***

Я задыхалась, сгибалась пополам, так как от боли скручивало мышцы живота, и не могла издать ни звука. Никогда в жизни мне не было так смешно и одновременно так больно от этого — никаких тренировок в зале не нужно, чтобы накачать пресс. От широкой улыбки, которую я сначала не могла, а потом просто не хотела сдерживать, сводило скулы. Когда мы только начали общаться, я смеялась, как обычно, как все нормальные люди. Потом начала выдавать какие-то непонятные звуки, будто на моё место прилетела охрипшая ворона и начала каркать. Затем и вовсе безмолвно плакала от смеха, рвано выдыхая через открытый рот. Это была последняя стадия — истерика. Радовало, что не только у меня.

Кажется, после такого перформанса окончательно придется распрощаться с образом неприступной одиночки — мы с этими девочками начали сближаться. Иначе назвать совместное поедание сладостей, приправленное рассказами тупых жизненных историй, я назвать не могла. Стометровка против Макарова имела только один положительный результат — она нас сплотила. И самое ужасное — мне это нравилось. Я и представить не могла, что с теми, от кого я собиралась держаться подальше, будет так хорошо. Поэтому на эти три месяца я решила забыть о жесткой конкуренции за места на чемпионате мира. Все равно победа зависит только от моих навыков и отношения между нами на успех повлиять никак не смогут. Даже мысли о Беляеве на время отступили, хотя может мне просто показалось, что он серьёзно меня цепляет.

Сейчас настроение что-то менять в жизни било ключом, оптимизм зашкаливал — я схватила телефон и упорхнула в дамскую комнату, подправить макияж, испорченный слезами от смеха. На самом деле, хотела отправить сообщение отцу. Будем считать, что он заслужил второй шанс. "Если ты счастлив с паучихой Мэри, я смогу её принять. Мама была в тысячу раз красивее, но эта тоже ничего ", — написала без лишних предисловий и вернулась к девочкам, не дожидаясь немедленного ответа. Ссора с Беляевым помогла расставить приоритеты по местам — я признала, что нуждаюсь в других людях, прежде всего в своём отце.

Парни после разгромного поражения на стадионе уступили в очереди, поэтому медосмотр мы прошли первые, буквально за двадцать минут. И ещё раз убедившись, что каждому сегодня можно съесть всё, что угодно, устроили себе плановое нарушение диеты в ближайшем симпатичном кафе. Пока собирались, молодая девушка из административного отдела сообщила, что со следующей недели меняется расписание, но занятия по хореографии, на моё счастье, отменили уже сегодня. Наверху решили, что больше четырех часов в день нас нагружать не требуется.

— Ой, ты же обещала рассказать, что у тебя с Беляевым! — я до последнего надеялась, что удастся избежать расспросов, но нет, об этом вспомнила — кто бы мог подумать — тихоня Рита. Четыре пары любопытных глаз уставились на меня: трое из них ждали каких-то интимных подробностей, четвертой было интересно, как я выкручусь. Блондинка смешно поиграла бровями, поднимая их по очереди, будто делая волну — я с трудом удержалась, чтобы не улыбнуться. Кажется, они и не заметили, что мы с парнем после тренировки и слова друг другу не сказали, даже не попрощались, я демонстративно прошла мимо. Пусть знает, что не только он обладает древним искусством игнора!

— Не помню, чтобы такое говорила! — проворчала и недовольно вздохнула, но девочки были глухи к угрызениям совести. Обсуждать личную жизнь, которой по сути и не было, я не собиралась, но куда деваться с подводной лодки.

— Боже, ну сколько можно тянуть резину! Вы с ним реально встречаетесь? — первой моей задумчивой паузы не выдержала Огнева. Может, то, что она увидела на стадионе наши объятия и задело её самолюбие, но девушка этого совершенно не показывала.

— Конечно нет, мы знакомы три дня, и я не такая дура, чтобы нарушать контракт! Он общается со мной только потому, что мы вместе учимся, у нас действительно доклад на двоих! Если бы не это, вряд ли бы он меня заметил вообще! — мои слова прозвучали довольно правдиво. Каждая из них хотела согласиться с тем, что нет во мне ничего особенного, чтобы задеть недоступного для других парня — троица покачала головой.

Хотя я ожидала чего—то вроде, "он сам не понимает, что теряет" или "он тебя не стоит, локти кусать будет", как в сериалах. Только по глазам Алины видела, что она со мной не согласна — девушка знала, что Егор спас меня в коридоре от Макарова в первый день, но тактично промолчала, за что я определённо была ей благодарна. Подогревать интерес еще и этой стычкой не хотелось.

Нет, всё-таки под влиянием эмоций я поспешила с выводами и потеряла осторожность, которой всегда гордилась. Мы хорошо провели время вместе, но по-настоящему дружески ко мне относилась только одна из них. Дала себе молчаливую установку в дальнейшем не забывать об этом.

На телефон вовремя пришло сообщение от Лены, которая возвращалась с работы. Сегодня меня ждала незабываемая ночь в общежитии. Я улыбнулась, еще не зная, насколько пророческими окажутся мои слова.

— Мне уже пора! Опаздываю! — спохватилась я, собираясь пересечься с одногруппницей в метро, и бросила на стол пару купюр, чтобы девочки рассчитались меня. — Завтра увидимся!

Я безумно жалела, что звонок отца нагнал меня уже в то время, когда я прибыла в общежитие и даже успела познакомиться с местной фауной, состоящей из достаточно упитанных и совершенно не стеснительных тараканов. Те сновали под ногами прогулочным шагом и даже не пытались скрыться. Все нецензурные комментарии я оставила при себе, а Лена даже не обратила на живность внимания, будто это не отвратительные шестиногие, а обычные домашние питомцы. Радовало лишь то, что привыкать к такому мне не придется — обвиняемый, то есть я, пошел на сделку со следствием.

Позвонил отец после одиннадцати, когда мы с кучерявой уже закончили задачи по хозяйственному праву и поужинали. Душ по-человечески принять не получилось, потому что горячую воду отключили, но я умылась как могла. Выскочила из комнаты и поплелась к единственному окну в конце длинного коридора. Несмотря на то, что мало кто в соседних комнатах спал, коридор был пуст, даже свет не горел, поэтому я надеялась, что мне не составит труда поговорить наедине, без свидетелей. Подоконник оказался достаточно широким, чтобы я смогла забраться на него с ногами, удобно разместиться и смотреть на город с высоты восьмого этажа, прислонившись спиной к стене.

— Как дела? — очень осторожно начал отец, будто не с дочкой разговаривал, а решил пройти напрямик по минному полю. Мне с трудом удалось скрыть, что я безумно счастлива услышать его голос. Я и представить не могла, что так скучала, ведь прошло всего три дня.

— Могло быть и хуже! — ответила сдержанно, ещё не определившись с целью разговора. Буду просить у него денег? Точно нет. Гордость не позволит пойти на такое, а вот хватит ли мужества извиниться — не знала. — Как твоя паучиха? Уже весь дом захватила?

Отец тихо рассмеялся, позволяя мне вольность в адрес его девушки, и я была приятно удивлена, что меня не ткнули носом в невоспитанность. Хотя, мой характер — его недоработки, и я ни в чем не виновата, это лишь последствия.

— Твою спальню не трогала! Ты можешь вернуться, когда захочешь! — я крепко сжала губы, потому что желание всё бросить и убежать домой было сильнее, чем ожидала. Но у меня еще остались незаконченные дела в столице — в первую очередь, попытаться наладить отношения с Беляевым.

— Чтобы потом ты приводил это, как аргумент того, что я ни на что не способна? — добродушно улыбнулась я, живо представляя в голове нашу следующую ссору. Их было так много, что мне даже не пришлось особо напрягаться, чтобы продумать каждую реплику. — Нет, спасибо! Но если просто скажешь, что соскучился, мне будет приятно! — психолог пыталась научить меня говорить о чувствах долго, но жалкие попытки развить этот навык я демонстрировала только в её кабинете. Лишь в последнее время заметила, что получается у меня довольно неплохо и с другими людьми.