Следующие несколько дней прошли спокойно. Я не лелеял призрачных надежд, что озлобленная Мелани́ пришла домой, выпила ведро вина и осознала свою неправоту, или что на неё снизошла благодать добра и всепрощения, под действием которой она оставила желание мстить. Это слишком простой и идеальный сценарий. Жизнь чаще подкидывает нелёгкие пути. Которые далеко не самые приятные. И вообще, наша жизнь следует свободе воли лишь в границах определённого маршрута, который нарисовал Дух для своего воплощения. А ему плевать на удобства и внутреннюю дисгармонию личности персонажа, через которого он реализует себя. Дух воплощается, чтобы раскрыть свои определённые грани и подспудно искупить нечто, завязанное и наработанное в прошлых жизнях. Это главное, это — приоритет. А как там при этом будет себя чувствовать человек со своим капризным и обидчивым эго — дело десятое. Так что моя ведьмочка, скорее всего, прощупывает почву, пытается просмотреть, изобретает, как эффективнее и безопаснее для себя отправить меня на тот свет.

[1] Ономэ — идеальная пара. По легенде, дух человека разделён на две части, одна из которых воплощена в мужчине, а вторая в женщине.

[2]Fils de pute! Enculé! Merdeux! — франц., «сукин сын!», «ублюдок!», «говнюк!»

[3] Егильет — сильная порча на импотенцию, когда у мужчины не получается секс с женщинами, кроме одной.

Солнечный луч скользнул по щеке, заглянул в глаза, заставив меня пробудиться. Был мне сон, но, хоть убей, не помню, о чём. Только ощущение тревоги, как послевкусие, осталось при пробуждении. Слегка встревоженный, я сел на кровати. Так, вроде защиты все на месте. Спросонья и взбудораженный никак не пойму, где именно поджидает меня опасность? Что я упустил из вида? Раскинул руны. Руны не предвещали ничего критичного. Ладно, время покажет, но буду начеку.

Ещё со вчерашнего дня засела идея пойти в лес, пройтись среди деревьев, зарядиться их энергией, дойти до гор, там посидеть в медитации, впитывая в себя силу каменных исполинов. Горы для меня всегда были местом силы, успокоения и восстановления душевного равновесия. Наспех собравшись, я вышел из дома. Постоянно прислушиваясь, принюхиваясь, оглядываясь и ощупывая по мере способностей тонким чутьём всё вокруг, я запрыгнул в пойманную бричку. Пока без происшествий. Доехал спокойно. Вот он, прекрасный хвойный бор — величаво раскинулся покрывалом у подножья скалистых гор, откуда даже издалека можно рассмотреть тонюсенькие ниточки троп, уходящие к вершинам.

Мохнатые ветви елей едва покачивались и призывно манили, приглашая зайти в самую глубь. Я прошёлся по опушке. Ноги утопали в мягком и душистом травяном ковре. И только я сделал шаг к лесу, как вдруг мне стало плохо. Дыхание резко перехватило. Удар. Я упал наземь. Пытался осмотреться, кто мог ударить. А вокруг — ни души. Боль такая, будто обухом огрели по затылку. Лихорадочно пытаюсь сообразить, что делать. Ясно, что пошла атака от прекрасной магини. Задыхаясь, втягиваю воздух урывками и с хрипом. Раздираю ворот одежды в надежде облегчить дыхание. Нападает судорожный кашель, кашляю, захлёбываюсь. Выплёвываю слюни, а с ними крупные сгустки крови. Глаза слезятся. Горло всё сильнее схватывает тисками. Надо срочно что-то предпринять, иначе загнусь прямо здесь.

Я лежал на спине, борясь за каждый вздох, бросая на это все силы. Попытался визуализировать над собой сияющий красный треугольник Антах вершиной вверх и прочитать формулу активации. Это должно откинуть атаку.

— Урас Тхо… — в диком кашле я снова захлёбываюсь своей кровью.

Отплёвываюсь. Сознание мутится. Вспоминаю слова формулы. Не получается, будто пьяный туман накрыл мою память, соль слёз разъедает глаза, они слипаются. Напрягись! Так, потихоньку. Вспомнил. Попытка два.

— Урас Тхо… — снова терплю поражение.

Очередной приступ кашля выворачивает меня наизнанку. Пустой желудок извергает желчь с примесью крови. Отползаю на несколько сантиметров в сторону, чтобы не нырнуть лицом в свои сопли.

А если попробовать иначе? Вжимаюсь в землю. Клочьями взрываю дёрн своими пальцами, закапывая ладони. Сначала мысленно начинаю читать формулу земли: «Хтонг. Хтонг. Хтонг. Хтонг!»

О, сил немного прибавилось, кашлять хочется меньше. Мать Сыра Земля придала силушек, как когда-то одному былинному богатырю. Теперь вслух:

— Хтонг! Хтонг! Хтонг! — всё громче взываю я.

А теперь защиту Земли:

— Гео Гайо Шаонг Хтонг Гайа! — девять раз выкрикиваю и чувствую, что меня покрывает невидимой коркой, о которую, как осы о стекло, гулко бьются атакующие энергии. Отскакивают и заземляются, уходя вниз.

Теперь домой, под покров Печатей. Сила Мелани́ поражала: она сумела обойти или пробить все мои установленные защиты. А это не раз плюнуть. Это очень высокий уровень. Я знал о её потенциале, но всё-таки недооценил ведьму. Самые мощные поражающие методы в её арсенале, многократно помноженные на ярость, дали свой эффект.

Слегка пошатываясь от остаточной слабости, я добрёл до города и поймал карету. Бледный, с тёмными кругами под глазами, с синими губами, в мятой одежде, испачканной в рвотных массах, траве и земле, я вызывал ужас, а не доверие. Я успокоил кучера повышенной предоплатой и сказал ему, что у меня стало плохо с сердцем, но сейчас всё уже в норме.

Уже дома я задумался, не обратиться ли за помощью к Учителю, ведь сегодня я как никогда был близок к гибели. Впрочем, немного успокоившись и отдохнув, понял, что ещё не время и надо подождать. А пока следует почиститься, содрать с себя налипшие и въевшиеся в энергетику зловредные чары, что сумели пройти сквозь или обойти мои защиты. Необходимо ещё усилить обереги, применить другие методы. Возможно, от бесплодных атак прекрасная чародейка поостынет и уменьшит свой натиск.

Следующие дни я чистил себя огненными чистками, «включал» в себе кристалл Туарана. После трёх дней очищения и установки защит я решил рискнуть и выйти на улицу, прогуляться.

Защиты ставятся после цикла чисток. Потому что мощные очищающие процедуры сами по себе не просто снимают, а буквально «с кожей» сдирают многие обереги, обнажая объект. Если ведутся постоянные атаки и нет места, где можно спокойно укрыться и заняться полноценным счищением негатива, то сначала ежедневно выполняются ритуалы на снятие вредоносных чар, а потом сразу же ставятся короткие сохранки.

Я вышел на улицу. Состояние алертности[1] стало для меня перманентным. Я занимался обыденными делами, но мой внутренний интуитивный страж непрестанно ощупывал пространство вокруг и отслеживал моё состояние. Несколько дней было тихо. Лишь единожды мимолетно заметил я соглядатая. И всё. Атаки покамест не повторялись.

В одну из ночей я плохо спал. Без видимых причин мне внезапно становилось то жарко, то холодно, что мешало спокойно заснуть. Я в раздражении ворочался с боку на бок, пока Морфей не одолел меня, и я, наконец, погрузился в дрёму. А снилось мне ощущение дикого голода и что я за обе щёки уплетаю сырой фарш[2]. Прямо с жадностью жру не жуя, давлюсь, проглатываю, проталкиваю пальцами в горло, чтобы больше влезло. Кое-где в фарше попадались маленькие кусочки кровавого мяса, и тогда я с превеликим удовольствием, чавкая, закидывал себе в топку и их.

Тут я очнулся от сна и сел на кровати, анализируя увиденную информацию. На дворе ещё ночь, даже не начало светлеть. Сновидение предвещало беду, оно пришло мне не просто так, а как предупреждение. Скорее всего, Мелани́ организует новую атаку. Я снова улёгся, решив разобраться с этим утром. Думал, что не засну, сердце билось слишком часто, взбудораженное плохим знаком. Но я ошибся: несколько минут спустя я вновь спал.

Сон яркий, как явь. Всё видно чётко, ясно, лучше, чем наяву. Я прогуливаюсь по брусчатой мостовой. Слышу сзади крик, неловко резко поворачиваюсь и падаю. Ударяюсь о выступающий булыжник. Адская боль пронзает мою ногу: правая голень с хрустом ломается, кость, разрывая мясо и штаны, вылезает наружу. Из повреждённых артерий кровь льётся ручьём, насквозь пропитывая штаны и заливая мостовую. Я смотрю на глубокую рану, на своё мясо, на торчащий кусок кости и безудержно кричу.