустимого для них стали… очень широкими, и я сомневаюсь, что вы найдете нечто такое, чего они не решатся сделать даже под угрозой собственной гибели.
— Ну что? — повернулся ко мне торговец людьми. — Кого берете?
Прозвучало ужасно буднично и меня снова поразило отношение человека к происходящему.
Я выбрал девушку, которая схватила меня за руку у входа. Она — единственная, кто сделал хоть какой-то шаг к свободе.
Глава 19
Когда я сказал, что хочу заплатить деньги за ту девушку, — я даже в мыслях стараюсь избегать слова «купить», — мужчина поморщился.
— Лара — не лучший выбор, — прямо сказал торговец. — Она еще не прошла… соответствующего обучения. Несмотря на то, что ее продал ее же брат, не смирилась со своим положением Строптива, своевольна и — ха-ха — однажды уже пыталась бежать. От меня, представляете⁈
Людоторговец посмотрел на меня, ожидая, что я поддержу его веселье. Когда я не улыбнулся, его улыбка тоже увяла. Тем не менее, он спросил:
— Ее тоже обработали ментальным нурсом, но либо хозяин нурса был пьян, либо воля девушки оказалась сильна, но команды легли неправильно. Их нужно подкрепить повторным визитом к хозяину ментального нурса. Вы уверены, что не хотите купить более послушного человека?