— На допросе мне сказали, что ей помогли сбежать пираты. Пусть меня судили за мой поступок, но я рад, что Энн в безопасности. Вы можете рассказать мне, как всё было? — оживился Илай, которого подпитывала любая информация о ней.

— Из всего увиденного я понял, что моя сестра выросла достаточно неординарной личностью, — улыбнулся Натан, — Она взяла одного из солдат в заложники, воспользовавшись ножом, угрожала мне оружием, чтобы отправить сообщение своим названым братьям. Она тогда так странно сказала, что «мне никто не сможет помочь, кроме моего брата»!

— Да, — протянул Илай, усмехаясь, — Действительно совпадение. Они прилетели за ней все?

— Прибыло трое, все одеты в форму «черного вихря». Я пытался отстоять её, ведь она была очень слаба, но тот офицер оказался непреклонен. И Энн была неподражаема — в таком состоянии отчаянно дралась с солдатами! Я ужасно огорчился, но потом, скажу тебе по секрету, когда узнал, что это были вовсе не разведчики, я страшно этому обрадовался! Мне нужно её найти. Скажи, ты знаешь, где она?

Илай задумался, опустив глаза, его пальцы ловко перекидывали маленькую ложечку, было видно, что он сомневается:

— Допустим, вы действительно её брат, а что если вы работаете на разведку и подосланы ко мне специально, чтобы разузнать местонахождения пиратов? — он испытующе посмотрел в глаза Натану. — Я не могу рисковать ею, она действительно мне очень дорога.

— Чёрт! Какие доводы мне ещё привести? Я ученый, а не разведчик. Если я похож на доносчика … очень жаль. Ты был моей единственной ниточкой. Но я всё равно буду её искать, для этого я оставил свою станцию и семью. Прости, что отвлек тебя, я не обижаюсь, на тебя, правда, я всё прекрасно понимаю, — поднимаясь, раздосадовано произнес Натан. — Умолять я не привык. Что ж, тогда разговор можно окончить.

— Погоди, — бросил ему вдогонку Илай, — я знаю, как можно её отыскать. — Вот. — И он снял с руки браслет.

— Что это? — Натан с любопытством вертел в руке украшение из темно-серого металла.

— Это вебфлеш, пиратское устройство, — Илай надавив на браслет, раскрыл его, демонстрируя голограммное изображение карты звёздного неба. — Энн носит биочип, по этой карте можно определить, в какой точке она находится, если она не за радиусом спектра. Сейчас она на межевой границе, в созвездии Паука, видите этот мигающий огонёк? Я… — Натан отчетливо увидел мучительное терзание на лице солдата, — Я хочу отдать его вам. Я долго думал, … мы с Энн не можем быть вместе, слишком много для этого выстроено преград. Но когда вы её найдете, скажите ей, что для меня она по-прежнему важна, что она должна беречь себя ради меня. Передайте, что я тоже …люблю её. И буду любить всегда. Я чувствую, что могу доверять вам. Найдите её, может, у вас получиться изменить её жизнь. А мне пора, война уже почти объявлена, наша рота одна из первых будет брошена на граничные колонии. Прощайте, Натан!

— Я обязательно передам, — прошептал в ответ Натан, — Спасибо.

Энн осторожно, почти бесшумно вошла в пилотскую рубку. Не отрываясь от штурвала Зур, прошипел, принципиально обращаясь к Маку:

— Мак, скажи ей, чтобы она убиралась отсюда!

Мак сочувственно взглянул на осунувшуюся сестру, которая тут же молча удалилась, раздосадовано качая головой.

Уже несколько суток полёта, а Зур не сказал ей ни слова! Наоборот он с пренебрежением избегал с ней встреч. Когда она входила в общую каюту — он, кипя от гнева, разворачивался и выходил, с шумом ударяя кулаком по внешней стороне двери.

Даже когда она отсиживалась у себя, если Зур проходил мимо её каюты по коридору, он обязательно со злостью ударял по боковой панели кулаком, чтобы она слышала, чтобы она знала, как он её ненавидит.

Зур так же перестал общаться с Сеярином и Лакуром, объявив им негласный бойкот и военное положение в их семье. Разговоры других вызывали у него приступы ярости, он начинал возмущенно кричать, угрожая заставить всех заняться делом, а не отлынивать от командной работы, как никогда был отвратительно груб и придирчив. Лишь Энн он не привлекал ни к одному поручению — он не желал её видеть вообще.

Теперь на корабле почти не слышно было веселого балагура Лакура, монотонных рассуждений Сеярина, ворчания Жако и смеха Мака. Каждый замкнулся в себе, переживая всё по-своему. А для Эннжи это была настоящая пытка! Такое игнорирование, навязывание чувства вины и страха сводили её с ума!

Энн стала чаще искать общества с заблудившимся в своём сознании Тиаром. Пусть он ничего не понимал, зато всегда внимательно слушал.

— Мне так не хватает тебя, отец! — плакала она, обнимая, Тиара. — Если бы ты всё вспомнил, ты бы постарался меня понять и простить, потому что ты любил меня как дочь, а не как собственность. Зур просто нарочно доводит меня до безумия! Я уже не знаю, что мне делать! В нашем доме я стала словно невидимка, которую все бояться и презирают! От этой тяжести и тоски хочется биться головой о стену! Я не могу так больше, эти пытки для меня хуже, чем смерть.

А через несколько часов после этого разговора она неожиданно столкнулась с Зуром в коридорном отсеке.

Он остановился напротив неё, смерив презрительным взглядом, застывшую посреди дороги девушку. Его красивые губы скривились в презрительную гримасу, а на скулах нервно играли желваки.

— Уйди! — с трудом выдавил он.

Но Энн не двигалась, смело глядя в эти чёрные ставшие совсем чужими глаза. Тогда Зур грубо схватив её за плечи, швырнул её на боковую панель перегородки и пошел прочь, не оглядываясь.

Может, это и послужило для неё последней каплей.

Энн вошла в свою каюту и прислонилась горячим лбом к заблокировавшейся изнутри двери.

— Специальный замок, говорите, — прошептала она. Затем, схватив контейнер с медикаментами, и высыпав их в одну кучу, Энн отыскала среди них снотворное. Сыпнув на глаз в ладонь горсть белых капсул, она, не задумываясь, глотнула их все, запив для надежности водой.

…Сквозь гнев и обиду, пробилась странная тревога. Зур просто физически ощущал, как его всего колотит изнутри. После этого на него начала накатывать страшная тяжесть, глаза слипались на ходу, хотя сознание оставалось абсолютно ясным. Беспокойство всё нарастало, волнами заглушая все остальные чувства и эмоции. Зур мысленно принялся прощупывать каждого из братьев. И когда в самую последнюю очередь он подумал об Энн — Зур ощутил пустоту и холод.

Жако даже сразу не понял, почему Зур так стремительно выскочил из общей каюты. Зур попытался открыть дверь вручную, как он обычно это делал, но дверь в её каюту не поддавалась. Тогда он принялся изо всех сил колотить в дверь кулаками:

— Энн, открой немедленно!!! Энн!!!

Но она не отзывалась, а он не слышал за дверью никаких шорохов. Зур разбежался и с размаху врезался в дверь. На его крики уже по привычке примчались остальные.

— Как открыть эту чертову дверь, Мак?! — заорал Зур. — Давай быстрее, с ней там что-то не так!!!

Мак испугано принялся беспорядочно рыться в карманах, пока не вытащил оттуда маленькую черную коробочку, поднеся её к замку, раздался щелчок, и дверь скользнула в сторону.

Она почему-то лежала на полу, бледная как смерть, без признаков жизни, с таким удивительно спокойным лицом. Дрогнувший взгляд Зура упал на кучу с лекарствами.

— Пульс еле прощупывается! — быстро проговорил Мак. — Если попробовать промыть желудок, может, ещё удастся её спасти! Всё зависит от того, сколько она выпила.

— Доигрался! — прорычал Лакур, глядя на Зура, — Ты ведь хотел её смерти, вот она тебе её и подарила!

— Некогда сейчас выяснять отношения! — крикнул Мак. — Лакур, иди, будешь её держать. Сеярин поищи трубку, Жако тащи чистую воду. Зур, набери шприц с адреналином! — Мак стащил с Энн верхнюю куртку, протянув руку за шприцем. — Давай быстрее, Зур. Нужно уколоть прямо в сердце!

— Я сам! — глухо проронил тот. — Держите её крепче! — четкий удар шприца и через секунду её тело выгнулось в дугу, но в себя она так и не пришла. Тогда Мак мастерски ввел ей в пищевод трубку, через которую стали медленно заливать воду.