…И почему она не знала раньше, что когда у тебя в душе полная неразбериха и мрачный кавардак одних вопросов — танцевать было так просто и легко. Неважно как, главное двигаться! Такт, темп, движения, упорядоченный хаос. Чем быстрее, тем лучше! Громкая музыка, мелькающие незнакомые лица, цветные блики, не прекращающиеся ритмы, заглушающие в ней все эмоции Зура. Затягивающая бесконечная динамика!!! …Пока крепкие руки Илая не потащили её на выход, не обращая никакого внимания на её возражения.

— Можешь не кричать, я все равно не слышу тебя, я уже оглох за эти четыре часа! — прокричал он в лифтобусе, удаляясь от танцевального комплекса. — Хорошо, что мы ничем не подкрепились, меня уже всего выворачивает! Энн что с тобой?

— Ничего! Разве тебе не весело?! Мы же здорово отрывались! — возмущенно прокричала она.

— Это уже больше было похоже на истерику. Ты не видишь себя со стороны. Мне страшно за тебя, почему ты не хочешь мне всё рассказать?

— Бюро нейроптси? — Пожала плечами Энн, ставя его в тупик своим безрассудным упрямством.

Нейроптси — удобное кресло с оптическим устройством, действующее через зрительный нерв, внушающий мозгу любые видения, позволяющий, не вставая с этого кресла, побывать в любой точке вселенной и испытать захватывающие приключения на диких планетах. Здесь можно было совершать восхождения на горные пики; спускаться на дно океанов; уходить от погони на сверхзвуковом крейсере; участвовать в перестрелке; бродить по непролазным джунглям; попасть в туманный лабиринт Шера, где искушающие голоса заманивали в смертельные ловушки; и даже выйти замуж. Клубы-бюро нейроптси предлагали каталоги самых невероятных фантазий.

Для начала Энн выбрала самый опасный подъём на вершину Син Тая. Ощущения были очень реальными: порывы ветра, холодные каменные выступы, позвякивание снаряжения, тропа по краю пропасти, где изо всех сил приходилось прижиматься спиной к скале, а ноги вот-вот могли соскользнуть вниз, туда, куда с перестуком летели мелкие камушки — в бездонный обрыв. В нейроптси было возможным не только перемещение и ощущение реальности, там было возможно поступать так, как ты хочешь, то есть быть естественным — идти, кричать, останавливаться, падать, даже ощущать боль. Невозможной была лишь смерть. В этих оптических галлюцинациях — ты являлся бессмертным властелином своей судьбы. Можно было испытывать свои силы, своё терпение, своё мастерство и свой страх.

И Энн прыгнула вниз, отсоединив страховку. … Ведь она пришла сюда за экстримом! Ощущение падения, ощущение полёта, набирающее скорость тело, летящее вниз, прямо на острые камни! Это было захватывающее ощущение ужаса и отбирающий дар речи страх, а ещё … испуганное замешательство Зура, отчего испытываемые ею ощущения умножались на её восторг. Она заставила его бояться, находясь в неведении! Она запутала его своими экспериментами!

Это приключение закончилось, как только она коснулась земли. Но на этом останавливаться не хотелось, дальше Энн уже спускалась на океанское дно планеты Ро, туда, где располагалась самая большая по протяженности впадина, и где обитали самые опасные и отвратительные морские чудовища. Гидрокостюм защищал её от холода, вес кислородного баллона абсолютно не ощущался, она спускалась в одиночестве. Вода внизу была довольно мутная, но мощный фонарик хорошо позволял различать очертания подводных пещер. Неожиданно, прямо из-под ног, на неё выскочил уродливый монстр с мерзко разинутой зубастой пастью, мгновенно захватив её своими клешнями и вцепившись в горло. Совершенно реально, Энн почувствовала, что задыхается, теряя сознание. Окончание программы тут же вернуло её в чувство. Около неё, в недовольном ожидании топтался Илай.

— Всё, Энн, достаточно! Я не знаю, что ты пытаешься в себе заглушить, но мне надоело смотреть, как ты изматываешь себя. Может уже хватит?! Даже я, боевой офицер устал от такой нагрузки, если тебе наплевать на себя, то мне нет! Мы возвращаемся! — напряженно, произнес он, внимательно всматриваясь в её сияющие глаза.

— Подожди, ещё один разочек, я хочу заказать любовное приключение! — настойчиво заявила Энн, с хитрым видом.

Опешив, Илай растеряно усмехнулся:

— Ну, знаешь, это уже не смешно! Начинаю думать, что ты мне за что-то мстишь! Я возвращаюсь на побережье, надеюсь, до истечения моих увольнительных ты переберешь все любовные романы!

— Подожди, я с тобой! — Энн резко соскочила с кресла, осознавая, что перегнула палку. — Ну, не сердись! И не надо ничего придумывать на свой счет, ничего я не мщу! Ты здесь абсолютно не причём! — горячо возразила она.

— О, …я догадываюсь, кто причём! — буркнул Илай, садясь в буфер. — Великий правитель Зур должен был быть рядом!

— Ты даже не понимаешь, о чём ты сейчас говоришь! — обижено бросила Энн, умостившись возле него. Всю обратную дорогу, оба сердито молчали, отвернувшись друг от друга.

Но, спрыгнув с подножки буфера, и протянув ей руку, Илай всё же заговорил первым:

— Ну что, репетиция первой ссоры окончена? Мир? — перед этой открытой и милой улыбкой устоять всё равно было невозможно, Энн тут же согласно кивнула, улыбнувшись одними глазами. — Насколько я помню, ты не спишь уже вторые сутки, отдых не должен приводить к изнеможению, Энн. В бунгало твоего брата есть отличная спальня, эти темные круги под глазами до его приезда должны обязательно исчезнуть. Кажется, он серьёзно решил взяться за твою опёку.

— Если к удобной кровати ты предложишь мне ещё и снотворное, я согласна.

— Ты так спокойно об этом говоришь. И давно ты присела на таблетки? Это ведь ненормально бодрствовать тридцать часов, не имея сил уснуть без пилюли.

— А с чего ты взял, что я нормальная?! — с вдруг нахлынувшей агрессией, выпалила Энн. — Мой образ жизни в твоём понимании, солдат, никогда не был нормальным! И не нужно меня поучать, перевоспитывать и опекать, лучше тратьте свою энергию на благо вашей Империи!!!

— Лекарство ты найдешь в спальне, в нижнем ящике в последней нише справа, — сухо и сдержано ответил Илай, разворачиваясь в сторону бунгало.

Гнев медленно отступил, давая место её собственному отчаянью и горечи. Она не хотела обижать Илая, не хотела говорить ему этих слов, но почему-то сказала, с такой злостью, с таким ненавидящим выражением глаз. …

И ей по-настоящему стало страшно! Энн испугалась, что теряет свою суть, свои чувства, собственное «я», свою волю. Теперь она уже злилась на себя, оттого что не могла защититься и противостоять вмешательству эмоций химера, который умышленно оставил её мучиться с этой зависимостью, а сам покинул пределы Империи, умчавшись за сотни тысяч парсеков.

После того, как она всё же приняла снотворное, Энн отправилась на поиски Илая. Ведь уснуть, когда тебя мучает совесть — значит, мучаться от кошмаров на протяжении всего времени сна. Извинившись, Энн надеялась избавиться хотя бы от малой частицы тяжести, лежавшей теперь у неё на сердце, словно навязчивый злой рок.

Илай, закинув обе руки за голову, лежал в ароматной плетущейся траве, под небольшим пригорком, откуда хорошо было видно море, в котором, отражаясь на воде, покачивались облака.

— Я снова пришла извиняться перед тобой за свою резкость. Не воспринимай это слишком серьёзно, эти эмоции …не мои. Саму себя я теперь даже боюсь показать. Я так запуталась и издергалась, но если ещё ты будешь обижаться на меня — это меня совсем доконает, — тихо произнесла Энн, опускаясь рядом в траву на колени.

Еле заметная трогательная усмешка, коснулась его полураскрытых губ. Илай повернулся к ней лицом, и в его глазах она уж точно не заметила никакой обиды и злости.

— Я не маленький мальчик, Энн, чтобы дуться в расстроенных чувствах. Я очень переживаю за тебя, малыш, потому что не понимаю, что с тобой происходит. Ты закрылась от меня, не подпускаешь к себе. Мне тяжело без тебя, особенно когда ты такая. Развернуться и уйти, я тоже не смогу, потому что моя жизнь без тебя уже будет пустой, потому что я люблю.

— Илай, … ты просто … такой невероятный, — разволновавшись, шепнула она, — таких как ты, …я уверенна, точно не бывает. И, наверняка, я не заслуживаю на такую любовь. Я просто ума не приложу, что тебя держит возле меня! Ты … ты … переворачиваешь мой мир! — Энн опустилась ближе, обнимая его, и кладя свою голову ему на плечо. — Я пока не готова объяснить тебе причины моего поведения, но ты должен знать, что мне очень хорошо с тобой. Если бы я могла — я бы продлила это мгновение в целую жизнь, но наши дороги не соединятся в одну, я принадлежу другому парню, а он принадлежит мне, — её веки опустились, проваливаясь в сон, Энн слушала его четкое убаюкивающее сердцебиение.