- Я заткнула уши.

- Я никогда не сумею заполнить все эти бумажки… Может, расчистите для меня площадку, хоть чуть-чуть?

- Не волнуйся, в следующую пятницу я буду в Клубе, уверена, все получится!

- Спасибо, мадам Кармино…

- Да не за что… Это самое малое, что я…

- Ладно, ладно, мне пора на работу…

- Я слышала, ты теперь шеф-повар?

- Кто вам сказал?

- Госпожа Мандель…

- А…

- Она до сих пор не забыла кролика по-королевски, которого ты приготовил для них в тот вечер…

- Не помню.

- Зато она помнит, уж ты мне поверь! Скажи-ка, Франк…

- Да?

- Я знаю, это не мое дело, но… Твоя мать…

- Что моя мать?

- Не уверена, но, возможно, нужно с ней связаться… Она могла бы взять часть расходов на себя…

- Теперь уже вы грубите, Ивонна… И не потому, что вы плохо ее знаете…

- Люди иногда меняются…

- Не она.

- …

- Только не она… Ладно, я уже опаздываю, пошел…

- До свидания, мой мальчик.

- И…

- Да?

- Постарайтесь найти что-нибудь подешевле, ладно?

- Посмотрю, что удастся сделать, и сообщу тебе.

- Спасибо.

В тот день стоял такой холод, что Франк был даже рад вернуться на раскаленную кухню к своим каторжным обязанностям. Шеф пребывал в хорошем расположении духа. От посетителей отбою не было, кроме того, он только что узнал, что в одном из журналов вскоре будет напечатан положительный отклик на его заведение.

- В такую погоду, дети мои, будет спрос на фуа гра и хорошее вино! Конец салатам, зелени и прочей ерунде! Баста! Мне нужны красивые и сытные блюда, и я хочу, чтобы клиенты уходили от нас «тепленькими»! За дело! Подбавьте жару, дети мои!

Камилла с трудом спускалась по лестнице. Все тело ломило, голова раскалывалась от чудовищной мигрени. Словно кто-то воткнул нож; ей в правый глаз и медленно проворачивал его при каждом движении. На первом этаже ей пришлось схватиться за стену, чтобы не упасть. Ее била дрожь, она задыхалась и уже собралась было вернуться, но поняла, что просто не сумеет сейчас вскарабкаться на восьмой этаж, уж лучше она потащится на работу. В метро она по крайней мере сможет сесть…

Во дворе она столкнулась с медведем. Это оказался ее сосед, облаченный в длинную шубу.

- О, простите, мсье, - извинился он, - я… - Он поднял глаза. - Камилла, это вы?

У нее не было сил отвечать, и она проскользнула у него под рукой.

- Камилла! Камилла!

Она уткнулась лицом в шарф и ускорила шаг. От проделанного усилия у нее мгновенно закружилась голова, и ей пришлось прислониться к билетному автомату.

- Камилла, вы в порядке? Боже мой, но… Что вы сделали с волосами? И как ужасно вы выглядите… Просто чудовищно! А ваши волосы? Ваши чудесные волосы…

- Мне нужно идти, я уже опаздываю…

- Но на улице собачий холод, дорогая! Почему вы без шапки, так можно умереть. Возьмите хотя бы мою…

Камилла попыталась улыбнуться.

- Она тоже принадлежала вашему дяде?

- Черт побери, конечно, нет! Скорее, прадеду - тому, который был рядом с маленьким генералом во время русской кампании…

Он нахлобучил шапку ей на голову.

- Хотите сказать, эта штука побывала под Аустерлицем? - попыталась пошутить Камилла.

- Именно так! И на Березине, увы, тоже… Как вы бледны… Уверены, что хорошо себя чувствуете?

- Просто немного устала…

- Скажите, Камилла, у вас наверху не слишком холодно?

- Не знаю… Ладно, я… Я пойду… Спасибо за шапку.

В вагоне метро ее развезло от тепла, она заснула и проснулась только на конечной. Пересев на поезд, идущий в обратном направлении, она надвинула медвежью папаху на глаза, чтобы вволю поплакать от отчаяния и усталости. До чего отвратительно вонял этот старый мех…

Когда она наконец вышла на нужной станции, холод мгновенно пробрал ее до костей, и она вынуждена была присесть на скамейку на автобусной остановке, а потом прилегла и стала просить парня, стоящего рядом, найти ей такси.

Она доползла до своей комнаты и рухнула на матрас. У нее не было сил даже раздеться. В какое-то мгновение она подумала, что сейчас умрет. Кто об этом узнает? Кого это огорчит? Кто ее оплачет? У нее был жар, ее трясло, пот заливал тело, мгновенно превращаясь в ледяной саван.

В два часа ночи Филибер встал, чтобы попить воды. Кафельный пол на кухне был ледяным, ветер злобно бился в окно. Он постоял, глядя на пустынный проспект и бормоча под нос обрывки детских стишков… Вот и пришла зима, убийца бедняков… Термометр за окном показывал -60, и он не мог не думать о маленькой женщине наверху. Интересно, спит она или нет? И что бедняжка сотворила со своей прической?

Он должен был что-то сделать. Потому что не мог просто так ее там оставить. Но и решиться на что-либо было нелегко - ведь его воспитание, его хорошие манеры, его деликатность, наконец…

Прилично ли беспокоить девушку среди ночи? Как она это воспримет? И потом, возможно, она не одна… А если она лежит в постели? О нет… Об этом он предпочитал даже не думать… Ангел и дьявол бранились друг с другом на соседней подушке - точь-в-точь как в комиксах о Тентене [9] .

Впрочем… Персонажи выглядели несколько иначе…

Промерзший ангел говорил: «Послушайте, да она же умирает там от холода, эта малышка…», а другой отвечал, сложив крылья: «Знаю, друг мой, но так не поступают. Вы проведаете ее завтра утром. А теперь спите, прошу вас».

Он выслушал их перепалку, не вмешиваясь, перевернулся с бока на бок десять, нет - двадцать раз, потом попросил их умолкнуть и в конце концов отнял у болтунов подушку, чтобы не слышать их голосов.

В три часа пятьдесят четыре минуты он начал искать в темноте свои носки.

Полоска света под ее дверью придала ему мужества.

- Мадемуазель Камилла… - совсем тихо произнес он. И повторил чуть громче:

- Камилла? Камилла? Это Филибер…

Ему никто не ответил. Он сделал последнюю попытку, прежде чем отправиться восвояси. Он был уже в конце коридора, когда до него донесся какой-то полузадушенный всхлип.

- Камилла, вы там? Я беспокоился о вас и… Я…

- …Дверь… открыта… - простонала она.

В ее каморке стоял лютый холод. Он с трудом протиснулся в дверь: мешал матрас, тут же споткнулся о кучу тряпок и опустился на колени. Приподнял одно одеяло, потом другое, старую перинку и обнаружил наконец ее лицо. Она была вся в поту.

Он положил ладонь ей на лоб.

- Да у вас высоченная температура! Вы не можете здесь оставаться… И одной вам быть нельзя… А где ваш камин?

- … не было сил передвинуть…

- Вы мне позволите забрать вас отсюда?

- Куда?

- Ко мне.

- Не хочется двигаться…

- Я возьму вас на руки.

- Как прекрасный принц? Он улыбнулся.

- Ну вот, теперь из-за жара у вас начинается бред… Он оттащил тюфяк на середину комнаты, снял с нее тяжеленные башмаки и как можно осторожнее взял ее на руки.

- Увы, я не такой сильный, как настоящий принц… Э-э-э… Не могли бы вы попытаться обнять меня за шею?

Она уронила голову ему на плечо, и он поразился терпкому запаху, исходившему от ее затылка.

Похищение красавицы выглядело совсем не героически. Филибера заносило на поворотах, и он чудом не падал на каждой ступеньке. К счастью, он сообразил взять ключ от черного хода, так что спускаться пришлось всего на три этажа. Он прошел через кладовку, кухню, раз десять чуть не уронил ее в коридоре, но в конце концов все-таки уложил на кровать своей тетушки Эдме.