Герой фильма, ковбой зрелых лет, идет под палящим солнцем по пустынной улице городка на Диком Западе. Плотно задернутые занавески, закрытые двери салунов, ни души вокруг. Он идет, с невозмутимо-настороженным лицом, положив руки на рукоятки кольтов. Леденящая душу музыка подсказывает зрителям — надо ждать самого худшего…

Третья батарея шагала толпой за офицерами по пыльной центральной улице громадного села.

Добротные бревенчатые дома, деревянные тротуары, здания почты, магазина, клуба, сломанная телега на небольшой площади… Лейтенанты невольно сняли с плеч автоматы, солдаты сбились поплотнее, с тревожным удивлением оглядывались.

Окна без стекол, двери настежь, крыши без труб, оборванные провода.

Село было оставлено людьми.

— Чей-то они поразбежались? — сказал капитан Рева. — Давай-ка посмотрим, что там в избах. Может, что хорошее найдем…

Все разбрелись по селу.

Сначала с опаской, потом, привыкнув, с шумным любопытством, солдаты перебегали от дома к дому, залазили на чердаки, заглядывали в подпол, в сараях рылись в кучах хлама.

— Может, их переселили из-за точек? — спросил Фишнер.

— Какой там! Точки здесь уже лет десять, а люди ушли года два назад. Посмотри, ничего не сгнило, бери да живи! Печки только разобрали на кирпичи, это здесь дефицит… — ответил Рева.

Солдаты громко закричали, зовя офицеров.

В полутемном сарае лежала на боку крупная свинья и, чуть приподняв голову, смотрела на людей. Семь крохотных, мокрых еще поросят с закрытыми глазами присосались к ее брюху.

Рева присел на корточки, разглядывал животное.

— Ну и ну! Это она только что опоросилась! — удивился он. — Откуда она здесь взялась? Сбежала, наверное, с фермы ракетчиков…

— Надо запереть сарай, принести ей травы и грибов, а через неделю вернуться и поросят забрать, — предложили солдаты.

— Да, а за это время ее найдут ракетчики и все дела! — сказал капитан. — Это мяса сколько! Дай-ка мне автомат, Фишнер…

— А поросята?

— А что тебе поросята? Посмотри, их там и есть нечего. Да и противно… Отойдите в сторонку!

Свинья беспокойно задвигалась, подняться не было сил, водила маленькими глазками.

Приставив автомат к голове животного, Рева выпустил короткую очередь. Пули разнесли вдребезги черепную коробку. Капитан брезгливо, носком сапога, отбросил поросят в сторону. Связали попарно ноги, просунули тонкий ствол, дали стечь крови, вынесли тушу из сарая. Старались не наступать на слепо ползущих к луже крови поросят.

— Набросьте что-нибудь на свинью! — деловито хлопотал Рева. — Как бы по дороге на ракетчиков не напороться…

Растянувшись по лесу цепочкой, взвод Теличко собирал грибы. Вываливали собранное на плащ-палатку, четверо солдат тащили ее, взявшись за углы, гора грибов росла и росла. Сам Теличко, Петров и Казаков шли чуть сзади, с Калашниковыми в руках, внимательно оглядывали верхушки сосен. Офицерам страстно хотелось подстрелить белку. Слывший охотником Петров уверял, что это чрезвычайно просто, жди только, когда привлеченный шумом любопытный зверек вылезет из дупла, тогда и стреляй.

Белки понимали грозящую опасность и не обнаруживали себя.

Косуля неспешно поднялась с земли и внимательно смотрела на людей.

Затаив дыхание, солдаты стояли, не двигаясь.

Неожиданная встреча поразила опытного охотника Петрова, от страшного волнения у него отвалилась челюсть. Косуля продолжала смотреть, и первым опомнившийся Теличко начал медленно поднимать автомат. Нервы младшего сержанта Васильева не выдержали небывалого напряжения. Заорав сначала по-бычьему, он перешел на ужасающий волчий вой, высоко занес обнаженный штык и бросился на животное.

Косуля неторопливо поскакала между деревьями.

Ложись, рыдающе кричал Петров, ложись, не мешай стрелять, какой кретин, ложись, сейчас он уложит ее!

Косуля перескочила через провисшую ржавую колючую проволоку, люди с криками бежали, стараясь не потерять из виду животное, без всякой уже надежды, необыкновенная удача ускользнула.

Петров с изменившимся от горя лицом замедлил бег.

Косуля исчезла.

Люди бесцельно, ни на что не надеясь, продолжали идти.

— Господи, видел дураков, сам дурак, но такого не встречал! — начал изливать горечь разочарования Петров. — Ты что, Васильев, на охоте никогда не был? Кто ж на косулю с ножом бросается!

Васильев, командир третьего миномета, томился от стыда и переживал.

— Вы не удивляйтесь, товарищ лейтенант! — обрадовались солдаты. — У них в Казахстане только так, ружья там и не видели! Он сам, когда его привезли сюда, на лампочку электрическую лаял! Рассказывал, как все село выходило за околицу следы от автомобиля обнюхивать, мол, что это за зверь прошел!

Весело смеялись, Васильев улыбался…

— А ну, остановитесь! Стой, стрелять буду! — кричал на бегу офицер. — Куда вас несет! Стой!!!

Старший лейтенант и двое солдат остановились в нескольких шагах.

Солдаты направили автоматы, офицер держал руку на кобуре.

— Вы что, не видели, везде написано «Запретная зона»? — грубо сказал старший лейтенант. — Вы углубились на два километра! Ложи оружие, я арестовываю вас! Вы из какой части?

— Спокойно, чего вы разоряетесь? — встревоженно сказал Казаков. — Какая запретная зона?

— Вы что, не видели колючую проволоку? Здесь секретный военный объект! Ложи оружие! Стройся в колонну по три!

— Нельзя так орать, начальник! Пуп развяжется! — сказал Петров. — Раз это военный объект, мы сейчас уйдем.

— Я сказал, стройся в колонну, ложи оружие! Какая часть?

— Какая часть, это военный секрет, вас не касается! — Казаков покраснел от волнения. — И оружие класть никто не будет. Можете нас разоружить, если у вас получится… Сейчас мы сами уйдем…

— Никуда вы не уйдете! Следуйте за мной! Я вам приказываю!

— У тебя еще в жопе не кругло, чтоб приказывать нам! — возмутился Петров и повернулся к солдатам. — Уходите назад, мы вас прикроем.

Минометчики, прячась за деревьями, медленно попятились.

— Послушайте, товарищ старший лейтенант, — вежливо и официально сказал Теличко. — Как же так получается? Тридцать человек проникло на территорию, охрана которой поручена вам, а вы спохватились только, когда они углубились на два километра! Так мы могли в пусковую шахту провалиться, а вы что в это время делали? Это не я говорю, это ваше начальство спросит. Вы же видите, мы заблудились… Уж извините нас, мы тихонько уйдем и забудем об этом… Пошли, мальчики…

Офицер-охранник неуверенно настаивал, но солдаты и лейтенанты сначала медленно, потом быстрее и быстрее пошли назад, к колючей проволоке…

Толстая, в обхват, сосна, позволив пиле легко войти в ствол, теперь глухо сопротивлялась, наваливалась всем весом на стальную полосу, прижимала, заклинивала, затрудняла как могла движение инструмента. Солдаты часто сменялись, пыхтели, обливались потом, меняли положение, ища более удобную для борьбы позу.

Подпрыгивая от возбуждения и задирая голову, вокруг сосны бегал лейтенант Коровин. Он первым заметил белку и хотел было шарахнуть по ней из автомата, но некстати оказавшийся рядом Оверьянов грозно закричал.

Что же делать, стонал от отчаяния Коровин, она же вон там, в дупле, как же добраться до нее…

— А ты спили дерево, — серьезно сказал Теличко, — и только оно упадет, закрывайте дупло, ловите белку.

— Правильно, правильно, — засмеялся Оверьянов. — А заодно мне дома дрова нужны, заготовишь несколько бревнышек…

Дерево затрещало, начало медленно наклоняться, цепляясь верхушкой за протянутые к ней ветки соседних сосен. Когда ствол, набирая скорость, начал падать, белка выскочила из дупла, перепрыгнула на другую сосну и затаилась в хвое. Зверек не хотел убегать от гнезда, выжидал, на что-то надеялся. Сгоряча люди бросились пилить и эту сосну, еще более толстую. Пыла хватило не надолго, но, рассчитывая на успех, все же допилили до конца. Белка, отчаявшись, по-видимому, в благоразумии людей, быстро заскакала по веткам, убегая подальше от этих шумных и непонятно почему агрессивных существ.