Первые метров пять я даже не понимала, как движется моё тело, даже уши заложило, от того, как быстро набрала скорость. И потом летела, едва касаясь дорожки носочками. Вперёд, и не имеет значения, опережаю соперника или нет — смотреть по сторонам нельзя. Только вперёд. А там вижу его. Даже в толпе одинаково одетых парней, я мгновенно его распознала. Взволнованный, с серьёзным выражением лица стоит, заложив руки за голову и ожидая, когда я приближусь. Обычно он старается не показывать эмоций, но сейчас не может сдержаться. Я действительно ему нравлюсь?

Обычно когда я сфокусирована на финишной прямой, другие вещи теряют значение, но сейчас для меня важен только один темноволосый хоккеист из стаи этих "Ледяных волков". Между нами десяток метров, вижу, как он бессознательно делает шаг навстречу, пересекаю границу, и вместо того, чтобы начать постепенно тормозить и оказаться четко в его объятиях, спотыкаюсь на ровном месте. Лечу лицом вниз и в последнюю долю секунды выставляю перед собой руки — ходить с разбитым носом мне нельзя, спонсор и так не в восторге от наших внешних данных. В следующий момент уже лежу, уткнувшись в резиновое покрытие дорожки, и понимаю, что вроде осталась жива, и нос тоже на месте. Только ладони немного саднит от удара и ещё колена. Поднимаю голову и вижу, как ко мне подлетает обеспокоенный Беляев.

— Я победила? — спрашиваю парня, который садится рядом, и нервно сжимаю зубы, ожидая оглашения вердикта. Не встану с земли и не дам себя поднять, пока не услышу его ответ.

— Да! Таких идиоток еще поискать надо! — злится, но выдыхает с облегчением, понимая — если говорю, значит не убилась насмерть. Парень осторожно помогает мне встать на ноги, поддерживая, а я чуть ли не мурлычу от его заботы. Мозги опять в режиме «офф».

Рядом с голливудской улыбкой маячит Лиза, которая готова лопнуть от заслуженного внимания симпатичных спортсменов — значит, мой план сработал. Оборачиваюсь, ища взглядом амбала, мне нужно посмотреть на его красное от ярости лицо, чтобы полностью ощутить сладкий вкус победы. Краем глаза замечаю, что вокруг скачет кто-то с камерой, и невольно суплю брови — становиться звездой интернета снова мне не особо хочется. Хотя... почему бы и нет. Сегодня можно всё. Гуляем. Съем кусок торта.

— Макаров, что я могу сказать — умей проигрывать, — тренер ошеломлённо пожимает плечами и добавляет, — девушкам! — толпа вокруг взрывается смехом, я слышу первые шутки по этому поводу и понимаю, что всё сделала правильно. С такими, как он, нельзя по другому — я же обещала отбить “яйца”, если снова полезет ко мне — вот пусть наслаждается эффектом.

Егор моим поступком недоволен, смотрит сверху своего роста, сжав губы в тонкую полоску, но я не должна соответствовать его ожиданиям, не обещала быть удобной. Гордо поднимаю подбородок, обжигая парня, который портит настроение, ледяным взглядом.

— Не надо на меня так смотреть! Победителей не судят! — говорю перед тем, как отвернуться от него. Мы с девочками сбиваемся в стайку, маленькую, но собственную, отдельную от хоккеистов.

— Я думала, что поседею за эти сто метров! Вы реально сумасшедшие! — восторженно выдает Лиля, хватаясь за голову. — Видели бы вы, как Макара размазало, когда он отстал! Королёва, ты — официально мой кумир!

— А я? — обиженно вопит Хворостина, вклад которой в крупную победу над самооценкой высокомерного амбала нельзя недооценивать.

— А ты не дождёшься никаких комплиментов от злобного карлика! — Огнева фыркает и напоминает смуглявой девушке, как та недавно обозвала её в коридоре. Мы хохочем не в силах остановиться, и я чётко понимаю, что несколько месяцев с этими девочками изменят мою жизнь навсегда, она уже изменилась. Не верю, что готова сказать в нечто подобное, но слова в следующую секунду сами вылетают из моего рта.

— Предлагаю после тренировки пойти поесть чего-нибудь сладкого! — довольно уверенно говорю, впервые за последние годы приглашая кого-то сама, и предложение принимается единогласно. — Кажется, я могу впихнуть в себя целый торт! — признаюсь, прикрывая лицо руками, и чувствую себя беззаботно счастливой.

Егор в отличие от товарищей по команде был не в восторге от публичного унижения Макарова и очень чётко дал мне это понять — сначала назвал идиоткой, а затем начал игнорировать. Убедившись, что со мной всё в порядке после падения, он вовсе перестал обращать на меня внимание — я будто стала невидимкой для него. Даже сейчас, когда мы торчали в очереди на медосмотр, так как все доктора где-то потерялись, хоккеист ни разу не взглянул в мою сторону, хотя я стояла буквально в нескольких метрах и не сводила с него глаз. Грустно вздохнула, потому что роль моего парня ему удавалась очень уж плохо. Кто после такого поверит, что мы вместе?

Хотя под влиянием Беляева я быстро изменила мнение о том, как поступила на стадионе. Когда эмоции отступили, я пожалела о том, что сделала. Макаров, от которого Алина советовала держаться подальше после первой нашей схватки, разозлился и точно захочет отомстить при удобном случае. И это меня пугало. Бугай был не в себе каждый раз, когда я с ним сталкивалась — нервный, раздражительный. И если сначала он цеплялся ко мне просто так, то сейчас у него появилась конкретная цель — уничтожить меня за то, что втоптала в грязь его самооценку и авторитет. С какой стороны ни посмотри, получается, что устраивая этот спор, я грубо просчиталась: Макаров смотрит на меня волком, а Егор... он не смотрит вообще.

— Достаточно прожигать его взглядом! — Алина толкнула меня в бок, заставляя повернуться к ней. — Когда вы успели поссориться?

— Не успели! Мне кажется, он со мной не хочет разговаривать из-за того, что я устроила... — прошептала расстроено, не скрывая чувств. На самом деле, я боялась подойти к нему и проверить свою догадку, боялась, что он выразительно посмотрит на меня и обидно промолчит в ответ. От откровенного игнора со стороны Беляева было не по себе — воспитательные мероприятия у него даже хуже, чем у моего отца. Только почему-то, когда я ударил Макарова коленом в пах, парень одобрительно улыбнулся, а сейчас... Я для него как будто не существую. — Только сказал, что я — идиотка! — конечно, я понимала, что его слова звучали не совсем так, но смысла это не меняло.

— Он просто волнуется за тебя! Знает, что Макаров — не тот, с кем нужно воевать, и не может быть ежеминутно рядом, чтобы защитить от него, — слова Бондаренко звучали приятно для уязвлённого молчанием парня самолюбия, только я знала, что это неправда, потому что никаких отношений между нами нет .

— Мы с ним не встречаемся на самом деле, поэтому ему не нужно меня защищать, — выдала я секрет, понимая, что девушке можно доверять, тем более, это из—за её бывшего я оказалась в центре событий. — Денис сегодня в университете начал расспрашивать обо мне, когда увидел нас вместе, а Егор сказал, чтобы он не лез ко мне. Не хотел, чтобы между нами стал твой бывший. Вот его капитан и решил, что мы — пара, а Беляев не опроверг этот вывод.

— Я его действительно ненавижу! — кивнула Алина, подтверждая, что отношения с Дэном в неё натянутые. Я видела, как девушка нахмурилась от неприятных воспоминаний и яростно взглянула в сторону капитана. — Но всё в прошлом... — она запнулась, а потом, глубоко вздохнув, продолжила, — не думаю, что у меня есть право запрещать тебе с ним общаться!

— Не волнуйся, у меня нет никакого желания это делать! — улыбнулась я и снова повернулась к Беляеву, который занимал все мои мысли, не оставляя там места для других парней. Вдруг осознала, что на самом деле, кроме победы на чемпионате, я хочу только одного — иметь возможность обнимать шатена с ореховыми глазами, когда мне заблагорассудится. Интересно, насколько приятнее целоваться с ним?

Беляев, будто прочитав мои мысли, оторвался от экрана телефона и скользнул по мне равнодушным взглядом, от которого по коже побежали мурашки — нет, я не стану унижаться и даже пальцем не пошевелю, чтобы привлечь его внимание. Где-то в конце коридора замаячила человек в белом халате. Наконец-то.