Сняв веревочную петлю, учитель распахнул настежь обе створки ворот загона.

— Выведи его, Уилл, и увидишь, что он может на самом деле! — воскликнул Холт.

Мальчик послушно направил пони к воротам и, когда они выехали на открытое место, снова пристукнул пятками и почувствовал, как мышцы животного напряглись, и Тягай припустил галопом.

В ушах засвистел ветер, и Уилл припал к шее пони, что-то выкрикивая. Тягай пошевелил ушами и увеличил скорость.

Пони мчался вперед, его короткие, сильные ноги мелькали, превратившись в размытое пятно. Тягай во весь опор несся к опушке леса. Вскоре Уилл осторожно потянул за веревку, словно не зная, как пони отреагирует на это движение.

Тягай ушел влево, прочь от деревьев. Уилл продолжал мягко тянуть веревку, пока пони не повернул обратно к загону.

Взглянув вперед, Уилл изумился, насколько далеко они оказались. С этого расстояния Холт и старик Боб выглядели очень маленькими.

Тут на пути возник поваленный ствол, и не успел Уилл потянуть за веревку, чтобы заставить пони проехать стороной, как Тягай перепрыгнул препятствие.

Когда они подъехали к загону, Уилл наконец остановил пони рядом с Холтом. Тягай тряхнул косматой гривкой и заржал. Подавшись вперед, Уилл потрепал его по шее.

— Он просто великолепен! Он мчится со скоростью ветра! — переведя дыхание, выпалил Уилл.

Холт мрачно кивнул:

— Не совсем со скоростью ветра, пожалуй, но бегать он точно умеет. — Потом повернулся к старику: — Ты хорошо с ним управился, Боб.

Старик кивнул в знак согласия и тоже погладил Тягая по голове.

Всю свою жизнь он выращивал, и выезживал лошадей для рейнджеров, и этот пони оказался одним из лучших.

— Он очень вынослив, — с лаской в голосе говорил Боб, — он еще загонит этих бойцовских коней. А парнишка хорошо в седле держится, а, рейнджер?

Холт задумчиво потер подбородок:

— Не так уж плохо.

Боб возмутился:

— Не так уж плохо?! Черствый ты человек, рейнджер! Он даже не слетел, когда Тягай через колоду эту прыгал! — Глядя на Уилла, старик кивнул с одобрением. — И недоуздком коню рот не дерет, как некоторые. Рука у него легкая, когда правит, коня не мучает.

Уилл расплылся в улыбке от похвалы старого коневода. Украдкой он быстро взглянул на Холта, но рейнджер, как обычно, был угрюм и недружелюбен.

«Никогда даже не улыбнется», — подумал Уилл. Уже привстав, чтобы спешиться, он тут же поспешно уселся снова:

— Я ему должен что-то сказать, прежде чем слезть?

Боб во все горло захохотал:

— Да нет — уж раз сказал, и Тягай тебя запомнит. Ты его наездник.

Уилл с облегчением спешился и встал рядом с пони. Тягай дружелюбно боднул его головой. Уилл бросил взгляд на бадью с яблоками:

— Можно, я ему еще одно дам?

Холт кивнул:

— Только одно. Но не приучай его к этому. Растолстеет так, что и бегать не станет, если будешь его пичкать все время.

Тягай громко фыркнул. Между ним и Холтом явно не было единодушия на тот счет, сколько яблок в день полагается пони.

Остаток дня Уилл провел, слушая советы старика Боба по поводу искусства верховой езды, также он учился ухаживать за Тягаем и чинить его сбрую.

Мальчик расчесывал косматую гриву и хвост, чистил шкуру скребницей, пока бока пони не стали лосниться, и Тягай, похоже, оценил его старания. Очень устав, с ноющими от напряжения руками, Уилл повалился на кипу сена. И как раз в этот момент вошел Холт:

— Идем. Некогда околачиваться без дела. Пора двигаться, если хотим быть дома до темноты. — С этими словами учитель принялся седлать своего коня.

Уилл не попытался даже возразить и сказать, что все это время был занят и только сейчас на минутку прилег отдохнуть. Все равно рейнджер не поверит. Кроме того, мальчику нравилось думать, что теперь они поедут верхом. Похоже, кони теперь — часть их жизни. Хотя у Холта ведь уже давно так, просто учитель ждал возможности посмотреть, как Уилл будет держаться в седле.

Двигающиеся рысцой в зеленой лесной полумгле кони время от времени перекликались ржанием так, словно вели свой собственный разговор. Готовый лопнуть от обилия вопросов, которые хотелось задать, Уилл, однако, стал более осторожным и не отваживался много болтать в присутствии рейнджера.

Время шло, и наконец Уилл решился.

— Холт? — опасливо произнес он.

Рейнджер буркнул что-то себе под нос. Уилл счел это разрешением продолжить:

— Как зовут вашего коня?

Холт взглянул на мальчика сверху вниз. Его конь был чуть выше Тягая, хотя не шел ни в какое сравнение с громадными рыцарскими конями, стоявшими в конюшнях барона.

— Абеляр.

— Абеляр? — переспросил Уилл. — Что это за имя?

— Галльское имя, — ответил рейнджер, давая понять, что разговор окончен.

В молчании они проехали еще несколько километров. Солнце садилось за деревьями, отбрасывая тени впереди всадников, удлиняя и искажая их. Уилл вдумчиво изучал тень Тягая. Казалось, что у пони неимоверно длинные ноги и смехотворно куцее тельце. Ему хотелось обратить на это внимание Холта, но он подумал, что такое легкомысленное наблюдение вряд ли произведет на рейнджера впечатление. Вместо этого он набрался смелости задать вопрос, который занимал его мысли уже несколько дней.

— Холт? — снова заговорил он.

Рейнджер издал короткий вздох.

— Ну что еще? — Тон его определенно не поощрял к дальнейшему разговору.

Тем не менее Уилл гнул свое:

— Помните, вы мне сказали, что в разгроме Моргарата главную роль сыграл один рейнджер?

— Да уж, — хмыкнул Холт.

— Ну, мне просто интересно, а как этого рейнджера звали? — произнес мальчик.

— Имена не имеют значения, — произнес Холт. — Не помню, запамятовал.

— Это были вы, да? — не отставал Уилл, теперь еще больше уверенный в своей правоте.

Учитель обратил на него сумрачный взгляд.

— Я сказал, что имена не имеют значения, — ровным тоном повторил он. На несколько секунд между ними воцарилось молчание, потом рейнджер заговорил: — Знаешь, что имеет значение?

Уилл покачал головой.

— Ужин! Поспешим! — И понесся вперед.

Уилл с Тягаем остались позади.

— Но-о, Тягай! — крикнул мальчик. — Покажем им, как может скакать настоящий конь рейнджера.

Уилл медленно пробирался верхом на Тягае сквозь толчею на ярмарке, которая проходила недалеко от замка.

Похоже, здесь собралось все местное население, и мальчику приходилось внимательно смотреть вперед и по сторонам, чтобы невзначай кого-нибудь не зашибить.

Это был Праздник урожая, день, когда весь урожай уже собран и спрятан в закрома в преддверии долгих холодных месяцев. По традиции, после жатвенной страды барон позволял своим людям отдохнуть и развлечься. Каждый год в эту пору в замке появлялись бродячие артисты и разбивали свои шатры и балаганы. Тут были глотатели огня и жонглеры, певцы и сказители. Как грибы вырастали киоски, где можно испытать свои силы и добыть приз, бросая гладкие кожаные мячи в пирамиды, составленные из деревяшек, обточенных в форме бутылей, или набрасывая кольца на клеточки. Иногда Уиллу казалось, что клеточки, пожалуй, чуть больше, чем кольца, и он ни разу не видел, чтобы кто-нибудь победил. Но барон платил за все из собственного кармана, и праздник удавался на славу.

Однако в этот день Уиллу было не до веселья. Сейчас он должен был встретиться со своими старыми друзьями.

По традиции в день Праздника урожая мастера давали своим ученикам выходной. Уилл несколько недель томился, пытаясь угадать, поступит ли Холт по заведенному обычаю или нет. Рейнджер, похоже, не обращал внимания на традиции и все делал по-своему. Но три дня назад тревога его улеглась: Холт ворчливо пообещал Уиллу выходной, не преминув добавить, что тот наверняка забудет все, чему научился за последние три месяца.

Это время было посвящено стрельбе из лука, упражнениям с ножами, верховой езде и налаживанию контакта с пони, а также мастерству быть незаметным, искать безопасные укрытия и не попадаться на глаза Холту.