— Ничего страшного. Хуже ему не стало, — И, оправившись от испуга, какова бы ни была его причина, дама подошла к юноше: — Простите за невежливый прием, господин, но мы ожидали других гостей, а мой привратник туп и все путает. Прошу вас, входите и будьте как дома. Оставьте коня во дворе, конюхи о нем позаботятся.

Вслед за дамой Александр ступил во двор. В трепещущем свете факелов, которые пылали на стенах, юноша разглядел свою спутницу. Она была молода — здесь легенды не солгали! — но в отличие от героинь сказаний, которыми наслаждался Александр, не очень хороша собой: узкое лицо, круглые бледно-голубые глаза, светлые брови и ресницы, маленький рот с поджатыми губами…

Но улыбнулась она Александру вполне мило, и голос ее прозвучал не менее отрадно:

— Сюда, господин. Боюсь, сегодняшний ваш ночлег трудно будет назвать роскошным, но это все, что у нас есть.

Она повторила уже сказанное относительно ожидаемых гостей и приготовленных для них покоев, но приглашения отужинать в зале Александр так и не услышал, хотя втайне на него рассчитывал. А дама между тем продолжала:

— Но вы будете спать в тепле и уюте, и я пошлю кого-нибудь вами заняться. Так мост снова унесло? Так бывает при каждом наводнении, и путники останавливаются у нас на ночь целыми компаниями. Сегодня мы не смогли бы принять много народу, но одинокого странника, который удовлетворится сухой постелью и доброй трапезой…

— Ну, конечно. Простите, если я не вовремя.

— Нет-нет. Если вы… А вот и Гриф! Он о вас позаботится.

Пожилой человек, судя по платью — дворецкий, поспешал к ним через двор. Дама, все еще улыбаясь, хотя ее мысли были уже где-то в другом месте, коротко сказала:

— Добро пожаловать, господин, да пошлет вам Господь доброй ночи, — а затем поспешила прочь и исчезла в главных дверях замка.

— Сюда, господин, — сказал Гриф.

Александр, подождав, пока его коня не уведет конюх, последовал за стариком сквозь дверцу возле одной из башен. Ясно было, что на почести, подобающие высокородному принцу, он может и не рассчитывать, ведь управительница даже не осведомилась о его имени. Но он имел право на ужин и постель, а после целого дня верхом юноше больше ничего и не хотелось.

По коридору, вымощенному стылыми каменными плитами, дворецкий отвел Александра в небольшую комнату. В ней было все необходимое: кровать, табурет, небольшой столик, сундук для одежды, но старик, извиняясь, развел руками:

— Милорд, для гостя столь знатного — это жалкое пристанище, но все приличные покои уже отданы, как сказала вам госпожа, и если эта каморка вас устроит…

— Конечно, устроит. Я благодарен вашей госпоже за ее доброту. Могу я узнать ее имя?

— Ее зовут леди Лунед. Она была замужем за Герином. А теперь овдовела, живет одиноко и приглядывает за замком своей госпожи, королевы, хотя прежде и при дворе бывала.

— Должно быть, после Камелота это место и впрямь покажется уединенным.

— Нет, не при дворе верховного короля, — поправил Гриф. — При дворе короля Урбгена Регедского. Леди Лунед прислуживала там королеве, королеве Моргане, сестре короля Артура, что была замужем за Урбгеном.

Это некоторым образом объясняло, почему в столь небольшом и обособленном замке так хорошо принимали путников. Леди Лунед блюла свое достоинство.

— И ваша госпожа по-прежнему многим оказывает гостеприимство? — спросил Александр. — Мне показалось, что дорога хорошо наезжена. Или ее протоптали одинокие заблудшие странники вроде меня, которые не смогли добраться до монастыря?

Постельничий рассмеялся:

— Таких немало, мой господин. Река шлет нам путников без числа. Но, как правило, на ночь: вода спадает так же быстро, как подымается. Так что не бойтесь, надолго вы здесь не застрянете.

— Но сегодня ждут гостей, ради которых сама управительница подходит к воротам? Могу я узнать, кто это?

— Почему же нет? Мы ждем саму королеву Моргану, — ответил старик. — Она едет с севера в Кастель-Аур, что в Уэльсе. Она вроде бы упросила верховного короля позволить ей пожить здесь, в ее собственном замке. Госпожа приедет с эскортом — ну, под стражей, — однако брат разрешил ей держать при себе собственных людей, так что все будет снова как при королевском дворе.

Гриф улыбнулся и тут же вздохнул:

— Бедняжка… Нам теперь одна суета, а долинному люду — радость. Королева, может, задержится здесь на пару недель, если погода простоит хорошая и свита сумеет ей угодить. Она скоро прибудет. Увидите, какая поднимется суматоха, а леди Лунед будет страшно занята… Но вас ждет радушный прием, она всегда за этим следит. А теперь, милорд — ведь вас должно так называть, молодой господин? — не нужно ли вам чего? Я пошлю вам мальчика, а сам схожу на кухню, чтобы оттуда прислали еды. Если вам понадобится, уборная как раз напротив.

Дворецкий поклонился и ушел. Александр бросил свою седельную суму на сундук и достал оттуда чистую рубашку. Понятно, что случайного путника не позовут за королевский стол, да и на царственную гостью ему тоже смотреть не полагается, однако когда обещанный мальчик возник с тазиком горячей воды и чистым полотенцем, молодой человек тщательно вымылся, пытаясь прикинуть, в каком виде он предстал бы перед королевой. Ибо она не только бывшая королева Регеда и родная сестра самого Артура, но также, по слухам, знаменитая ведьма, недаром ведь люди в страхе своем прозвали ее чародейкой и Феей Морганой.

Пока Александр смывал с себя дорожную пыль и переодевался в чистое, он с облегчением осознал: как хорошо, что он не назвал своего имени леди Лунед и тем самым избег приглашения отобедать за королевским столом! После целого дня, проведенного в седле, в обществе единственного собеседника — собственного гнедого, — юноша рисковал позабыть о цели своего путешествия и о том, что едва ли он может заявить о своем происхождении и титуле без того, чтобы не навлечь на себя опасность, которую они с Брандом и Увейном тщились предотвратить. Александр, сын принца Бодуина, не должен воскресать из мертвых, и вдовую принцессу Анну не должны потревожить до того дня, пока Друстан, их родич, не представит их дело на справедливый суд верховного короля.

Потому случайный гость леди Лунед по имени Никто будет обедать в собственной комнате. А значит, подумал Александр, прислушиваясь к шагам в коридоре и ощущая восхитительный аромат скорой трапезы, он поест прямо сейчас и ему не придется дожидаться прибытия запоздавшей царственной гостьи.

Он крикнул: «Входите!» — и отошел к окну-бойнице.

И в комнату явились двое слуг с большими блюдами, над которыми поднимался пар, и с большой корзиной горячего, с пылу с жару, хлеба.

Мальчик, который прислуживал Александру за умыванием, поставил на стол кувшин с вином, кубок и положил пару салфеток. Салфетки были тонкого льна, а изящный кубок отлит из серебра. Похоже, не обязательно происходить от королей, чтобы леди Лунед приняла тебя по-королевски.

Александр поблагодарил слуг, и те с поклоном удалились.

Мальчик остался: он взялся за кувшин и подал салфетку, приготовившись, как видно, прислуживать за трапезой, однако Александр сразу отпустил его. Но даже когда мальчик ушел и дверь за ним закрылась, принц не поспешил к столу.

Окно его комнаты выходило наружу. Бойница была узкой, но сквозь нее хорошо просматривалась дорога, которая, огибая угол рва, вела к мосту и главному входу.

Шум воды заглушал стук копыт, но спустя несколько мгновений вдали показались двое всадников, явно направляющихся к воротам. На полпути они натянули поводья и развернулись, дабы дождаться и приветствовать двух других всадников, догонявших их галопом. А затем раздался стук в ворота и крики, назначенные привлечь внимание привратника.

Передовые королевского поезда? Задумавшись, Александр отвернулся от окна, более чем когда-либо благодарный судьбе, обрекшей его сегодня на одинокую трапезу.

При свете горевшего над входом факела юноша заметил на груди у второй пары всадников герб короля Марка Корнуэльского.