Барин помнил верность своего слуги. И умел быть щедрым и благодарным. Теодор по-прежнему считался наёмным дворецким. Но все прекрасно понимали, что он в этом роскошном доме до конца, что бы ни случилось. Для остальных слуг он вышел в ранг барина номер два.

Время шло, состояние купца и промысел росли, и воспоминания о страшной ночи начали потихоньку забываться. А тут раз — и вновь в недобрый час пришла весть от колдуна. Теодор даже зябко поёжился от воспоминаний, несмотря на горящий камин.

А Арсений Саввич читал послание Азриэля:

"Доброго вам времени, достопочтенный Арсений Саввич!

Пришло время, и я напоминаю вам об оплате моей услуги. Работа была сделана и весьма успешно, как я слышал. Дела ваши наладились. С вас обещание выполнения моей просьбы.

А прошу я принять к себе на постой моего ученика, дать ему кров и пищу. На срок — возможно, год-два. Его имя Андар. Мальчику необходимо пожить в человеческом многолюдном обществе. Он уже достиг высокого уровня сил и знаний магического искусства, и его помощь может вам пригодиться. Ваша библиотека ему тоже придётся очень по нраву: он обожает читать. Не спрашивайте, откуда я узнал про библиотеку, всё равно не поймёте или не поверите.

С уважением, Мастер Азриэль".

Купец Фельшау, возбуждённый, откинул на стол послание и сказал:

— Теодор! Скорей же впусти дорогого гостя!

Теодор, понимая барина с полуслова, помчался к калитке. Помчался так, насколько позволяли тяжёлые сапоги, надетые наспех на босу ногу, насколько позволяли немолодой уже возраст — дворецкий приближался к шестому десятку — и выпитая бутылка красного креплёного. То есть, Теодор, хромая, поковылял, лязгая подковами, чем нервировал соседских собак. Сзади раздался шум и окрик хозяина:

— Постой! Я сам его встречу!

И барин промчался мимо спешащего на всех парах дворецкого и самолично открыл калитку.

— Мира тебе и здравствия, Андар, ученик Мастера Азриэля! — витиевато приветствовал меня Арсений Саввич, совершив лёгкий полупоклон. — Проходи же скорее в дом.

Купец был одет в такой же халат, как и дворецкий, только бордового однотонного цвета. На ногах были большие пушистые тапочки. От него пахнуло приятным благоуханием. Отдавало цитрусом с оттенком цветочного. Похоже, торговец знал толк в парфюме.

Я сложил руки в гассё на уровни груди и сделан поклон в ответ.

— И вам доброго здравия, Арсений Саввич! Я не один, а с провожатым. Мы прибыли верхом на его лошадях. Если позволите, можно ли, чтобы Саби-халу переночевал у вас? Дорога была долгая, двенадцать часов пути.

— Стоп, ничего не говори дальше, я всё понял. Конечно же, проходите, места всем хватит. Теодор! Распорядись, чтобы привязали коней и дали им корма. А нам накрой стол в гостиной.

Мы прошли в дом. Это был большой двухэтажный особняк с отдельной небольшой конюшней и землёй, размером около одного осьминника. Умылись с дороги и сели за стол. Я чувствовал даже некоторую робость, поскольку дом поражал своим великолепием и убранством. Ещё и слуги, которые выставляли на стол всякие яства, были чем-то новым и удивительным для меня. Кстати, среди них были и очень симпатичные девушки, от чего моя плоть неуместно пробудилась и напомнила о себе. А девушки, в свою очередь, с любопытством и интересом поглядывали на меня.

А на поздний ужин у нас сегодня были: запечённые караси, копчёные угри, варёная стерлядь, чёрная и красная икра, красное, белое и розовое вино, чай, сладости, фрукты, жареная свиная шейка, говяжий холодец, телячье каре, фаршированное черносливом, каравай ржаной, лаваш тандырный, каравай пшеничный, компот грушевый, морс брусничный и что-то ещё, даже позабыл название.… Столько разной еды и блюд на одном столе я ни разу не видел. Глаза разбегались, и голодную слюну уже было не удержать.

Арсений Саввич, видя мои всё поедающие глаза, улыбнулся и подмигнул:

— Налетай, Андар! Не стесняйся. Подкрепиться с дороги сейчас самое то! Я же понимаю, как вы проголодались и устали.

И я налетел. Саби тоже от меня не отставал. Уминали так, за ушами трещало. Я старался есть маленькими кусочками от каждого яства, чтобы хватило место для дегустации каждого из блюд. Но всё равно не смог всё перепробовать, быстро наелся. Стакан красного вина сверху завершил богатое пиршество. Да, купец явно жил на широкую ногу. Я откинулся назад, разморенный обильной трапезой, и с трудом сдерживал сытную отрыжку.

— Благодарю вас премного за бесподобный ужин, Арсений Саввич. Признаюсь, я впервые вижу такое количество блюд. И многое до сего момента не пробовал. Всё было очень вкусно!

Саби тоже присоединился к благодарности за угощение.

— Андар, у меня к тебе много вопросов, очень хочется их тебе задать, разговор получится длинный. Но не буду сегодня вас задерживать после долгого перехода. Предлагаю отправиться почивать. Завтра будет время, там и поговорим.

— Саби-халу, ваши кони привязаны, накормлены, напоены, им дали лучшего овса, — уже к Саби обратился помещик. — Теперь тоже можете спокойно отдохнуть.

— Благодарствую, Арсений-халу, за приют. И за лошадок отдельное спасибо. Я отправлюсь обратно рано утром. Дома много дел, хозяйство, скотина. Семья ждёт, — кивнул Саби.

— Теодор, проводи гостей в их комнату.

Комнат было действительно много в этом огромном доме. У меня сложилось впечатление, что дворецкий вёл нас по длинным лабиринтам. А сам он был подобием отшельника со светильником во тьме, указующим путь заблудшим. Эта часть дома, похоже, предназначалась для слуг, потому не освещалась электричеством. Достаточно было свечей и керосиновых ламп. В итоге нам досталась просторная комната на первом этаже с большим окном, выходящим во двор. Из окна в свете звёзд были видны конюшня и высокий узорчатый железный забор. В комнате находились пара стульев, стол, две кровати. Теодор зажёг от своей лампы свечи в подсвечнике на столе, пожелал нам добрых снов своим наработанным годами голосом и удалился. Мы с Саби завалились спать. Уже почти проваливаясь в сон, я всё же нашёл в себе силы сказать своему провожатому:

— Саби-халу, не спите?

— Почти сплю. Чего тебе, Андар?

— Разбудите меня с утра, как встанете. Я вас провожу.

— Хорошо! Всё, давай спать!

С утра пораньше Саби толкнул меня и поторопился одеваться. Арсений Саввич ещё спал, как и Теодор. Саби собрал снеди и воды в свой дорожный мешок, вывел коней за калитку. Амана, как ведомого, он привязал к своему седлу. Я вышел его проводить.

— Саби-халу, большое вам спасибо за помощь!

Я пожал его руку своими двумя. И тут мой внутренний взор, как молнией, осветила вспышка. Миг видения. Я увидел, как на обратном пути Аман чего-то испугается, дёрнется в сторону, Саби не удержится в седле и неудачно упадёт. Сломает правый голеностоп. Кое-как доберётся до дома, но заживать будет долго. И эта травма — кармическая расплата Саби за его нарушения, за его плутовскую натуру, которую я сразу заприметил при нашей первой встрече. Саби всегда старался обмануть других при возможности, повернуть сделку в выгодную для себя сторону — чем больше, тем лучше. Пытался всегда выторговать больше, чем того заслуживал товар или услуга. И многое у него получалось. Но баланс неизбежно нарушался, и расплата неотвратимо возвращалась. Войдя со мной в контакт, в моё энергетическое поле, проведя в нём некоторое время, Саби попал под действие одного из моих бенедиктумов[1]. И моё влияние как образ Правосудия ускорило наступление наказания и восстановления некоторого баланса. Не встреться проводник со мной, то, возможно, возмездие наступило бы позже и в другом виде, через иной способ. Возможно, оно было бы мягче и растянуто во времени, поделено на несколько мелких проблем и неурядиц. Но теперь ему прилетит жёстче и быстрее. С другой стороны — одним махом искупит больше своих злодеяний и несправедливых поступков по отношению к людям. Зло, как и добро, не останется безнаказанным в вечности.