- Оставь себе эту книгу. Дарю.

- Знаешь, однажды… если выберусь, я тебя отблагодарю. Но не сейчас… Сейчас я похож на кочан капусты, ободранный до кочерыжки. У меня ничего нет, кроме вот этого бурдюка с блохами.

- Когда ты уезжаешь?

- Если ничего не случится - на той неделе…

- Хочешь меня отблагодарить?

- Если смогу…

- Попозируй мне…

- И все?

- Да.

- Обнаженным?

- Если согласишься…

- Черт… Ты не видела, что у меня за тело…

- Могу себе представить…

Он завязывал кроссовки, а пес возбужденно прыгал вокруг него.

- Уходишь?

- На всю ночь… Постоянно… Брожу до изнеможения, иду за дозой к открытию центра, возвращаюсь и ложусь, чтобы продержаться до следующей ночи. Лучшего способа пока не придумал…

В коридоре раздался какой-то шум. Шерстяной волчок сделал стойку.

- Там кто-то есть… - Венсан запаниковал.

- Камилла? Все в порядке? Это… это твой верный рыцарь, дорогая…

В дверях стоял Филибер с саблей в руке.

- Барбес, лежать!

- Я… Я сме… смешон, да?

Камилла рассмеялась и представила их друг другу:

- Венсан, это Филибер Марке де ла Дурбельер. Мой генерал, это Венсан… тезка Ван Гога…

- Счастлив познакомиться, - ответил Маркиз, пряча саблю в ножны. - Смешон и счастлив… Ну что же… я… Я, пожалуй, пойду…

- Я с тобой, - объявила Камилла.

- Я тоже.

- Ты… Зайдешь в гости?

- Завтра.

- Когда?

- Во второй половине дня. Можно с собакой?

- Ну конечно, вместе с Барбесом…

- Боже! Барбес… Еще один ярый республиканец! - расстроился Филибер. - Я бы предпочел аббатису де Рошешуар!

Венсан бросил вопросительный взгляд на Камиллу.

Она только плечами пожала.

Обернувшийся в этот момент Филибер вознегодовал:

- Черт знает что такое! Имя несчастной Маргариты де Рошешуар де Монпипо не должно стоять рядом с именем этого негодяя!

- Де Монпипо? - переспросила Камилла. - Ну и имена у вас… Кстати… Чего бы тебе не поучаствовать в викторине «Вопросы для чемпиона»?

- Стыдись! Сама прекрасно знаешь почему…

- Ничего я не знаю. Объясни.

- К тому времени как я сумею нажать на кнопку, начнется выпуск новостей…

Она не спала всю ночь. Кружила по комнате, изводила себя, пугалась призраков, приняла ванну, встала поздно, поставила под душ Полетту, кое-как причесала ее, и они отправились на прогулку на улицу Гренель. Зашли в кафе позавтракать, но ей кусок не лез в горло.

- Ты сегодня нервная…

- У меня важное свидание.

- С кем?

- С собой.

- Ты идешь к доктору? - всполошилась старая дама.

После обеда Полетта, как обычно, задремала. Камилла забрала у нее вязанье, укрыла пледом и на цыпочках удалилась.

Она закрылась у себя, раз сто переставила табурет и придирчиво осмотрела кисти и краски. Ее тошнило.

Франк только что вернулся и отправился прямиком к стиральной машине. После истории с испорченным свитером он сам закладывал белье в машину, комментируя, как клуша-домохозяйка, изъяны сушки, растягивающей трикотаж и расслаивающей воротнички.

С ума сойти до чего увлекательно.

Дверь открыл Франк.

- Я к Камилле.

- В конце коридора…

Потом он закрылся у себя в комнате, и она была ему благодарна за проявленную в кои веки раз тактичность…

Оба они чувствовали себя неловко, но по разным причинам. Вранье. Причина была одна и та же: страх.

Ситуацию спас он:

- Ну что… Начнем? У тебя есть ширма? Хоть что-нибудь?

Она возблагодарила Небо.

- Видишь? Я натопила. Ты не замерзнешь…

- Потрясный камин!

- Черт, мне кажется, что я попал в кабинет врача, меня это нервирует. Я… Трусы тоже снимать?

- Если хочешь, можешь не снимать…

- Но, если сниму, будет лучше…

- Да. Но я в любом случае всегда начинаю со спины…

- Вот же непруха! Уверен, у меня там полно прыщей…

- Не беспокойся на этот счет; поработаешь голый по пояс на свежем воздухе, и они исчезнут - даже прежде, чем ты успеешь разгрузить первую машину навоза…

- Знаешь, из тебя бы вышел первоклассный косметолог.

- Может быть… Давай, выходи и садись вот сюда.

- Ты бы хоть у окна меня посадила, что ли… Все было бы развлечение…

- Не я решаю.

- А кто же?

- Свет. И не жалуйся, потом тебе придется все время стоять…

- Долго?

- Пока не упадешь…

- Уверен, ты сдашься первой.

- Угу… - буркнула Камилла. Она хотела сказать: «Это вряд ли…»

Она начала с серии набросков, кружа вокруг него. Дурнота отступила, в руке появилась легкость.

А вот он чувствовал себя все скованнее.

Когда Камилла подходила слишком близко, закрывал глаза.

Были ли у него прыщи? Камилла не заметила. Она видела напряженные мышцы, усталые плечи, шейные позвонки, выступавшие под кожей, когда он наклонял голову, позвоночник, напоминающий изъязвленный временем горный кряж, его нервозность, выступающие челюсти и скулы. Синяки под глазами, форму черепа, впалую грудь, худые руки с темными точками - следами уколов. Прозрачная кожа, синие прожилки вен, следы, оставленные жизнью на его теле. Да. Именно это она подмечала в первую очередь: печать бездны, следы гусениц огромного невидимого танка и невозможную, немыслимую застенчивость.

Примерно через час он спросил, можно ли ему почитать.

- Да. Пока я тебя приручаю…

- А ты… ты разве еще не начала?

- Нет.

- Ладно. Ты ничего не имеешь против чтения вслух?

- Давай…

Он раскрыл книгу.

Я чувствую, что отец и мать реагируют на меня на уровне инстинкта (не разума!). Они не уверены, что хотят видеть меня у себя, - так человек сомневается, стоит ли пускать в дом собаку. Лапы вечно грязные, да и кудлат ужасно.

Он всем причинит неудобство. И лает слишком громко.

Одним словом, грязное животное.

Так-то оно так, но ведь у зверя человеческая история, у пса - пусть он всего лишь пес - человеческая душа. Тонкая душа, чувствующая, что думают о ней окружающие, тогда как обычная собака на это не способна.

Да ведь этот пес - сын нашего отца, но его так часто выпускали на улицу что он, сам того не желая, стал очень злым. Ну так что же! Отец давно забыл эту деталь, так зачем о ней говорить…

Он откашлялся.

Ес… Ох, извини… Естественно, пес сожалеет, что притащился сюда; на пустыре его одиночество было менее тяжким, чем в этом доме, несмотря на все их любезности. Животное явилось с визитом, дав слабину. Надеюсь, мне простят этот ложный шаг, я же, со своей стороны, постараюсь…

- Стоп,-скомандовала Камилла. - Довольно. Остановись, пожалуйста. Хватит.

- Тебе мешает?

- Да.

- Прости.

- Все. Теперь я тебя знаю…

Камилла захлопнула блокнот, и к горлу снова подступила тошнота. Она задрала подбородок и запрокинула голову назад.

- Все в порядке?

- …

- Так… Ты повернешься ко мне лицом, сядешь на стул, расставишь ноги и положишь руки вот так…

- Уверена, что мне стоит раздвигать ноги?

- Да. А руку… ты… Согни ее в запястье, а пальцы держи расслабленными… Подожди… Не шевелись…

Она порылась в своих вещах и показала ему репродукцию картины Энгра [66] .