— Что это?

— Вепрь, — коротко отозвался Холт, — и здоровенный.

Уилл испуганно огляделся. Может, он и не знал, как выглядят на снегу следы дикого вепря, однако понимал, как опасно встретить самого зверя.

Холт заметил взгляд мальчика и успокаивающе махнул рукой:

— Не бойся, его нет поблизости.

— Вы узнали это по следам? — спросил Уилл, рассматривая снег. Глубокие рытвины и борозды явно были пропаханы очень крупным зверем. И похоже, он был еще и свирепым зверем.

Мальчик машинально схватился за лук.

— Нет, — невозмутимо ответил Холт, — по коням. Будь вепрь где-нибудь поблизости, эти вот двое храпели бы, ржали и били копытами. Мы бы это точно заметили.

— О-о, — только и мог ответить Уилл, чувствуя себя дураком.

Он слегка ослабил хватку. Тем не менее, несмотря на уверения рейнджера, Уилл не удержался и еще раз опасливо оглянулся, и сердце его бешено забилось, когда в одном из кустов он заметил движение.

Густой подлесок по другую сторону тропы колыхнулся, слабо, но все же отчетливо. Если бы мальчик не учился у Холта, он бы решил, что это проделки ветра, но уроки, преподанные рейнджером, дали свой результат, обострили взор и ум Уилла. Было безветрие. Ни малейшего дуновения…

И тем не менее кустарник всколыхнулся еще раз.

Рука Уилла вновь медленно поползла к колчану. Плавным движением, чтобы не спугнуть тварь, он вытянул стрелу и наложил на тетиву.

— Холт? — Мальчик старался говорить ровным тоном, и все же голос его дрогнул. Он раздумывал, остановит ли стрела взбесившегося вепря. Вряд ли.

Оглянувшись, учитель увидел Уилла, готового выстрелить, а затем проследил направление его взгляда.

— Надеюсь, ты не думаешь пристрелить того бедного крестьянина, который имел несчастье затаиться в этих кустах? — с иронией поинтересовался он. Звук его голоса донесся до кустарника по ту сторону тропы.

Кто-то, сидевший там, завозился, и Уилл услышал панические вскрики:

— Не стреляйте, добрый господин! Пожалуйста, не надо стрелять! Ведь это всего лишь я!

На свет выбрался взлохмаченный и перепуганный старик и заторопился им навстречу, однако тут же споткнулся о трухлявый пень и растянулся на снегу. Неуклюже поднявшись, старик протянул к ним руки, выставив вперед пустые ладони, показывая, что при нем нет оружия. Приближаясь, он безостановочно лопотал:

— Всего лишь я, сэр! Зачем стрелять, сэр? Всего лишь я, и клянусь, я совсем не опасен для таких, как вы!

Старик наконец вышел на середину тропы, не сводя глаз с лука у Уилла в руках и поблескивающего, острого как бритва наконечника стрелы. Мальчик медленно опустил оружие, рассмотрев человека. Очень тощий, с длинными руками и ногами, он был одет в рваный, грязный балахон. Седая борода торчала клочьями, а на макушке блестела лысина.

Старик остановился от Холта и Уилла в нескольких шагах и, опасливо улыбаясь, в последний раз повторил:

— Это всего лишь я…

Уилл не мог не улыбнуться собственной ошибке. Старик совсем не походил на свирепого, обезумевшего вепря.

— Откуда вы узнали, что там именно он? — понизив голос, спросил мальчик у Холта.

Рейнджер пожал плечами:

— Видел его несколько минут назад. Со временем научаешься чувствовать, когда кто-то за тобой наблюдает. Тогда просто надо определить кто именно.

Уилл в восхищении уставился на учителя. Неудивительно, что жители замка относились к нему с таким благоговейным ужасом!

— Ну так что, — строго заговорил Холт, — зачем ты тут? Кто тебе велел шпионить за нами?

Старик опасливо потирал ладони, перебегая взглядом с грозного лица Холта на наконечник стрелы, сверкавшей в руках Уилла.

— Не шпионил, сэр! Нет-нет, не шпионил! Слышал, вы подходили, вот и подумал, энтот страшенный свин возвращается!

Рейнджер нахмурился.

— Ты подумал, я дикий вепрь? — осведомился он.

И вновь крестьянин затряс головой.

— Нет-нет-нет, — зачастил он, — по крайности, как увидел, так уж не думал! Да я сумневался, кто вы такие будете. Может, вы разбойники какие…

— Так что ты вообще тут делаешь? — продолжал Холт. — Ты ведь не здешний?

Крестьянин, боясь не угодить, снова покачал головой:

— Оттоль я, из-за Ракитового ручья, да уж! Пошел по следу чушки, думал, найду кого, кто на окорок ее пустит.

Холт вдруг живо заинтересовался. Оставив делано суровый тон он спросил:

— Значит, ты видел вепря?

Крестьянин, продолжая нервно потирать ладони, испуганно огляделся, словно ожидая, что «чушка» вот-вот выскочит из-за деревьев:

— Видел его. Слышал его. Сроду бы его больше не видеть. Лютый зверюга, попомните мои слова, сэр.

Холт еще раз взглянул на следы.

— Точно, не маленький, — задумчиво протянул он.

— И злобный! — продолжал крестьянин. — Норов в ём, сэр, словно бес в ём сидит! Да что говорить, энтот секач… ему что человека запороть или коня, что полдник сожрать… ему всё одно!

— Ну и какую ты участь ему готовил? — спросил Холт и прибавил: — Тебя как зовут-то, кстати?

Крестьянин дернул бородой, кланяясь:

— Питер, сэр. Солонина Питер, так меня кличут, потому как мясо я люблю посолить покруче, да уж.

Холт покивал:

— Конечно, конечно. — И продолжал терпеливо: — Но как ты все же рассчитывал поступить с этим вепрем?

Солонина Питер поскреб голову с потерянным видом:

— Да и не знаю толком. Думал, встречу небось солдата, или из ратной школы кого, или рыцаря, чтобы разделаться с им. Или рейнджера, может, — запоздало добавил он.

Уилл ухмыльнулся. Холт медленно приблизился к крестьянину.

— Что, много он бед натворил? — спросил рейнджер, и старик быстро закивал головой, несколько раз подряд:

— Натворил, сэр! Еще как натворил! Убил трех собак. Портит поля и изгороди, рылом своим подрывает. И зятя мово чуть не прикончил, когда энтот хотел вилами ему намекнуть. Говорю вам, сэр, злющий, как черт!

Холт задумчиво потер подбородок.

— Хм-м-м-м, — глубокомысленно протянул он, — несомненно, нам следует что-нибудь предпринять. — И, взглянув на низко висящее над горизонтом солнце, повернулся к Уиллу: — Как думаешь, Уилл, сколько осталось до того, как стемнеет?

Уилл оценил положение солнца. В последнее время Холт не упускал случая подкинуть ученику вопрос-другой, чтобы проверить его знания и навыки. Уилл понимал, что лучше хорошенько подумать, прежде чем отвечать. Холт отдавал предпочтение правильным ответам, а не скоропалительным.

— Час или чуть побольше? — неуверенно произнес Уилл, но, заметив, как грозно сдвигаются брови учителя, вспомнил, он также не любит, когда ему отвечают вопросом.

— Ты меня спрашиваешь?

Уилл быстро покачал головой.

— Чуть больше часа, — более уверенно сказал он, и на сей раз рейнджер кивнул в знак согласия.

— Верно. — Затем повернулся к старику: — Ну ладно, Солонина Питер, мне нужно, чтобы ты передал весточку барону Аралду.

— Барону Аралду? — со страхом в голосе повторил крестьянин.

Холт снова нахмурился.

— Видишь, что ты наделал? — набросился он на Уилла. — Из-за тебя он теперь отвечает на вопрос вопросом!

— Виноват, — пробормотал мальчик, против собственной воли расплываясь в улыбке.

Покачав головой, Холт вернулся к разговору со стариком:

— Правильно, барону Аралду. Его замок в нескольких километрах, если идти по этой тропе.

Солонина Питер посмотрел туда, куда указал Холт.

— Замок, говорите? — протянул он. — Замков я отродясь не видывал!

Холт вздохнул, сдерживая нетерпение. Непонятливость старика начинала выводить его из себя.

— Правильно, замок. Значит, подойдешь к стражнику у ворот…

— А замок-то большой? — перебил старикан.

— Замок громадный! — взревел Холт.

Солонина Питер в испуге отпрянул назад. Лицо его приняло недовольное выражение.

— Незачем так горланить, мил человек, — сказал он обиженно, — я просто спросил, чего тут кричать.