Он слез с коня, снова зазвенели украшения уздечки.

— Я знаю, что мастерство у тебя есть. Мы танцевали вместе, помнишь? Путь недолго, но я был шодо для… — он помолчал, — ан-истойя?

— Ты преследовал свою цель, — ответила она, избегая ответа на вопрос.

— Это все, Аббу.

Шаги прошелестели по песку. Он остановился около моей головы.

— Он мертв?

— Конечно нет. Ты думаешь, я охраняю тело?

Голос звучал очень близко.

— Кто тебя знает. Я привык к Югу, а ты Северянка. И ты женщина. А они порой делают странные вещи.

— Он просто измучен. Он отдыхает.

— Он без сознания, баска. Думаешь я не вижу? — он помолчал. — Что с ним случилось?

— Ничего.

— Поэтому он выглядит полумертвым?

— Не выглядит.

Судя по его тону, он рассуждал вслух.

— Я был в Искандаре, помнишь? Я оказался в самом центре неразберихи, как и сотни других людей, только меня не охватил религиозный экстаз, — он помолчал. — Его теперешнее состояние как-то связано с магией?

— Да, — неохотно выдавила она.

— Я это подозревал, — сказал он. — И я начинаю задумываться.

— Задумываться о чем? — спросила она.

— Племена думают, что Аджани был джихади.

— Да, Потому что Аджани постарался убедить их в этом.

— Но Песчаный Тигр совсем не старался, потому что это не в его стиле. Он привык просто ДЕЛАТЬ, — короткий шаг ближе, человек опустился около меня на колени. — Вот я и думаю, а на что еще он способен?

— Тигр есть Тигр, — сказала она. — Они не джихади, хотя он это и утверждает.

— Он говорит, что он джихади?

Тишина.

Потом сухо:

— Конечно, он мог придумать это в надежде произвести на тебя впечатление.

— Нет, — отрезала Дел и неохотно добавила: — Он говорит, что мой брат показал на него.

— Твой брат? А какое отношение твой брат имеет ко всему этому делу?

— Он Оракул.

Снова тишина. Потом в голосе Аббу появилась ирония:

— Я тебе не кажусь легковерным? Или это игра, которую придумали вы с Песчаным Тигром? — он фыркнул. — Если так, то вряд ли это сработает. Сейчас десятки ОЧЕНЬ злых воинов идут по вашему следу, не говоря уже о дюжине — или около того — танцоров мечей, нанятых дочерью Аладара.

— Верь во что хочешь верить, — песок зашелестел, когда она встала поудобнее. — Ты будешь рисовать круг?

— Не сейчас, — ответил он и издал хриплый смешок. — Ты меня очень напугала, баска. Я не осмелюсь танцевать с тобой.

Она бросила выразительную фразу на высокогорном. Я открыл рот, чтобы ответить.

Чоса Деи кивает.

— Пройдут годы и ты устанешь. Тебе все надоест, как и мне. Ты

пресытишься этим миром, и в конце концов согласишься, что надо изменить его, начать все сначала.

Шака не согласен, он качает головой.

— Я не позволю тебе причинить вред людям.

— Они жалкие, смешные игрушки.

Шака в ярости разражается бранью.

— Ну тогда займись чем-нибудь! Если ты такой мастер, создай что-нибудь. Что-нибудь ДРУГОЕ, Чоса. Оставь мой мир в покое.

— Твой мир! ТВОЙ мир? Мы создавали его вместе, Шака.

— Теперь это не имеет значения. Тебе он больше не нужен. А мне нужен.

Чоса полон презрения и лицо его кривится.

— Ты сам не знаешь, что тебе нужно.

— Ты тоже, Чоса. И это одна из твоих проблем.

— У меня НЕТ проблем. А если и есть одна, единственная, то это ты.

Шака Обре вздыхает.

— Просто уходи. Ты вносишь беспорядок в мой мир.

— Тебе будет недоставать меня, если я уйду.

Шака пожимает плечами.

— Я знаю чем себя занять.

Снова Аббу:

— Так что ты сделала с ним, Дел?

— Ты не поймешь.

— Все равно расскажи.

— Это долгая история.

— Расскажи. У нас есть время.

— Придут другие и что тогда с нами будет? Я не могу танцевать против всех, а ты мне не поможешь.

Он удивился.

— Конечно нет. К тому же, ты ведь уверена, что я тоже за вами охочусь.

— А разве нет? Тогда зачем ты нас искал?

— Из любопытства.

— Скорее из жадности. Много она тебе предложила?

— Очень много. В конце концов, меня считают живой легендой.

— Шишка, — пробормотала она.

— И шишкой тоже, — согласился он. — Так вот, что касается Песчаного Тигра…

В голосе Дел тут же зазвенел лед.

— Сначала тебе придется танцевать со мной.

— Я знаю, баска. Ты мне это очень понятно объяснила, — поспешил он ее успокоить и тут же вернулся к вопросу, с которого все началось. — Так что ты с ним сделала? И что сделал он, что ты рискуешь ради него жизнью?

Я постарался открыть глаза. Я пытался заговорить. Пытался сделать хоть что-то, чтобы они поняли, что я жив, слышу их, понимаю.

Ничего не получилось.

Чоса Деи стоит на вершине башни, оглядывая травянистые долины и возвышающиеся над ними заросшие лесами холмы; солнце отражалось в озерах…

— Я сделал это, — говорит он. — Я мог бы это ПЕРЕДЕЛАТЬ..

Снова переход.

— Аиды, — высказывается Аббу. — И ты довела его до такого состояния просто выбив у него меч?

— Нет… не совсем, — в голосе Дел была и усталость, и тревога, и настороженность. — Я уже говорила тебе, все гораздо сложнее. Это долгая история.

— И я тоже уже говорил тебе, баска, у нас есть время.

Дел тяжело вздохнула.

— Я не понимаю, зачем тебе это надо.

— Помогать, а не мешать? — он засмеялся своим хриплым, дребезжащим смехом; это я сделал его таким. — Потому что не исключено, что я не согласился охотиться на вас. Тебе такое в голову не приходило? И даже если согласился, чего стоит захватить человека, когда он в таком состоянии? Я забочусь о своей репутации, а это все-таки Песчаный Тигр… — Аббу помолчал. — По крайней мере этот человек был им когда-то.

— И будет снова, — я почувствовал прикосновение прохладной ладони, она откинула полные песка волосы с моего лба и стерла капли пота. — Все дело в мече, — наконец решилась Дел. — В Северном мече. В яватме.

Аббу хмыкнул.

— Я о них знаю. Я видел твою, помнишь? Когда мы танцевали.

Ладонь, лежавшая у меня на лбу, напряглась, и я понял, что между рукой Дел и моей кожей что-то есть — повязка из влажной ткани.

— Это еще не все, — тихо сказала Дел. — Есть такой волшебник. Чоса Деи.

— Чоса Деи? — недоверчиво переспросил Аббу. — Но он же сказка.

— Охрана! — визжит Чоса. — Ты поставил охрану по всей стране!

— Конечно поставил, — спокойно признает Шака. — Я не хочу, чтобы однажды, устав от скуки до смерти, ты пришел и от злобы уничтожил все, что я создал.

— ТЫ создал! — Чоса скалит зубы. — МЫ создали, ты хочешь сказать. Мы оба, Шака — ты и я — и ты об этом знаешь не хуже меня!

— А уничтожить все это хочешь только ты.

— Не уничтожить. Переделать, — объясняет Чоса. — Если хочешь, ДОДЕЛАТЬ то, что мы когда-то создали, — с дружеской усмешкой он протягивает руку и сжимает плечо брата. — Ведь было бы очень интересно, так? Переделать то, что мы когда-то сделали. Потом опять все изменить, только к лучшему…

— Я не сниму охрану.

Пальцы Чоса сжимаются, впиваясь в плечо Шака.

— Снимешь. Тебе придется. Потому что если ты этого не сделаешь…

Продолжения не требуется. Но Шака качает головой.

Они снова стоят на вершине башни, оглядывая зелень лесов и лугов, которые они создали несколько веков назад на бесплодной пустынной земле. Уже пять поколений людей трудились на этой земле, позабыв о голодной жизни и засухах. Великодушное благословение Шака помогало всему живому процветать и каждый год люди собирали щедрые урожаи.

А теперь Чоса Деи хочет все переделать. От скуки.

— Нет, — говорит Шака. — Я не позволю тебе изменить землю.

— Давай поделим ее, — предлагает Чоса. — В конце концов, половина моя; ты бы не сумел создать все это в одиночку.