Холт вскочил в седло, Уилл сел верхом на Тягая. Указывая на мальчика, Джилан прошептал Блейзу:

— Иди за ним, Блейз. Иди за ним.

Гнедой, умный, как все кони рейнджеров, встряхнул гривой, словно показывая, что слушается приказа. Прежде чем разъехаться каждый в свою сторону, Уилл хотел задать еще один вопрос, который его беспокоил.

— Холт, — обратился он, — эти Руины Горлана… это что такое?

— Это руины замка Горлан, бывшего удела Моргарата.

Путешествие к замку Редмонт было тяжелым. Уилл, как и советовал ему Холт, не гнал коней — это не принесло бы никакой пользы, а лишь навредило бы. Старый Боб говорил, что конь, подготовленный для рейнджера, мог двигаться рысцой весь день напролет без остановки.

Уилл очень устал. Он провел в седле много часов, к тому же приходилось постоянно приноравливаться к шагу разных коней, а это очень изматывало.

Всю дорогу мальчика обуревали невеселые мысли. Что, если Холт ошибся? Вдруг калкара в последний момент резко взяли на запад, и теперь следуют ему наперерез? Что, если он не поспеет в замок Редмонт вовремя?

Уилл не был уверен в себе, отсюда и проистекал страх неудачи. Раньше с ним всегда был Холт, опытный воин, готовый помочь советом, на него можно было положиться. Сейчас же все зависело только от Уилла, от его способности быстро принимать решения. А возложенное на него задание было очень ответственным.

Мучимый тяжкими думами, мальчик несся вперед, и вскоре показалась река Салмон, как и говорил Холт. У моста Уилл ненадолго остановился, чтобы напоить лошадей, затем выехал на Королевский тракт. Он делал короткие привалы, только для того чтобы сменить коней.

Наступал сумрак. Тени удлинялись, и деревья, нависавшие над дорогой, выглядели все более угрожающе. Любой шум, долетавший из древесной сени, любое смутное движение теней заставляли сердце Уилла тревожно биться.

Где-то поблизости заухала сова, собираясь на охоту, один раз Уилл заметил барсука, который выслеживал добычу.

С наступлением темноты страхи усилились. Уиллу начали мерещиться темные, угрожающие фигуры, за каждым деревом он видел притаившихся чудовищ. Нет, Холт ошибся, и монстры идут не в Горлан, они выслеживают его, Уилла… Они уже совсем рядом. Разум притих, уступив место неуемному воображению, подстегнутому видами сумрачного леса.

Страх побеждал.

Ночь была темной и длинной, и, когда наконец забрезжил слабый рассвет, мальчик вздохнул с облегчением. Тягай упрямо шел вперед, хоть всадник, устало опустив плечи, понуро дремал в седле.

Уилл вздрогнул, резко очнувшись, когда первые солнечные лучи нежно коснулись его лица. Он мягко натянул поводья, и Тягай остановился, повесив голову и раздувая бока. Уилл осознал, что ехал гораздо дольше, чем должен был. Страх понуждал его гнать коня напропалую сквозь ночную мглу, и давно уже прошло время, когда надо было дать Тягаю передохнуть.

Уилл неуклюже спешился, с трудом удерживаясь на деревянных ногах, и с нежностью погладил коня по мягкому носу:

— Прости, мальчик.

Тягай, в ответ на ласку и голос, который он теперь знал так хорошо, вскинул голову и тряхнул косматой гривкой. Если бы Уилл ему велел, он бы так и бежал, не думая жаловаться, пока не упал. Мальчик огляделся. Веселый свет раннего утра развеял тьму прошедшей ночи. Сейчас он чувствовал себя глупо, припоминая моменты удушливой паники. Распустив подпругу, Уилл дал коню десять минут передышки, пока Тягай не задышал ровно. Затем, не уставая дивиться выносливости и способности коней быстро восстанавливать силы, он подтянул седельные ремни на Блейзе и вскочил верхом на гнедого.

Когда замок Редмонт наконец показался вдали, время уже приближалось к полудню.

Уилл въехал на вершину холма, и зеленые луга вотчины барона Аралда широко раскинулись перед ним. К тому времени Уилл снова ехал на Тягае, который, отдохнув, бежал резво и весело.

Выбившийся из сил Уилл остановился на несколько минут, устало поникнув на луку седла. Он преодолел огромное расстояние. С облегчением он смотрел на знакомые очертания замка и маленькую деревушку, уютно устроившуюся в его сени. Из труб вился дымок. Крестьяне медленно возвращались с полей к своим очагам, чтобы пообедать. Замок, прочно укоренившийся на вершине холма, одним своим видом внушал уверенность.

— Все это выглядит так… обычно, — сказал Уилл, обращаясь к Тягаю.

За короткое время мальчик пережил очень много, и ему казалось невероятным, что здесь все по-прежнему. Безопасность королевства была под угрозой, назревала война, а в замке все шло своим чередом.

Осознав, что напрасно теряет время, Уилл пришпорил коня и понесся во весь опор к замку. Блейз летел за ними следом. Осталось совсем немного.

Люди провожали удивленными взглядами всадника в серо-зеленом плаще, за которым несся еще один конь. Кто-то даже узнавал Уилла и приветливо окликал его, однако мальчик ничего не слышал. Чужие слова тонули в конском топоте.

Он проехал по спущенному навесному мосту и попал во внутренний двор замка. Тут, на вымощенном булыжниками плацу, тревожно зазвучала гулкая дробь. Уилл легко натянул поводья, и Тягай резко остановился у входа в башню барона Аралда.

Двое часовых, захваченные врасплох неожиданным появлением Уилла, преградили ему дорогу, выставив перед ним крест-накрест пики.

— Обожди-ка минутку, господин торопыга, — заговорил один из них, капрал. — Куда это ты так несешься со всех копыт и словно нахлестанный?

Уилл открыл уже рот, собираясь ответить, но не успел он произнести и слова, как позади раздался зычный голос:

— Ты что себе думаешь, ты, болван! Не признал королевского рейнджера? — Это был сэр Родни, крупными шагами пересекавший двор.

Часовые окоченели, а Уилл обернулся к ратных дел мастеру и с благодарностью произнес:

— Сэр Родни, у меня срочная депеша от Холта для барона Аралда и вас.

Сэр Родни тем временем внимательно оглядел Уилла, заметив его осунувшееся лицо, встрепанные волосы, покрытую дорожной пылью одежду. Затем перевел взгляд на второго коня и не стал задавать глупых вопросов. Резко ткнув большим пальцем через плечо, он указал на дверь:

— Чем стоять, лучше входи и докладывай. — Затем обернулся к часовым: — Пусть кто-нибудь позаботится о лошадях. Задаст им корм и напоит их.

— Сэр Родни, пожалуйста, не очень много того и другого, — быстро вмешался Уилл. — Немножко овса и воды, и распорядитесь, прошу, чтобы их почистили скребницей. Они мне скоро снова понадобятся.

Брови сэра Родни поползли вверх. Он был уверен, что Уиллу и животным не помешает продолжительный отдых.

— Наверняка у тебя дело, не терпящее отлагательств. — И вновь сэр Родни обратился к капралу: — Значит, проследи, чтобы присмотрели за лошадьми. И скажи, чтобы в кабинет барона Аралда принесли ужин. Не забудь про молоко.

Рыцари присвистнули от удивления, когда Уилл оповестил их о происходящем. До них уже доходили сведения, что Моргарат собирает армию, и барон разослал гонцов, чтобы созвать свое воинство — и рыцарей, и простых ратников. А вот известие о калкара их поразило. О них ничего не было известно в замке.

— Говоришь, Холт считает, что они хотят покуситься на короля? — произнес барон Аралд, когда Уилл закончил свой рассказ.

Мальчик утвердительно кивнул, затем, поколебавшись, добавил:

— Да, так, милорд. Но, я думаю, может быть и по-другому…

Он тут же осекся, но барон жестом велел ему продолжать, и Уилл высказал подозрение, которое тревожило его всю дорогу:

— Думаю, сэр… может так получиться, что они охотятся на самого Холта…

Уиллу стало немного легче, когда он высказал свое самое страшное опасение. К его удивлению, барон Аралд не отверг эту мысль. Задумчиво поглаживая бороду, он замер на несколько мгновений.

— Почему ты так думаешь? — обратился он к Уиллу, желая узнать логику его рассуждения.

— Дело в том, что Моргарат хочет отомстить — покарать тех, кто победил его в прошлый раз. А мне кажется, Холт причинил ему наибольший вред, разве не так?