Так что саксы, невзирая на разобщенность и усталость, ринулись к берегу и сшиблись с Артуровым воинством. Завязалось кровопролитное сражение, завершившееся для саксов полным разгромом; и теперь из последних сил они в беспорядке отступают в глубь острова вместе с перепуганными жителями прибрежных деревень, преследуемые по пятам Артуром и его конницей. И, завершил посланец, искоса бросив на Мордреда недоверчивый взгляд, саксы — мужи, жены и дети — взывают к своему королю о помощи против Артура, нарушителя договоров, посягателя на принадлежащее им по праву королевство, убийцы законопослушных, мирных переселенцев.

Горестная повесть была изложена на грубоватом наречии саксонского поселянина. Сомнительно, чтобы Мордред понимал более одного слова из трех. Однако главное он уловил. Недвижно застыв рядом с Кердиком, принц ощущал, как по жилам его разливается холод, точно кровь сочится из тела и впитывается в меловую землю. Гонец договорил, Кердик открыл было рот, собираясь задать вопрос, но Мордред, впервые позабыв об учтивости, резко перебил:

— Верховный король? Он так сказал? Артур с ними сам?

— Да. Похоже, мы поторопились, принц Мордред! — отозвался Кердик, исступленным напряжением воли сохраняя самообладание.

— Вести верные?

— Верные.

— Это все меняет.

Мордред постарался выговорить это уклончивое утверждение как можно спокойнее, но в мыслях его царил хаос. То, что произошло, могло привести — уже привело — к непоправимому несчастью: для него самого, для королевы, для будущего Британии.

Кердик, пристально наблюдавший за собеседником из-под сурово сведенных бровей, коротко кивнул.

— Расскажите мне в точности, что произошло, — попросил Мордред. — Я почти ничего не понял. Есть ли хоть какая-то вероятность ошибки?..

— По пути, — отозвался Кердик. — Поезжайте рядом со мной. Времени терять нельзя. Похоже, что Артуру мало прибрежных деревень: он прогнал тамошних жителей в глубь острова и шлет в погоню конницу. Мы должны поспешить им на защиту.

Старый король пришпорил пони и, как только Мордред поравнялся с ним, пересказал слова гонца.

Едва дослушав, Мордред, нетерпеливо кусавший губы, взорвался яростью:

— Что за нелепость! Есть место сомнениям, как же! Да такого просто быть не может! Чтобы верховный король нарушил им же заключенный договор? Ну разве не очевидно, что корабли пригнал к берегу шторм, так что причалили они где смогли? Одно скажу: если бы король вынашивал план нападения, он бы первым делом переправил на твердую землю конницу. Мне сдается, он просто вынужден был пристать к берегу, а люди Кинрика ринулись в бой со страху, даже не попытавшись начать переговоры.

— Эта часть, безусловно, соответствует истине. Но если верить гонцу, саксы знали только то, что корабли принадлежат бриттам; на королевском флагмане знамени не было. Это само по себе внушало подозрения…

Сердце Мордреда неистово заколотилось в груди: стыд и надежда слились воедино. Может статься, очень может статься, что все еще обойдется. (Обойдется? Мордред, охваченный надеждой и стыдом, вдумываться не стал и поспешил отогнать досадную мысль.)

— Значит, возможно, что самого Артура там нет? Его видели? Узнали? Если не поднимали знамени…

— Как только бритты высадились на берег, знамя с драконом взвилось по ветру. Артур был там. Этот человек видел короля своими глазами. И Гавейна тоже. К слову сказать, Гавейн мертв.

Копыта коней мягко переступали по сырой земле. Дождь заливал лица. Воцарилось долгое молчание, но наконец Мордред нарушил тишину. Голос его снова звучал невозмутимо и ровно.

— Если Артур жив, его договор с вами остается в силе. И отменяет новый союз, заключенный исходя из предположения о смерти короля. Скажу более: можно со всей определенностью утверждать, что договора король нарушать бы не стал. Да и чего ради? На него напали — он вынужден был защищаться. Король Кердик, вы не можете счесть происшедшее поводом к войне.

— В силу какой бы то ни было причины, но договор нарушен, — отозвался Кердик, — Артур во всеоружии вторгся в мои земли и пролил кровь моих подданных. А прочих выдворил с насиженных мест. Люди воззвали ко мне о помощи, и долг мой — ответить на призыв. Я, несомненно, узнаю правду от Кинрика, как только мы встретимся. Если вам не угодно ехать с нами…

— Я поеду с вами. Если король и в самом деле ведет войска сухим путем через земли саксов, так это лишь в силу насущной необходимости. Артур не хочет войны. Об этом мне известно доподлинно. Произошло трагическое недоразумение. Я знаю Артура; да и вам, король, должно его знать. Артур предпочитает зал совета, а не меч.

— Впоследствии — возможно, — мрачно усмехнулся Кердик, — После того, как получит свое.

— А почему бы и нет? — резко откликнулся Мордред. — Ну что ж, скачите навстречу Кинрику, если угодно, но переговорите и с Артуром тоже, прежде чем совершатся новые безрассудства. А если не пожелаете, так дайте мне дозволение самому побеседовать с королем. Возможно, нам еще удастся выйти из шторма в безбурные воды, король.

— Хорошо, — тяжко произнес старый правитель, помолчав. — Вы знаете, как поступить. Но если дело дойдет до сражения…

— Этого нельзя допускать.

— Если Артур даст бой, я тоже возьмусь за оружие. Но вы… как насчет вас, принц Мордред? Вы больше ничем мне не обязаны. И послушаются ли вас ваши люди? Они служили Артуру.

— А теперь служат мне, — коротко бросил Мордред. — Но с вашего дозволения, я не стану подвергать испытанию их преданность прямо здесь, на этом поле. Если переговоры окончатся неудачей, тогда посмотрим.

Кердик кивнул, и всадники молча поскакали бок о бок.

Мордред, как показал дальнейший ход событий, правильно оценил свое воинство. Основной корпус армии составляли те, кто обучался боевому искусству и служил под его началом и кто охотно признал его королем. Если уж речь зашла о новой войне с саксами, народ — горожане, купцы, земледельцы, ныне благоденствующие на своих наделах, огражденных от опасности прежними договорами, — сражаться решительно не желал. Недавно объявленное решение Мордреда утвердить договор и, более того, заключить союз с могущественным королем западных саксов шумно превозносили до небес во дворцах и на рыночных площадях. И командиры, и простые ратники безоглядно подчинялись ему.

Но выступят ли они с оружием в руках против самого Артура, какова бы уж ни была причина, — это вопрос другой. Впрочем, понятно, что до такого дело не дойдет…

Артур, оставив отборный отряд охранять вытащенные на берег корабли — пока устранялись повреждения, нанесенные бурей, — стремительно повел оставшиеся войска в глубь острова, надеясь обойти стороной отступающих в беспорядке саксов и добраться до границы без дальнейших злоключений. Но вскорости его разведчики вернулись с известиями о том, что между бриттами и домом — сам Кердик с войском, поспешающий на подмогу к сыну. Со временем, сквозь брешь среди холмов, блеснули копья и затрепетали по ветру султаны из конского волоса боевого отряда Кердика, а в арьергарде, смутно различимый за пеленой дождя, блистал упорядоченный строй конницы — под знаменем, очень похожим на драконий штандарт самого Артура. А уж Мордреда и вовсе невозможно было с кем-либо спутать: он ехал бок о бок с Кердиком во главе саксонского воинства.

Войска узнали его первыми. Мордред, предатель. Над рядами пронесся глухой ропот. Там были люди, слышавшие последние слова умирающего Гавейна, и теперь, при виде Мордреда собственной персоной, ведущего за собой армию саксов, — фигура воистину приметная, верхом на холеном вороном жеребце, некогда подаренном Артуром! — поднялся грозный рев — точно подхваченное ветром эхо предсмертного вздоха Гавейна.

— Мордред! Предатель!

Крик этот словно молнией рассек мозг Артура. Сомнения, накопившаяся усталость и горе, обвинения, выдвинутые Гавейном, — а король любил племянника, несмотря на все его недостатки, — тяжко сказались на Артуре и притупили его способность рассуждать и мыслить. Втянутый в эту беспорядочную неразбериху, он спустя столько лет вспомнил про судьбу, предсказанную Мерлином и подтвержденную Нимуэ, — словно и это тоже принесли на крыльях ветра из далекого прошлого. Мордред, рожденный ему на погибель. Мордред, несущий смерть. Мордред — здесь, на укрытом тьмою поле битвы, — ведет против законного короля воинство саксов, его заклятых врагов…