И дальше не обращая внимания на её расширенные глаза и взлетевшие вразлет брови, улегся на постель, обнял подушку и мгновенно уснул.

— А вот от себя такого сказать не могу, — тихо выдавила она.

Энн, наконец, сглотнула застрявший комок в горле, и взъерошила свой короткий темный ёжик. Обведя взглядом комнату, она ещё раз тяжело вздохнула. По привычке, коснувшись голени, она хотела проверить на месте ли её нож, но, вспомнив, что его отобрали при досмотре, опять вздохнула.

Не раздеваясь, она прилегла на другом конце кровати, и не спуская глаз со спины Илая, все же забылась тяжелым сном.

Полная опасностями и преследованиями её предыдущая бродячая жизнь, сделали её сон чутким и коротким. Каждые пять часов она становилась на вахту, сменяя одного из братьев. Поэтому ровно через пять часов Энн проснулась. Во сне Илай повернулся к ней лицом, продолжая крепко спать. Из интереса и своего острого женского любопытства, Энн тихонько подползла ближе и принялась рассматривать его умиротворенное лицо. Оно казалось таким спокойным и благородным, дыхание было ровным и глубоким. Иногда длинные закрученные на кончиках темно русые ресницы чуть подрагивали, ноздри красивого ровного носа еле заметно раздувались в унисон вздымающейся груди. Энн задержала взгляд на маленьком шраме, пересекающем правую бровь, невольно она улыбнулась. Было в этой авантюре что-то забавное. Перед ней спал доверчивый и беззаботный солдат Империи, который даже не догадывался, что он принудил стать своим брачным партнером девушку-пирата.

Пираты, которые были вне закона и постоянно подвергались арестам и преследованию. А ещё остроты добавляло то, что сами отношения с солдатами Империи — были строго запрещены среди пиратства. Тиар до дрожи ненавидел имперских ищеек, со скрежетом зубов он крепко отзывался о самих офицерах, и в самом своем кошмарном сне он не мог бы представить, что его дочь будет жить с одним из них. Это было для Энн словно запретным плодом. Она не хотела расстроить отца, вовсе нет! Но табу так завораживало и притягивало к себе! Так захотелось узнать врагов поближе, хотелось понять, чем они дышат, и так ли безобразны их души, как и их поступки против её народа.

В своих размышлениях Энн пролежала ещё пару часов, пока Илай, наконец, не проснулся. Он сладко потянулся, и всю его беззаботность как рукой сняло, когда его взгляд упал на девушку.

— Ну, вы и соня, офицер, — протянула Энн, сидя посреди кровати, поджав под себя ноги. Вопреки сложившейся, такой идиотской ситуации, она улыбалась.

— Я вижу, сон тоже пошел тебе на пользу. Честно говоря, даже не думал, что ты умеешь это делать, — заспанным тоном, проговорил Илай. — Пользуясь моментом, может, исполним наше предназначение?

Продолжая улыбаться, Энн отрицательно покачала головой:

— Нет уж, этого я делать не буду. И не советую тебе даже прикасаться ко мне. Это омерзительно и гнусно.

Илай сел, тряхнув головой, несколько раз проведя рукой по волосам. Его голос стал серьёзным, но чуткая Энн уловила всё ту же печаль:

— Что гнусно? Это естественно, люди продлевают свой род таким способом, каким нас одарила природа.

— Нет, не размножаться гнусно, а делать это таким циничным и пустым образом. Я имею в виду, пары должны тянуться друг к другу, чувствовать, любить что ли. Вот тогда это будет правильно. Ведь чем-то же мы должны отличаться от животных.

— Ты всё-таки ненормальная! И где ты такая отыскалась, будто из прошлого тысячелетия забитой дыры. Да если бы люди руководствовались твоими нецелесообразными методами — Империя давно бы перестала существовать!

— А я говорю не об Империи, я говорю о людях, — Энн опустила глаза и закусила губу. — Если я и рожу когда-нибудь ребенка, то только от человека, которого буду любить. … Это то, что касается программы размножения. А секс. … Этим, наверное, занимаются и с тем, кто просто приятен. Но такие как ты еще, наверное, и по необходимости. Мне тебя жаль. Тебе приказали и другого выхода у тебя нет. А я ведь предупреждала, чтобы ты выбрал другую партнершу. У тебя будут трудности, солдат!

Илай отвернулся и, вздыхая, закатил глаза. У него просто не было слов. Он бы и хотел понять это существо, но не мог.

— Я есть хочу, солдат! Где у вас тут, в этой консервной банке подают пищу? — Энн легко спорхнула с кровати.

Илай не переставал удивляться, наблюдая за реакцией девушки по дороге на пищеблок. Она крутила головой во все стороны, с любопытством рассматривая жилой ярус огромнейшей базы Аватара.

— Ты что никогда не была на таких базах? — не выдержал он.

— Не была. Я считаю неразумным строить такие огромные искусственные города. Случиться что-то не так и эта махина погребет под собой кучу народу. Какая бы паника сейчас поднялась, случись внештатная ситуация, теракт или разлад системы контроля. Ваши люди просто не умеют отвечать сами за себя.

— Ваши? — Илай пристально сощурил глаза, всматриваясь в её лицо.

— Я имею в виду жителей таких баз, мне-то ближе колонии и просторы, — быстро исправилась соврав Энн, выходя из прозрачного лифтоподъемника.

Энн поморщилась, разглядывая скользящее меню по небольшому монитору. Наконец, несколько раз тыкнув пальцами она сделала свой заказ наугад, потому что единственное меню, которое она знала — это краденые сухпайки, вода и по большим праздникам фрукты и сладости с открытых базаров на какой-нибудь планете.

Внимание девушки привлекали люди, сидящие за соседними столиками. Казалось, их здесь были целые тысячи. Она точно никогда не бывала в такой огромной столовой и никогда не видела такого столпотворения людей Империи. Такое скопление народу рассеивало внимание, и никто из них даже не смотрел в её сторону. Подумаешь, появились ещё одни жители. Видимо участники программ так часто менялись, что на это уже давно перестали обращать внимание.

Зато их не обделил вниманием Бунн. Он уверенно подошел к их столику и нагло уселся рядом с Илаем.

— Не помешаю? Так охота поговорить с кем-то знакомым.

— Ну, и как … успехи? — жуя, спросил Илай без особой радости.

— Я в поиске. База данных огромная. Я мудрый, — двусмысленно ответил Бунн, усмехаясь.

Энн громко фыркнула, поднимаясь с места. Мужчины проигнорировали это, даже не спросив, куда она пойдет. Илай молча проводил её взглядом и снова уставился в тарелку.

— Могу поспорить, что у вас ничего не было.

— По-моему ты и приперся для того, что бы узнать это, — буркнул Илай.

— И что же послужило причиной? — продолжал теребить его Бунн.

— Она сказала, что детей делают с любовью, — мрачный тон друга, заставил Буна усмехнуться.

— Она мне сразу показалась какой-то … странной. Ну, наврал бы ей что-нибудь ради дела. Женщины иногда обожают, когда им вешают лапшу на уши, рассыпаются в комплиментах, говорят о чувствах. В чем проблема? — Бунн высокомерно пожал плечами.

— А я так не могу, умник! — резко выпалил вдруг рассердившийся Илай. — Я не хочу слышать ни о какой любви! Говорить об этом, прикидываться глупо! Ты помнишь, что случилось с Тимом, тогда в академии?

— Ещё бы! Он застрелился. Славный был малый, — протянул Бунн, отпивая из стакана.

— Верно, парень убил себя из-за этой же любви. Все эти разговоры о любви — маразм и капризы слабонервных, я с этим связываться не желаю. Хочешь совет? Не лезь ко мне со своими расспросами и советами — я злой. Черт! Хочу на задание! Сейчас самое время полетать и пострелять. Никогда не думал, что гражданские будни так изматывают.

— Ты шутишь? Сутки всего лишь прошли. Успеешь ещё пасть смертью героя. Ладно, пора мне. Сегодня встречаюсь с парой претенденток. А ты оставайся здесь, неудачник. Да, кстати, видел офицера Белла, он сообщил, что прохлаждаться нам здесь не придётся. Уже с завтрашнего дня будем обеспечивать порядок на территории базы. Участь военного призывает отдавать свой долг, где бы ты ни был!