Энн действительно попыталась уверенно улыбнуться, но в её глазах по-прежнему стояла беспросветная печаль.

— Не будем больше реветь, — шепнул Зур, — Будем заниматься любовью.

Когда Зур поцеловал её, она ощутила, что уже скучает за ним, но, не подавая вида, она с радостью ответила ему, вкладывая в поцелуй всё своё женское трепещущее сердце.

Он прощался с ней с особым наслаждением, мягко, ласково, словно в последний раз проникая своим чувством в каждую клеточку её тела, запоминая запах её кожи, её стон и тепло тела. Он покидал свою обретшую плоть душу, свою Энн.

Случай, который подарил Тиару дочь, и помог изменить суть химера, которому предрекалось стать одним из величайших тиранов.

Она ещё ощущала на себе его прикосновения, когда уже стоя в выпускном ангаре, провожала его глазами на корабль химеров.

— Он даже ни разу не обернулся, — прошептала она со слезами на глазах.

— Но ведь он попрощался со всеми нами ещё в общей каюте! — произнес Лакур, вздыхая.

— Ну почему мне так плохо, Лакур? — Энн обняла брата, тихонько скуля.

— Сегодня всем не по себе, паршивый день, отвратительная обстановка и на душе скребут мерзкие когти, — снова тяжело вздохнул Лакур.

— А ещё кругом одни имперцы, а мы среди них как сырое мясо, перевязанное яркой ленточкой среди волков, — пробурчал Жако.

— Да, дело дрянь, — присоединился Мак, — А хуже всего то, что мы теперь не знаем кто мы и зачем мы. Мы как замороженные экспонаты из музея правосудия!

— Так, все закончили ныть! Мы навсегда останемся теми, кем мы есть! Свободными, несгибаемыми авантюристами, сильными, ловкими, смелыми, изворотливыми, отчаянными и веселыми пиратами, бродягами космоса! Имперцы у нас этого никогда не отнимут! — наконец, вмешался молчаливый Сеярин. — И если сейчас нас накрыло тьмой, то завтра обязательно пробьётся полоса света, указывая нужный курс. Мы всё ещё семья! Ступайте лучше выспитесь, как следует.

Слушая его, на лицах братьев появились улыбки. Даже Энн усмехнулась, подняв на брата удивленные глаза, но слова Лакура переместили её внимание.

— А вот и наш посредничек прётся. Насколько я помню, он был всего лишь учёным, а стал военным атташе, разводящим межгалактические конфликты.

— Я надеюсь, что теперь-то мы сможем поговорить с тобой Энн? — произнес Натан, подходя ближе.

— Давай попробуем, — без особого желания кивнула Энн, пытаясь изобразить на лице приветливость, но безуспешно.

Натан привел её в очень уютную, оборудованную под кабинет и жилое помещение, каюту.

— Вот, располагайся. Это выделенные мне временно апартаменты. Можно сказать, что я пригласил тебя к себе домой, в гости!

— Мне кажется или ты действительно очень доволен? — сдержано поинтересовалась Энн, равнодушно осмотрев каюту.

— Нет, тебе не кажется. Я действительно счастлив! Оттого что смог помочь своей родной сестре изменить её жизнь, дал шанс избавиться от пиратского влияния и возможность начать всё с начала! — улыбаясь, гордо проговорил Натан.

— А разве я просила тебя об этом? — устало произнесла Энн, не сводя с него внимательных осуждающих глаз. — Просила лезть в мою жизнь? Она меня устраивала! А теперь мне ужасно скверно, потому что пришлось расстаться с самым родным человеком, а ты, видишь ли, доволен! Проделал во мне дыру и радуется!

— Прости, но это мы с тобой одной плоти и крови! И я как старший брат, считаю, что так будет лучше! Я уверен, что наши родители не хотели бы, чтобы их дочь стала пираткой! И я желаю тебе только добра. Это я — твой самый родной человек Энн, а Зур даже не человек, он химер!

— Замолчи! — моментально, в её душе поднялась волна гнева. — Ты не понимаешь! Родной не тот, с кем у тебя общая кровь, а тот, кто делил с тобой кров и последнюю каплю воды и пищи. Тот, кто защищал тебя ценой своей собственной жизни! Кто вырастил, кто верил, кто видел твою душу. Они — моя семья, Натан Мунн. И мне не важно, человек Зур или химер, он любит меня, а я люблю его!

— Господи, Энн! Я понимаю, ты привязалась к ним, но вместе вас свели обстоятельства и чьи-то странные идеи. Посмотри на другую жизнь, у тебя появился такой шанс перестать быть отшельницей и узнать наше общество изнутри! Освободись ты от этой скорлупы, посмотри вокруг тебя такие же люди, как и ты сама! А если присмотришься повнимательнее, то наверняка заметишь, что среди них есть такие кто хочет делить с тобой пищу и кров, кто будет защищать тебя и любить. Если ты не берешь во внимание меня, то вспомни хотя бы об Илае. — Взволновано жестикулируя, возразил Натан, вкладывая в свои слова всё своё искреннее переживание и тревогу.

— Знаешь, Натан, просто я сейчас не в том состоянии, чтобы говорить взвешено и рассудительно. Может, я и смотрю только через свою призму, и вижу мир по-другому, но невозможно так сразу критически изменить своё восприятие. Я очень устала. Я голодна. И мне жутко тоскливо.

— Ах, да. …Я плохой хозяин, вместо того чтобы уделить внимание гостье — я принялся читать нотации. Но я исправлюсь, подожди минутку, сейчас я принесу нам чего-нибудь перекусить! — засуетился он.

Затем Натана ненадолго отвлек визит Илая, и когда они вернулись, Энн уже крепко спала, свернувшись калачиком на тафте.

— Это же надо, отключилась за каких-то пару минут! — произнес Натан, ставя металлический поднос, на овальный трехногий столик.

— Не нужно будить, пусть спит, — прошептал Илай, осторожно присев около тафты на корточки, — Я побуду рядом с ней, хорошо? — Задумчиво улыбаясь, он рассматривал лицо спящей девушки.

Испугано вскрикнув во сне, Энн вскочила как по сигналу, обуреваемая странным предчувствием, страх потери смешался с разрывающей болью от обиды, и ещё что-то непонятное, совершенно ей несвойственное, чей-то чужой ужас. Осмотревшись по сторонам, восстанавливая в сонном сознании непривычные ориентиры, она наткнулась на спящего в кресле Илая, который тут же проснулся от шороха.

— Энн, подожди, куда ты несешься?! Что-то случилось? — быстро растирая сонное лицо ладонями, пробормотал он.

— Вот именно, что-то случилось! Но я пока не знаю что! Сможешь быстро проводить меня в выпускной отсек?

— Естественно! — удивленно бросил он, не понимая, что могло её так встревожить.

Значит, предчувствия её не обманули! Всё-таки что-то произошло … «бронтозавра» не было на месте!

— А … где мои братья? — испугано прошептала она, оборачиваясь, но на лице Илая было написано тоже удивление.

— Я так думаю, на этой летающей консервной банке есть несколько пунктов связи? — дрожащим от напряжения голосом, проговорила она. — Веди меня! Мне любой ценой нужна связь через колориз! Просто немедленно! Я тебя умоляю!

— Хорошо, успокойся. На тебе лица нет. Сейчас мы найдем, где можно связаться с «бронтозавром»! Возможно, что-то знает Натан.

Но и Натан ничего не знал! Зато он помог ей с доступом в радиоотсек.

Энн упрямо вызывала свой корабль, раз за разом, в сотый раз нажимая на клавишу, она уже не чувствовала пальцев, пока наконец, колориз не получил доступ на «бронтозавр», и на экране не появилось лицо Сеярина. Пока она пыталась связаться с ними, она накрутила себя уже до такой степени, что её голос дребезжал, как бьющееся стекло, а в больших глазах застыл неподдельный страх.

— Слава богу! Сеярин! Вы что хотите свести меня с ума?! Куда вы подевались? Я места себе не нахожу! — выпалила она на одном дыхании.

— Энн, — помолчав, произнес Сеярин, — Мы получили приказ от Зура, следовать за ним на Химер.

— А … а как же я? — выдавила потрясенная девушка. — Почему вы …

— Зур отдал чёткое распоряжение вылетать немедленно … без тебя. Он запретил нам прощаться с тобой и вдаваться в объяснения. Хотя сам пояснил всё смутно. Сказал, что пришел момент оставить тебя с твоим выбором наедине, что ты должна повзрослеть и определиться, что он устал не доверять тебе, что опыт очень важная черта. В общем, я сам плохо его понял. И на связь я вышел, нарушая его приказ. Потому что понимаю, что это жестоко. Но ты же знаешь, мы не могли не пойти за ним — он остается нашим капитаном.