Этот укор, в некотором роде, совсем незаслуженный, глубоко задел Эдена и он не сразу нашелся с ответом.

И Эвелин, пожалев его, спросила с улыбкой:

– Почему все-таки ты назвался именем моего мужа?

– Я не знаю, – признался молодой человек. – Оно было первым, которое пришло в голову. – К тому же, все происходило так быстро... Я вломился в чужое жилище, я подслушивал... под столом...

Мисс Грейс, посчитав то укором в свой собственный адрес, отозвалась с достоинством:

– Я полагала, что помогаю хорошему, – на этом слове был сделан акцент, – человеку и не задумывалась о средствах. Мне жаль, что втянула вас в это дело! Тем более, когда у вас другие заботы: вести поиски Кэтрин.

Вот здесь мистер Джексон хмыкнул в кулак, привлекая внимание собеседников, и Эвелин знала, что он хочет сказать.

– Наша милая Кэтрин в какой-то мере уже отыскалась, – произнес он, и три пары глаз – Эдена, мисс Стаффорд и ее директрисы – одинаково вопросительно впились в него, дожидаясь должного разъяснения.

– Кэтрин нашлась?! – воскликнула Грейс, впервые за этот день улыбнувшись. – Где она? И где пропадала?

Джексон переглянулся с супругой, и та негласно велела ему говорить. Раз уж это был вечер сплошных откровенностей, то нарушать закономерность не стоило...

– Похищена на корабль?! – буквально простенала пораженная до глубины души директриса и обмахнулась рукой. – Как такое возможно?

– Перед походом в деревню, – призналась ей робко мисс Грейс, – Кэтрин переоделась мальчишкой.

Вот тут у обычно крепкой на нервы драконицы миссис Чемберс по-настоящему сбилось дыхание и сперло в груди: она охнула и повалилась на спинку дивана, как делала давеча, только уже без наигранных ужаса и отчаяния. Она, в самом деле, их испытала и простенала чуть слышно:

– Мальчишкой? Боже мой, я пойду по миру из-за этой девчонки. – И еще горше: – Как только об этом станет известно, никто не доверит мне своей дочери... Моя репутация будет погублена. Пансион разорен, и все из-за этой... несносной... дерзкой... абсолютно неуправляемой...

– Я уверена, об этом никто не узнает, – вступилась за девушку миссис Джексон, пресекая поток нелестных эпитетов в ее адрес. – Совместно с вами мы сделаем так, чтобы ни репутация юной мисс Аддингтон, ни соответственно репутация вашего пансиона не пострадали бы от случившегося с вашей пансионеркой.

Миссис Чемберс, приоткрыв левый глаз, осведомилась трагически:

– Где сейчас эта несносна... мисс Аддингтон? Я хочу ее видеть. – И открыв оба глаза: – И вы правы, конечно, мы должны сделать все, чтобы защитить ее честь и достоинство. Итак, где она?

Мистер Джексон выглядел явно смущенным, когда признавался:

– Насколько я знаю, снова сбежала. – На этих словах директриса испустила отчаянный крик раненого животного, и он поспешил ее успокоить: – Но вам не о чем волноваться: Артур Флинн, тот самый молодой человек, о котором я вам уже говорил, обещал отыскать ее и привести в Уиллоу-холл. Я уверен, именно так и случится в скором времени! Он знал, куда Кэтрин направилась...

– И куда же она направлялась? – спросил Эден, которого причитания миссис Чемберс занимали меньше, чем очередное исчезновение Кэтрин.

– Я знаю немного – она сама расскажет точнее, как только доберется сюда – но, кажется, это связано с каким-то старым событием в Кедартоп-хаус. Ей рассказал о нем старый моряк на «Конвенте», и девушка собиралась отыскать что-то в руинах аббатства, что расположено на землях поместья.

Теперь уже встрепенулся сидевший с мрачным выражением на лице мистер Андервуд.

– Кедартоп-хаус? Какое странное совпадение: именно там был убит Редьярд Стаффорд, я рассказывал вам о нем.

– В самом деле, – согласился с ним мистер Джексон, – совпадение кажется удивительным. И что-то подсказывает мне, что оно неспроста...

Андервуд, крайне взволнованный, встал и прошелся по комнате. Он даже не замечал взглядов мисс Грейс, которыми она одаривала его, когда ей казалось, что никто этого не замечает. В любом случае она суетилась подле миссис Чемберс и отошла от нее лишь тогда, когда слуги внесли в комнату свечи. За окном действительно сильно стемнело...

– Итак, – спросила мисс Грейс, едва слуги вышли, – где дневник моего дедушки? – И посмотрела на Эдена с вызовом.

Тот стушевался – дорассказать об их с Андервудом безрадостном приключении они еще не успели – и, переглянувшись с товарищем по несчастью, признался:

– Его у нас больше нет.

– Как же так, куда же он делся?

– На самом деле, его у нас отняли, – включился в диалог Андервуд, и был награжден убийственным взглядом, так и кричавшим: «А с вами я вообще не разговариваю». Но он все же добавил: – Люди вашего дяди, смею предположить. – Казалось странным, что он не пал мертвым под тем же взглядом в тот же момент.

– О чем вы? Мой дядя отнял у вас дневник деда? Ваша дерзость не знает границ.

– И все-таки это так, – подтвердил Эден слова Андервуда. И рассказал, что последовало за их разговором на Глунуэй-стрит вплоть до их возвращения в Раглан со связанными руками.

Девушка слушала их внимательно, но с упрямым блеском в глазах, казалась дикой необузданной лошадью, рвущейся с поводка и готовой унестись прочь в любую минуту.

Она фыркнула, стоило ему замолчать:

– Мой дядя на такое никак не способен. Это явно был кто-то другой!

– И кто же? – спросил ее Андервуд. – Кто еще был сведущ о находке вашего друга? – Он кивком головы указал на молчавшего Эдена. – К тому же, мастер Аддингтон слышал, как ваш дядя Магнус давал указание некому мистеру Блохху следить за вами и доносить ему все.

Грейс казалась взволнованной не на шутку, но все-таки не убежденной. Или упрямо не желавшей становиться такой...

– И все-таки я не верю, – прошептала она.

А Джексон заметил:

– В любом случае, кто бы ни был виновен в похищении дневника и случившемся с вами, – он глядел на Эдена с Андервудом, – сам факт подобных усилий наводит на определенные мысли: в дневнике находится нечто важное. И кто-то готов сделать все, чтобы не предать это огласке!

– Я слышал собственными ушами, как братья Стаффорды, обсуждая вопрос с дневником, говорили, что он может их погубить, и не лучше ли было бы просто-напросто избавиться от него, – вынужден был вставить Эден, и мисс Грейс обошлась с ним не лучше, чем с Андервудом: полоснула убийственным взглядом.

Джексон в конце концов подытожил:

– Значит, сомнений нет: именно Стаффорды напали на вас и отобрали дневник. Весь вопрос в том, что вы станете делать дальше... – посмотрел он на Андервуда, а после с толикой извинения – на Грейс.

Та, насупленная, несчастная, сидела подле своей директрисы и нет-нет да взмахивала над ней распахнутым веером. Сама миссис Чемберс, как будто впавшая в транс, наблюдала за происходящим в гостиной невидящим взглядом... Должно быть, еще никогда в жизни на нее разом не выливали столько шокирующей информации, и это выбило женщину из колеи.

Андервуд произнес:

– Аддингтон предлагал пройтись по списку отца и поговорить с означенными в нем лицами. С некоторыми из них я уже беседовал сам, но другие... такие, как ваш отец, например, уже не способны ответить на наши вопросы.

Джексон кивнул – прошло так много лет, и найти подсказки будет непросто, особенно без дневника.

Но Эден добавил:

– Мистер Джексон, мы потому и приехали, что подумали, вы можете помнить что-то полезное. Возможно, отец ваш когда-либо упоминал о случившемся в Кедартоп-хаус...

Мужчина задумался, но Андервуд с Эденом видели, что сказать ему нечего.

– Боюсь, нет, отец был не из тех, кто делится мыслями с окружающими. Он даже с Мартой, своей гончей, общался охотнее, чем с супругой... Да и нас не сказать, чтобы жаловал. Увы, мне нечего вам сказать!

Затянувшееся после сказанного молчания, прервал Эден, сказав:

– Я очень надеюсь, что Артур привезет Кэтрин, как и обещал, но сейчас мне нужно возвращаться в Раглан, чтобы успокоить родителей. Они все еще пребывают в неведении и сильно волнуются! – Он посмотрел на Эвелин Джексон: – Могу я рассчитывать, что вы сообщите нам сразу, как только получите хоть какую-то весточку о сестре?