– Почему? – выплевывая кровь, прорычал вслед инур, зажимая рану в груди. – Почему не в сердце?

– Оно мне сейчас понадобится, – не оборачиваясь, уронил Ингельд.

– Она не умрет, – повторил Ингельд, склонившись над потерявшей сознание Ирией.

– Не умрет? – всхлипнула Инелия. – Откуда тебе знать? Ты умеешь только убивать!

– Возьми себя в руки, Инель. Мне понадобится твоя помощь.

– Помощь, какая помощь, о чем ты?

– Скоро узнаешь.

Ингельд вернулся к умирающему Конраку. На полпути остановился и бросил на Инелию странный взгляд.

– Инель, тебе лучше этого не видеть.

Конрак встретил его ненавидящим взглядом.

– Пришел добить? – прохрипел он.

– Я же сказал, мне нужно твое сердце.

– О чем ты? Ты что, колдун?

Ингельд присел возле Конрака и уперся ему в грудь левой рукой.

– Ты что это задумал? – прошептал Конрак.

– У тебя очень сильное сердце, инур.

– Нет! – выдохнул Конрак.

Ингельд вскинул правую руку. Инелия зажмурилась и не увидела как его рука, за миг до того как погрузиться в инура, проросла крепкими когтями.

Заслышав шаги подходившего Ингельда, Инелия открыла глаза и увидела еще бившееся в его руке сердце инура.

– Что ты делаешь? – прошептала она. – Что происходит, Ингельд?

– В этом сердце очень много жизни.

– Но как ты передашь жизненную силу Ири? Разве ты колдун?

Ингельд улыбнулся. Инелия вдруг вспомнила, что забыла, когда тот улыбался в последний раз. Кажется, это было еще до его болезни.

– Я нечто большее, нежели просто колдун.

– Что это значит, Ингельд?

– Тебе нет нужды беспокоиться, моя милая Инелия. Мы потеряли здесь слишком много времени, так что займись, пожалуйста, лошадьми, у нас появился отличный выбор. Обещаю, я вылечу Ири. Через полчаса она будет совершенно здорова.

Ингельд исполнил свое обещание. Инелия не видела подробностей, но когда она вернулась, ведя в поводу лучших скакунов оставленных разбойниками, все раны Ири были исцелены. Но, конечно, отдых не могла заменить никакая магия, так что когда они покинули Ренатар, Ири крепко заснула на руках сестры.

Они поднимались на очередной холм, когда Ингельд внезапно натянул поводья.

– Что случилось? – встревожилась Инелия.

Она остановила лошадь, бережно придерживая сестру. Неко пристально вгляделась в лицо карнелийца. Ингельд и раньше не очень охотно демонстрировал свои чувства, однако последние дни его лицо все чаще и чаще напоминало каменную маску.

– По ту сторону холма... – медленно проговорил Ингельд. – Нам навстречу кое-кто идет.

Ингельд послал коня вперед.

– Ингельд! – закричала Инелия. – Что мне делать?

Ингельд развернулся, окинул неко внимательным взглядом.

– Держись за мной, но близко не подъезжай. И еще...

Ингельд подъехал ближе и улыбнулся. И это была та самая, прежняя, знакомая до слез улыбка. Сердце неко затрепетало. Карнелиец склонился к ней и поцеловал. Инелия потянулась было к нему, но Ингельд уже отступил.

– Что бы ни случилось, Инель, помни, я по-прежнему люблю вас.

– Ингельд... – прошептала она.

Лицо карнелийца стало каменным.

– Если почувствуешь опасность, если я не справлюсь, беги немедля, поняла меня? – в голосе его послышалась сталь, привычная в последнее время. – Даже не думай браться за меч, слышишь? Если что – спасай себя и Ирию. Ты меня хорошо поняла?

– Да, – кивнула Инелия. – Но может лучше свернуть с дороги?

– Слишком поздно, – усмехнулся Ингельд. – Меня уже почуяли.

Он повернул коня и направил его на вершину холма. Инелия двинулась вслед, ощущая, как внутри нее свивается кольцами страх. Она уже давно не видела, чтобы Ингельд чего-то боялся. И если уж он...

С вершины холма донесся железный лязг и неко остановила лошадь, остановился и карнелиец. А через мгновение на дороге показался отряд рыцарей. Две дюжины крестоносцев, чьи начищенные доспехи так и сверкали под полуденным солнцем.

Инелия покосилась на Ингельда. Два десятка рыцарей это, конечно, серьезная сила, но вряд ли они могли настолько встревожить Ингельда. Несколько дней назад он уложил дюжину крестоносцев и даже не вспотел, так чего же он так напрягся?

Увидев перед собой всадника, рыцари остановились как вкопанные. А затем раздались в стороны, открывая дорогу крытой повозке, запряженной двумя волами. Проехав еще немного, фургон остановился, из него выбралась молодая женщина в доспехах и плаще крестоносца.

Тут только, вглядевшись в эту женщину, Инелия поняла, что встревожило Ингельда. Она узнала ее, хотя никогда прежде не видела. Узнала, потому что на службе ордена Святой Инквизиции состояла только одна женщина.

Имя Жанны Аркийской было хорошо известно Измененным. Настолько хорошо, что ею пугали детей в дальних селеньях. Пугали еще тогда, когда она не была Инквизитором, и не владела «божественной силой».

Встречи с ней Инелия не пожелала бы и злейшему врагу. Особенно сейчас, когда Жанна Аркийская слыла одной из сильнейших магов мира.

– Ты? – приподняла бровь Жанна. – Неужели доблестный Ингельд, собственной персоной?

– Моя скромная персона заинтересовала Святой орден?

– Если бы она и впрямь была столь скромна...

Лязгая железом, рыцари медленно брали карнелийца в полукольцо. Ингельд скривил губы в усмешке.

– Что ты задумала, Жанна? Орден подозревает меня в сделке с Дьяволом?

– До Ордена доходили странные слухи, Ингельд. А еще мы не один раз находили наших товарищей, чьи доспехи были изрублены буквально в клочья.

– Мало ли безумцев ходят по дорогам? Времена ныне неспокойные.

– Но не у всех безумцев имеются клинки, способные с такой легкостью сокрушить рыцарские доспехи, и далеко не каждый осмелится поднять руку на Святой орден.

– Мало ли карнелийцев бродит по миру?

– Немало, – согласилась Жанна. – Но и не много. Несколько лет назад архиепископ Райнхард очень хотел увидеться с тобой.

– Жаль, что я не знал об этом раньше, я бы счел за честь.

– Но потом ты исчез на два года, многие даже стали думать, что ты умер.

– Некоторое время я тоже полагал, что умер, но, как видишь, карнелийскую кровь не просто извести.

– Карнелийскую ли?

– Что ты хочешь этим сказать?

– Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю, Ингельд.

Ингельд развел руками.

– Честно говоря, не имею ни малейшего представления.

– Вот как? Предпочитаешь маску дурака?

– Предпочитаю честность.

Некоторое время они мерили друг друга взглядами. Наконец Жанна широко улыбнулась.

– Приглашение архиепископа Лирнского по-прежнему в силе.

– Быть может архиепископу удовлетвориться встречей с тобой, милая Жанна?

В глазах Жанны полыхнул яростный огонь, но тотчас же угас. Она изогнула в усмешке губы.

– Твои потуги оскорбить меня смешны.

– У меня и в мыслях не было тебя оскорблять, дорогая Жанна. После той далекой чарующей ночи...

– Замолчи! – Жанна побледнела. – Если бы не приказ Райнхарда, я казнила бы тебя прямо здесь!

– За что? – искренне удивился Ингельд. – Разве нам было плохо вдвоем?

– Прекрати! Прошло уже столько лет! Ни ты, ни я не остались прежними. Да и можешь ли ты считаться человеком, если даже ложе свое делишь с животными.

Она бросила презрительный взгляд в сторону неко и та едва не захлебнулась от ярости. Страх перед известной всему свету магичкой тут же превратился в дикую, прямо-таки животную ненависть. Только памятуя о приказе Ингельда держаться подальше, она заставила себя остаться на месте.

– Измененные вовсе не животные, и ты это знаешь. Это знают все. Кроме ваших церковных ханжей.

– Я не собираюсь обсуждать с тобой вопросы веры! Мне нужен только твой ответ. Принимаешь ли ты приглашение архиепископа? И согласен ли ты добровольно проследовать в Лирн?