— Мне кажется, Энн что-то чувствует, — проговорил Бунн. — А я всё время боюсь за неё, ты же знаешь, что пока не восстановится этот сипат, даже сердце Илая не спасет её, оно так же начнет слабеть. Ты сделал анализ наших данных?

— О, да, и это не поддается никакому объяснению! Я в ступоре и не верю в мистику! Просто какая-то вселенская загадка! Такого не бывает, чтобы два абсолютно идентичных донора находились прямо под боком! Твоё сердце так же сможет ей идеально подойти. Ты это серьёзно решил?

— Я уже тебе говорил, если Энн понадобиться ещё операция — ты возьмёшь моё сердце! Если нужно я могу заключить с тобой договор. Я не сторонник накладывать на себя руки, но ради Энн я это сделаю, на моих глазах она не умрёт! — голос Бунна звучал достаточно твердо и уверенно.

— Надеюсь, мы обойдемся сердцем Илая. По крайней мере, так они будут вместе, как он и хотел.

Пораженная девушка, глядя в никуда, прошептала дрожащими губами:

— Мак, пожалуйста, уйди, …оставь меня одну. И не впускай пока никого!

Для Мака эта новость тоже оказалась неожиданной, в его голове уже прокручивались непредсказуемые варианты последствия всего этого. Смерив сестру растерянным взглядом, он неуверенно кивнул и поплелся к двери, желая поделиться этим ещё с кем-то. И чем больше он об этом думал, тем сильнее становилось его негодование.

А Энн, посрывав с себя все провода, отсоединившись от приборов, закуталась в широкую простынь, забившись в дальний угол своей палаты.

Её предчувствия подтвердились! …И даже уже зная об этом, …как можно было это осознать?!! …Ведь в ней билось сердце её любимого человека! …Он был в ней! …Вся любовь, которая была в его сердце, сейчас была в ней!!! Илай …был вот здесь, …тихо стучал, заставляя её дышать! …Её Илай! …Она теперь жила за двоих! Жила, …благодаря ему! Он рядом, он рядом, ласковый, преданный, неповторимый! Часть его вживилась в её плоть, часть его всегда будет с ней!

Мысли всё кружились и рвали душу, а по застывшему лицу медленно скатывались слёзы.

Скользнула дверь, быстрые шаги, крепкие руки, которые подняли её с пола, прижимая к себе, встревоженный взгляд зелёных глаз Бунна.

Обняв его, Энн тихо расплакалась у него на плече. А он молча ждал, тихо поглаживая её по спине.

Наконец, она успокоилась, но продолжала сжимать руки, впитывая в себя его силу, которую он отдавал ей просто так, без всякого взаимозависимого сипата. Его непоколебимая внутренняя уверенность вернула ей спокойствие.

— Я не позволю тебе жертвовать собой, — прошептала она. — Это слишком великая цена, я не заслуживаю на такую любовь, даже если она братская.

— Ты же знаешь, иногда мне бесполезно перечить, — зарывшись лицом в её волосы, так же шепотом ответил Бунн. — Это крайний вариант, но я не против, если ты справишься и с этим сердцем, тем более что оно так важно для тебя. Я всё знаю, Мак был вынужден мне признаться. Подслушивать некрасиво Эннжи, и кто тебя только воспитывал? — Его голос стал уже веселее, но он так же не спешил отпускать девушку. — Это же здорово, правда, когда Илай таким вот образом будет жить с тобой. Для меня бы это было высшим счастьем так послужить любимой женщине!

— Ты ведь не веришь в любовь? — собравшись с силами, Энн выдавила улыбку. — Только в секс, в свободные отношения и независимость! — Но вдруг Энн, отстранилась от него и, смерив Бунна, серьёзным взглядом, требовательно произнесла:

— Поклянись мне, Бунн Четмен, что ты ничего такого ко мне не испытываешь! Я слишком дорожу тобою, чтобы разбивать тебе сердце!

— Ну, если тебе хочется спокойно жить, и не мучиться от укоров совести, хорошо, я клянусь, ничего такого я к тебе не испытываю! — иронично улыбнулся он. — Хотя было бы глупо отрицать, что я дорожу тобой не меньше. И между нами возможны только такие платонические отношения. Наивные, трепетные, недосягаемые, чистые, преданные и поэтому возвышенные. И именно такие отношения не имеют цены! Потому что если бы мы стали вместе спать, с такими-то характерами, уже через год мы перестали бы выносить друг друга! А так, ты для меня мой самый дорогой и родной человечек, для которого всегда есть место в моём сердце.

— Ох, Четмен, ты просто не представляешь, какой ты на самом деле клад! Раньше я думала, что моя судьба издевается надо мной, а теперь я вижу, что, не смотря на свою злобу, судьба может делать мне такие подарки! И именно за то, что ты такой, я тебя и люблю. Я так рада, что у меня есть такой друг, как ты!

— А я-то как рад! — фыркнул Бунн. — А теперь мы позовем доктора и продолжим лечение. Больше никаких срывов!

Бунн нашел пиратов, горячо обсуждающих последнюю новость.

— А я вам говорю, что он сделал это специально! — настаивал Лакур, расхаживая по каюте широкими шагами.

— Нет, вряд ли в этом был злой умысел, это рок, — покачал головой Сеярин.

— Однозначно, это только всё усложняет, — Жако задумчиво почесал затылок, взглянув на Бунна.

— А я могу узнать, о теме вашего спора? — вмешался Бунн, с любопытством разглядывая их лица.

— Понимаешь, Бунн, любое бы другое сердце, не помешало бы нашему плану, но сердце Илая! Будет сложно это скрыть от Зура. А если он узнает, то снова начнет беситься, и снова сипат будет на грани, а значит и их жизни тоже! — ответил Мак.

— План! Зур! Сипат! — с пренебрежением произнес Бунн. — А вы подумайте о самой Энн! Для неё самой это дар — иметь в груди сердце человека, которого она любила! А ваш Зур, если он действительно её любит, в чем я сильно сомневаюсь, он поймет, обязан понять и принять! У Энн и Илая была одна группа крови, и Натану незачем было рыскать по галактике в поисках нужного сердца, когда идеально подходящее уже хранилось у него на станции. Лично я ничего страшного в этом не вижу. Чем больше вы твердите об этом сипате, тем сильнее я ненавижу этого монстра!

— Зур наш брат Бунн, и он не всегда был таким, — мрачно проговорил Мак. — Он так же болен, как больна Энн. И когда-то Энн любила Зура, а может быть, даже любит и сейчас. Просто ты не видел этих двоих раньше. И у них нет другого выхода, как снова быть вместе.

— Доктор сказал, что дней через пять мы сможем уже забрать Энн, но дело в том, что Натан, …он хочет лететь с нами! — заявил Бунн, меняя направление разговора.

— Ну, нет! Только не это! Зачем этому сумасшедшему лететь на Химер, снова всё испортить?!

— Натан хочет поговорить с Зуром лично. И, похоже, сдаваться он не намерен, — пожал плечами Бунн.

— Ну, если он готов погибнуть в таком сравнительно молодом возрасте, пусть летит. Зур свернет ему шею, как только увидит виновника своей трагедии, — рассудительно заявил Сеярин.

Вальяжно развалившись в кресле, даже не глядя в сторону отца, Зур лениво перебирал длинными пальцами мелкие камушки цезария, небрежно рассыпанные по столу.

— Значит, ты отказываешь своему отцу, прогоняешь нас? Видимо, не зря говорят, что хамелеонам не ведомы чувства долга и честь! — с разочарованием и злостью резко бросил Тиар. — Сколько лет мы были одной семьей, сколько лет ты был их лидером, и твоим долгом было защищать семью! Ты забыл священное правило пиратства! Так кто же из нас предатель?!

— Я не прогоняю ни тебя, ни братьев! Я лишь не хочу, чтобы они снова привезли её! — процедил Зур. — Она ведь с ними?

— Как же ты жесток, Зур! И сильнее всего к тому, кого ты больше всего любил! — покачал седой головой Тиар, — Энн моя дочь, она их сестра, и мы всё ещё семья, одна цепь, и мы не бросаем друг друга!

— Но ведь она же бросила эту вашу семью! Разорвала цепь! Почему ты об этом забываешь!!! — вскипел Зур, окинув старого пирата гневным взглядом. — Вы все жалеете бедную и несчастную малышку, несмотря на то, что она так глупо предала нас, а я для вас просто чудовище!

— А почему же ты сам всю свою жизнь был готов отдать за неё всё на свете? В детстве, в юности, Энн была нужна тебе, а теперь ты вдруг решил отнять жизнь у сестры? Это месть? А ты не только отступник, ты ещё и трус, Зур! Не губи её, иначе я прокляну весь твой род, и каждый пират, во всех уголках галактики будет знать, что ты ушел в мир иной павшим духом! Память о тебе обрастет презрением!