— Ты права в том, что жизнь действительно прекрасна. Ещё добавлю, что только через эту жизнь мы можем подняться вверх.

Мелани́ стояла рядом. Я смотрел в её изумрудные глаза, утопая всё глубже. А, к чёрту! Чего я теряю? Я притянул её к себе и обнял. Девушка не оттолкнула меня, а, наоборот, сама быстро прильнула к моим губам. Это было умопомрачительно. Я взлетел к небесам, по всему телу моему пробегали искры и молнии. Я впитывал её, я отдавал себя ей, я был ею, она была мною. Ощущение, что мы слились полностью воедино. С огромным трудом я оторвался от её сахарных губ.

— Наконец-то, Андар! Я так этого ждала, — выдохнула моя спутница.

Улыбнувшись, я вновь слился с ней в долгом поцелуе, обнимая её и поглаживая во всех местах, куда только дотянулись руки. Во мне вспыхнул жар страсти. Словно дикий пещерный зверь или морской глубинный ящер пробудился, готовый смести всех и вся с лица земли, кто встанет на пути к его самке. Я алкал слиться с ней телами и энергиями, полностью, насколько это возможно человеческим существам.

— Мелани́! — задыхаясь, предложил я. — Поскакали к порту, уединимся в гостинице.

— К чёрту гостиницу! Papá на три дня отбыл в Петровск. Поехали ко мне!

И мы рысью поскакали к дому Броссе. Бросив лошадей у крыльца, забежали в дом, испугали горничную. Раздевались прямо на ходу, по разбросанной одежде на лестнице можно было найти нас, как по следам. В комнату мы ввалились уже голые. И я слился с ней, с ведьмой, с чародейкой и просто красавицей Мелани́.

Вы когда-нибудь занимались любовью с богиней? Я, конечно, тоже не бывал в постели с Гекатой, с Афродитой или Иштар. Но предположу, что это нечто похожее. Вибрации моей магини были божественно высоки, мы подошли друг другу, как пазлы, в этом священном оргастическом творческом акте. Её Личная Сила превосходила мою, а моя Магическая Сила превышала её. И мы были равными партнёрами. В экстазе я чувствовал и видел, как наше возбуждение всё усиливается, расширяется и концентрируется в единый шар. Сначала он был ярко-оранжевый, потом начали примешиваться и остальные цвета, пока, наконец, он не стал сияющим белым. Мы как будто взлетели в небеса Нэртис[3], белое сияние проникло в нас, мы стали им, оно стало нами. Мы его породили и мы его разогнали и усилили до самого возможного предела. Сильнее! Быстрее! Мы ускорялись, сияние становилось слепящим, появился даже слабый гул свистящего ветра, который нарастал всё больше и больше. Мы раскалялись в телесном слиянии, шар раскалялся вместе с нами… Ещё чуть-чуть. Взрыв, вспышка, момент небытия, бесконечного блаженства и экстаза. Я не чувствовал тела и пространства, пребывая где-то в первозданной пустоте.

Даже не знаю точно, сколько я так провалялся, крепко сжав девушку в своих объятьях. Время в тонких планах течёт иначе, чем наяву. А выкинуло меня куда-то высоко. Мы разогнали шар страсти, порождённый нашими Свадхистанами, а следом подключились и остальные чакры, давая свою энергию и сливаясь друг с другом. И когда это слияние породило критическое количество энергии, произошёл взрыв. Примерно так родилась и наша Вселенная, когда Шива слился со своей Шакти, когда гностический Ильдабаоф слился сам с собой, со своей женской анимой, порождая сущее Бытие.

Это было по-настоящему чудесно и божественно. Ничего подобного я не испытывал ни с кем из девушек ранее. Оно и логично: Мелани́ по уровню энергетики стояла от них слишком высоко. И ещё одна вещь премного обрадовала меня: в этот раз у меня не было никаких видений и образов из жизни моей партнёрши. Скорее всего, потому что она сильнее меня в некоторых аспектах Силы, поэтому мне неподвластно непроизвольно считывать с неё информацию. Да и произвольно-то не вышло.

Мои ощущения — это ещё одно доказательство, что люди соприкасаются в первую очередь энергиями. Внешность играет свою роль, потому что мы имеем определённые пристрастия, свои вкусы, предпочтения, любимые типажи. Но внешность — это оболочка, это кусок мяса, механизм. Без соприкосновения энергий не будет ощущений. Качество и сила чувственных переживаний зависит именно от характера и уровня вибраций. Выше вибрации — вкуснее и приятнее. Если слишком высокие — может обжигать.

Если сказать, что следующие три дня мы не вылезали из кровати, — это будет ложь. Потому что три дня мы чаще бывали единым целым в любовных ласках, чем порознь. Но происходило это не только в кровати: на полу, на столе, на кухне, в гостиной, в чулане, в сарае на сене, сзади дома, в ванной, на террасе, под яблоней, на лестнице и где-то там ещё, теперь уже и сам не припомню где…

Время с Мелани́ пролетело быстро и незаметно, но, не имея желания на данном этапе знакомиться с её papá, особенно в самый неожиданный момент, я укатил домой.

[1] Enculés de merde — франц., «сраные ублюдки».

[2] Если маг производит потомство на свет, он отдаёт свою возможность (Острие Духа) достичь уровня божественности в этом воплощении.

[3] Нэртис — в эзотерике обозначение одного из слоёв высшего астрала. Иносказательно «седьмое небо».

Моя жизнь потекла теперь в новом русле. Каждый день я виделся с прекрасной Мелани́. Мы гуляли вместе, разговаривали, обедали, катались на лошадях, уединялись по гостиницам или на природе. Моя спутница не была столь поглощена чтением книг, как я. Поэтому я мог многое рассказывать из прочитанного, о чём мы потом долго спорили и обсуждали. Моя belle damé могла иногда прочитать что-то из беллетристики разного жанра, когда было настроение отвлечься от магических гримуаров. Но это происходило нечасто. И она терпеть не могла женские любовные романы.

— Тьфу, тьфу и ещё раз тьфу! Мне не нравятся образы главных героинь. Они какие-то слабые и несамодостаточные. Всё ищут, ждут и надеются на сильного мужчину, который придёт и решит все их проблемы. Вместо того чтобы разбираться самим, что дало бы им опыт и житейскую мудрость, — с негодованием восклицала Мелани́.

— Конечно, у дворянки из богатой семьи нет необходимости сильно драться за место под солнцем. Возможно, у героинь этих романов более незавидная судьба, и они ищут сильное плечо?

— Нет. Сословие главной героини не играет там никакой роли. Один шаблон, кем бы она ни была. Всё равно она ищет волшебного богатого принца, который решит её проблемы — либо материальные, либо ментальные.

У Мелани́ действительно не было нужды заботиться о хлебе насущном. И всё же она зарабатывала. Иногда довольно неплохо. С её слов, даже в Дербенте у неё появились постоянные состоятельные клиентки, которые регулярно обращались к ней за просмотром будущего и колдовской помощью. У всех свои развлечения.

С моей ведьмой я чувствовал себя востребованным мужчиной, ощущал радость и удовлетворение. Так пролетел месяц.

Возможно, волшебным образом я оказался для Мелани́ «тем самым». Может статься, что подошло её время, и материнский инстинкт пробудился и, понимая, что время не терпит, начал бить во все колокола. В речи магини начали проскакивать уже более конкретные намёки на брак, на любовь к детям, как ей хочется воспитать кого-то, передать знания и т.д. и т.п. Эти намёки с каждым днём становились всё сильнее и настойчивее, а аргументы выискивались всё более весомые. Я остро чувствовал, что векторы наших путей начинают расходиться. Я не желал сковывать себя узами и не хотел детей. Не помышлял о них интеллектуально, поскольку это отнимет моё Острие Духа, не стремился и интуитивно, потому что у меня не было никакой внутренней потребности произвести потомство и завести семью. В конце концов, в этом отношении я был честен с девушкой с первых встреч. Дал понять своё отношение к размножению и браку. И сейчас при этих намёках я твёрдо повторял свою позицию.

Эти разговоры напрягали меня и изматывали, но, как оказалось, это стало только половиной беды, и началось ещё кое-что — ревность ведьмы. Жгучая, великая ревность. Мелани́ начала меня допрашивать, где я был, что делал, а почему ушёл раньше, а почему пришёл позже, по какой причине опоздал. Сначала я воспринимал это с улыбкой, где-то даже было приятно, что меня ценят, ревнуют и мною дорожат. А потом я начал замечать за собой слежку. Несколько раз, когда я шёл на базар за продуктами, или на набережную прочесть книгу, мой взгляд падал на одного и того же бородатого мужчину в чёрных штанах и камзоле, с чёрной фуражкой, натянутой на глаза. Интересно, он вообще пытался скрываться, или это был максимум его шпионских способностей? Пора было рвать когти, задавать стрекача, заказывать сибаса, вставать на лыжи, делать ноги, бежать и улепётывать, пока не поздно — всё моё нутро кричало об этом.