– … Влюбиться?

– Нет же, я думала, это ты в него влюблена!

– Я?! В Артура?! – Возмущенная, Кэтрин повысила голос, и директриса нахмурила брови.

– Мисс Аддингтон, вы хотите нам что-то сказать? – прозвучал ее грозный рык. Кажется, даже запахло озоном, как перед грозой... Другие пансионерки втянули головы в плечи, не желая даже макушкой привлечь внимание «драконицы». А та поднялась...

Грейс глянула умоляюще на подругу: «Только не раздражай ее, умоляю. Не нарывайся на наказание! Мне без тебя в деревню не убежать». Быть паинькой у Кэтрин выходило не очень, но ради подруги она переступила через себя:

– Нет, директриса Чемберс, простите меня. Я уколола палец и не сдержалась!

– Быть сдержанной – первой правило истинной леди, – последовала обязательная сентенция, и миссис Чемберс по-королевски опустилась на стул, расправив юбки пышного платья.

– Да, мэм, благодарю. – Кэтрин невольно скривилась, но ощутив пальцы подруги, стиснувшие ладонь, смирилась с непривычной покорностью, которую проявила.

– Мне без тебя ну никак, – совсем тихо повторила Грейс Стаффорд вслух то, что прежде сказала глазами. – Спасибо, что не стала с ней спорить! Это ведь ты сговорилась с кухаркой насчет отпертой задней двери. Кстати, вот... – девушка извлекла из корзинки для вышивания два серебряных шиллинга. – Это чтобы ей заплатить.

– Два шиллинга? Хватит и одного. Не станем ее баловать больше необходимого! – сказала Кэтрин и, взяв одну из монет, спрятала ее в собственную корзинку.

У Грейс засветились глаза в предвкушении настоящего приключения.

– Значит, сегодня сразу после отбоя?

– Сегодня после отбоя. Но учти, – добавила Кэтрин, – белое платье я не надену.

– Что же тогда?

И теперь уже Кэтрин многозначительно улыбнулась.

– А вот это будет сюрпризом, – сказала она. – Тебе понравится, обещаю!

Грейс подумала, что их авантюра раскрыта, когда увидела в закутке около кухни тощего паренька в нахлобученной на голову шляпе. Он дерзко сверкал глазами из темноты и казался каким-то...

– Кто ты такой? – спросила она.

… знакомым. Именно что знакомым!

– Что, не узнала? – чуть развязно, намеренно басовито спросил незнакомец.

И девушка ахнула:

– Боже мой, Кэтрин, что ты с собой сотворила?!

Паренек, обняв подругу за плечи, как делают прожженные фаты, подмигнул ей.

– Всего лишь надел свое лучшее платье, милая леди. Разве я вам не нравлюсь?

Грейс рассмеялась, даже как-то смущенно, словно Кэтрин действительно была парнем.

– Нравишься. Думаю, да... Просто... я тебя не узнала. – И в сомнении: – Что, если миссис Чемберс увидит тебя в этой одежде? Будет скандал.

– Думаешь, больший, чем вызвало бы само наше бегство, узнай она только о нем? – чуть насмешливо кинула Кэтрин. И дернула головой: – Так меня точно никто не узнает. К тому же, я буду тебя защищать в образе кавалера... Никто не посмеет к тебе приставать.

– Со мной будет Терренс, – напомнила Грейс, вскинув бровки, тем самым как бы спуская подругу с небес на землю.

– В любом случае, я хочу ТАК пойти, – пожала Кэтрин плечами.

Потом подхватила подругу под руку и повела ее к задней двери, заведомо отпертой, за что и было кухарке заплачено загодя, еще днем. Дверь выходила на тихий дворик у хозяйских построек, и, девушки, обогнув дровник и прачечную, скользнули под кроны яблоневых деревьев. Здесь они дружно выдохнули и поспешили к садовой калитке, ведущей полями к самому Ламберхёрсту, живописной маленькой деревеньке, празднующей Майский праздник. В ней, если верить рассказам Терренса, весь день устраивали различные состязания: от ловли грязного поросенка до взбивания масла, играли музыку, целовались и танцевали под майским деревом, украшенным лентами и цветами. Именно танцы и привлекали Грейс больше всего: она мечтала покружиться под майским деревом вместе с возлюбленным, ощутить его руки на талии – может быть, впервые в жизни поцеловаться. А танцы начинались после заката...

– Поторопимся, Кэтрин! – потянула она подругу в видимом нетерпении. – Танцы вот-вот начнутся.

– Успеется, – пробасила подруга. – К тому же, я нынче не Кэтрин, а... – она задумалась на секунду, – Юджин Фитцжеральд.

– Что еще за ужасное имя?

– Самое то на нынешний вечер. И не зови меня по-другому! Договорились?

Грейс закатила глаза.

– Если запомню. – И они понеслись по дорожке, подгоняемые лишь собственным нетерпением и беззаботной юностью, крыльями вырастающей за плечами.

Вскоре до них долетела веселая мелодия скрипки, и еще издали девушки различили на фоне зеленых изгородей и домов, обвитых ползучими растениями, белые платья длинной процессии женщин, двигавшихся попарно вокруг деревни. Каждая из них несла в правой руке жезл – ивовый прут с содранной корой, а в левой – букетик белых полевых цветов.

– В самый раз! – вскрикнула Грейс, еще дорогой собравшая хрупкий букетик из ландышей и звездчатки. – Ничего, если я побегу?

– Иди, это твой праздник, – милостиво кивнула Кэтрин, и Грейс, подхватив длинную юбку, поспешила занять место в процессии.

Ее приняли с радостными улыбками и любопытством; здесь, посреди деревенских девушек в таких же простеньких платьях, одна из наследниц лорда Стаффорда казалась такой же простушкой, как и другие. Красивые волосы разных оттенков цветов, тонкие талии и веселые лица – все было одинаково общим и привлекающим взгляд.

Кэтрин, даже несмотря на свой скептицизм, невольно ими залюбовалась, и, проследовав за процессией в сторону луга с установленным там Майским деревом, затесалась в среду любопытных зевак и мужского населения деревни, собравшимися у изгороди и, казалось, бывших не прочь принять участие в танцах.

Девушки к тому времени все, как одна, танцевали парами на лугу, а молодые люди, только-только окончившие работу в полях, несмело перехватывали то одну, то другие, пока даже самая последняя девушка не обзавелась кавалером. И Грейс, все еще поджидавшая Терренса и просмотревшая все глаза, вдруг потянула Кэтрин на луг...

– Потанцуй со мной, Кэт... Юджин Фитцжеральд, – поправилась она споро под взглядом подруги. – Вот увидишь, тебе очень понравится! – И они закружились по лугу под задорную мелодию свирели и скрипки, да так, что в глазах делалось ярко, а в голове – удивительно пусто. Казалось, уходили все беды и глупые мысли, как бы вытряхивались сами собой под ноги танцующим и пропадали в траве.

– Боже мой, Грейс, я сейчас упаду! – простенала подруга, когда буквально сперло дыхание, и они поспешили к калитке, ведущей с луга. – Где же твой Терренс?

В тот самый миг, словно только и дожидаясь того, к ним подошел молодой человек, одетый просто, но с определенной изысканностью, и Кэтрин невольно отметила правильность его черт и миловидность лица.

– Терренс, ты здесь! – воскликнула Грейс, невольно зардевшись.

– Здравствуй, Грейс, – произнес тот, пытливо глядя на Кэтрин. – Не хочешь представить нас?

– Юджин Фитцжеральд. – Девушка попыталась остаться серьезной, но прыснула со смеху, стоило этому имени вспорхнуть с языка. – То есть Кэтрин Аддингтон, – добавила шепотом. И рука Терренса, стиснувшая ладонь Кэтрин, мгновенно расслабилась, а угрюмость лица сменилась видимым удивлением.

– Как зовут вас, мне прекрасно известно, – между тем, буркнула Кэтрин и спрятала руки за спину. Не хватало еще, чтобы он полез с поцелуями... – Ты не против, если я чуть-чуть поброжу здесь? – обратилась Кэтрин к подруге, игнорируя ее кавалера, как будто все еще малость шокированного самим ее видом.

– Только не уходи далеко, – бросила та, утягивая молодого человека на луг и, кажется, полностью занятая этим процессом.

Что ж, Грейс получила то, что хотела: свое белое платье, танцы и знатного кавалера – свое приключение Майского дня. Кэтрин открыла калитку и обернулась, глянув на кавалера подруги, – они как раз кружились на другой стороне – глаза их неожиданно встретились, и словно кубик холодного льда скользнул девушке за воротник.