— С радостью помогу.

— И часто ты расставалась с парнями? — Лана с интересом посмотрела на миловидную голубоглазую Стелу.

— Меня три раза бросали у алтаря, — просто ответила та, и глядя на округлённые глаза новой подруги решила рассказать подробней. — Понимаешь, меня должны бросить семь раз и только на восьмой я найду своё счастье. Таково проклятье женщин нашей семьи. Хочешь верь, хочешь не верь, но так было с моей бабкой, тёткой, матерью и вот оно уже подхватило меня.

— Тебе придётся выложить приличную сумму, зализывая раны в бутиках, чтобы пережить ещё четверых, — с сарказмом вырвалось у Ланы. — Но, если серьёзно, как ты справилась? Это же не шутки, ты ведь что-то испытывала к этим парням! Господи, … мне даже больно это представить … семь раз стоять оплеванной и брошенной у алтаря. Мрак.

— В первого я была влюблена, — сдержано ответила Стела. — Второй мне тоже очень нравился, но когда и он меня оставил без видимых причин, я решила что нужно как можно скорее проскочить эту полосу неудач, поэтому к третьему избраннику я была абсолютно равнодушна, даже радовалась, когда этот козёл свалил. Ничего страшного, подцеплю себе ещё четверых олухов, а потом распахну сердце своей истинной половинке, — Стела улыбнулась.

Лане это таким забавным не показалось, она, наоборот, нахмурилась:

— А ты не боишься, что это твоё проклятье вдруг даст сбой и, например пятый, совершенно несимпатичный тебе тип возьмёт и наденет на тебя кольцо? И что тогда?

— Такого не случится, — уверенно затрясла светлой головкой Стела, — А что у тебя?

— Это не выразишь словами, — напрягшись, Лана собралась уходить.

— Значит, роковая любовь, — тем не менее, проницательно протянула Стела. — Ладно, увидимся после работы!

Она действительно ждала её на выходе из больницы — сияющая и свежая.

— Вы что там дрыхнете по ночам в детском отделении? — буркнула Лана, зажмурившись от яркого утреннего солнца. — У меня мозг просто выключается.

— Я живу всего в квартале отсюда, пойдём ко мне, приличные магазины всё равно в такую рань не работают. Вздремнём пару часиков, а потом оторвёмся, — с готовностью предложила Стела, и Лана согласно кивнула. Не потому, что ей так не терпелось скрепить дружбу с новой знакомой, а потому что ей захотелось подразнить Рэма, бросить ему вызов — без всякого предупреждения не вернуться домой вовремя. Но, прежде чем войти в гостеприимную квартиру Стелы, Лана на всякий случай осмотрелась по сторонам, ища глазами кого-нибудь из эри.

Не оказалось их и чуть позже, когда девушки направились по магазинам. Какое-то время Лана примеряла выбранные ей Стелой вещи с энтузиазмом, но очень скоро это перестало доставлять ей удовольствие. Тогда Стела решила сделать ход конём, потащив её в отдел женского нижнего белья.

— Какая же у тебя красивая фигурка! — щебетала Стела, — Уверенна, глядя тебе вслед у многих парней твердеет в штанах. Ну посмотри на себя — ты же суперприз! А теперь мы купим тебе платье. И когда, надев это бельё, и то бесподобное платье, что я тебе присмотрела, ты встретишься с тем, кто заставляет тебя страдать — твоей наградой станет его реакция! Обещаю, он будет мучиться, ведь теперь так просто ему это не получить, — весело подмигнула ей Стела. Оказалось, что она испытывала удовольствие не только наряжаясь самой, но и заставляя поверить в её терапию других.

Лана с огромным облегчением выбралась из очередного бутика:

— Всё, этот был последним. Сил моих больше нет. В препаратах главное ведь доза, верно? Если переборщить, пожизненное отвращение к шопингу мне обеспечено. Огромное спасибо за компанию, но кажется мне пора домой.

— Ты уверенна, что там твой дом? — произнёс голос за её спиной. При этом Стела явно оценила заговорившего парня, на её лице появилась очаровательная улыбка, а вот Лана снова удивилась тому, что она перестала ощущать его присутствие. — Поговорим, любовь моя?

Сердце Ланы встрепенулось по старой памяти, а затем заныло от боли, его ласковое обращение больше не приносило счастья. Оно мучило … их обоих.

— Конечно Шон. Привет, — обернулась Лана. — Увидимся, — махнула она любопытствующей Стеле, расстроив её тем, что не представила их друг другу.

Это было невыносимо — ощущать его рядом, идти рука об руку, видеть профиль его лица, знать, что любовь всё ещё связывает их друг с другом, но ради этой любви им больше нельзя быть вместе.

— У нас будут ещё дети. Мы уедем отсюда подальше и начнём все сначала, — выдал Шон. — Я хочу простить тебя, Лана, и уверен ты найдёшь оправдания и для меня. Но тебе больше не стоит играть в Искупление перед моим братом.

— Проблема в том Шон, что ты не пытаешься меня услышать, — застонала девушка. — Всё куда серьёзней. Как прежде уже не будет, пойми же ты наконец!

— Проблема в том, что ты не знаешь правды! — тут же огрызнулся Шон, прищурив вспыхнувшие гневом глаза. — Правду о себе и о том, что задумал вождь Рэмхестам, тот, кого я дурак считал своим братом.

— Ну, так просвети меня, ты ведь для этого меня выследил! — Лана остановилась прямо посреди проезжей части.

— Дело в твоей особенности, вернее в произошедшем чуде. Шаманы и старейшины видят в этом знак, проявление тёмной силы, но они так же уверены, что ритуалы помогут её усмирить, если к тому будет приложено и твоё желание. Мне самому стало известно об этом недавно. Что-то случилось тогда с нами в горах, в детстве. С тех пор в тебе скрывается дух кугуару. Ты не можешь и никогда не сможешь изменить свою форму, но зверь выбрал твой сосуд. Шаманы шепнули Рэму, что, вступив в связь с мужчиной кугуару — ты сможешь дать чистое потомство оборотней несмотря на то, что в твоей крови не течёт кровь эри. И Рэм хочет приручить твою скрытую суть, потому что у него есть планы на ваших с ним общих детей.

Пошатнувшись, Лана сделала шаг назад, но Шон быстро притянул её обратно, спасая от несущегося автомобиля. Следующее что ощутила Лана, это как она сидит у него на коленях в парке, а Шон гладит её по щеке.

— Я больше не позволю ему к тебе прикасаться. Не бойся, я знаю способ как нас защитить, — шепнул он, улыбнувшись, доставляя ей этой улыбкой новую порцию боли.

— Я и сама смогу за себя постоять, — вырвавшись из его объятий, резко ответила Лана. — Рэм вождь плюс он кугуару, конечно же я понимаю почему он так себя ведёт, не оправдываю, но понять могу. И ты не догоняешь Шон — я пройду этот путь уже из принципа. Не потому, что мечтаю выйти замуж за твоего брата, а потому что сама ощущаю необходимость усмирить свою раздвоенную суть. Оно пугает меня, то, что внутри меня, я его чувствую. Спасибо, что рассказал мне правду. Теперь я знаю, как мне вести себя с Рэмом, уверяю, он сам откажется от мысли заводить со мной детей.

— Я помогу тебе, но для этого мы должны уехать, — Шон снова протянул к ней руку.

— Нет, — сделав шаг назад, она покачала головой. — Ты должен принять мою жертву Шон и больше мы к этому разговору возвращаться не будем. Наши чувства были невероятно сильными, они как взрыв звезды, и её падающие осколки ещё долго будут тлеть в глубине нашей памяти, но они отгорели Шон, безвозвратно. Я хочу, … нет я требую, чтобы ты жил дальше с мыслью, что настоящее счастье у тебя ещё впереди. Мы сохраним себя в нашем прошлом, и того тебя я буду любить всегда, но нас с тобой нет в будущем.

Она не сказала ему слово «прощай», а он слишком хорошо её знал, мог читать по взгляду и сердцебиению. Шон больше не мог угрожать, уговаривать или даже умолять её, ему было достаточно видеть её глаза, чтобы наконец понять, что истончившаяся связь между ними всё-таки растворилась в прошлом. В глазах обоих блеснули слёзы. Ему было больно так же, как и ей. Лана уже знала, что время от времени будет вспоминать этот момент. Момент их немого прощания … на этот раз окончательного.

Лана смотрела безразлично-мёртвыми глазами на пролетающие пейзажи за окном автобуса, она понятия не имела, что теперь будет дальше, но точно знала, что выстоит наперекор всему — отчаянью Шона, замыслам Рэма, презрению племени эри. Впервые в своей опустошенности она ощутила внутреннюю силу. Возможно, потому что ей надоело падать в пропасть и чувствовать себя мёртвой.