Их сознание металось в разные стороны, отгораживаясь друг от друга, но сердце сипата ещё билось! Соединившая их сила наперекор поверхностным желаниям пыталась снова слиться воедино.
Энн сидела у костра, раздосадовано бросая в огонь мелкие прутики.
— Можно, составить тебе компанию? — вынырнув из спустившихся сумерек, Бунн опустился рядом, чуть покосившись на девушку. — Но я уже если честно боюсь оставаться с тобой наедине, — иронично, со скрытым смыслом заметил он, вызвав у неё смех.
— Прости, меня Бунн, я сама не своя. Как будто вирус в голове. Мак бы пошутил, что у меня сбой программы. Обещаю, больше не ставить тебя перед таким сложным выбором, — виновато улыбаясь, произнесла Энн.
Они обернулись одновременно в сторону приближающихся шагов. Языки пламени отбрасывали блики на ближайшие холмы. Из-за грани ночи, в освещенное пятно шагнул Зур, впервые за то время, что они были здесь, принявший человеческий облик.
Того самого высокого с идеальной рельефной крепкой фигурой, черноволосого, смуглого, безупречно привлекательного мужчины с тёмно-карими глазами. И именно этот факт заставил снова всколыхнуться её сознание, Энн ощутила нарастающее волнение и, почувствовав ползущий по спине мороз, перестала ощущать идущее тепло от костра.
Он молча присел на корточки у огня, прямо напротив них. Сначала его магически красивые черные глаза задумчиво смотрели в огонь. Но вдруг, Зур неожиданно сунул руку прямо в пламя. Энн вскрикнула от ожоговой боли, дуя на собственную руку, мгновенно переняв все ощущения Зура.
— Забавно, правда? — издевательски протянул Зур. — Эта связь страшная вещь Энн, я прав?
— Ты псих! — все ещё тряся рукой, бросила она. — Что это ты выполз из своих развалин, прошлое потянуло вспомнить?!
— А ты знаешь, если я ударю твоего нового имперского дружка, — Зур, как будто не слыша её слов, кивнул на Бунна, — То ты боли не почувствуешь, но если он даст мне сдачи, ты это ощутишь сполна.
— Если ему придётся давать тебе сдачи, я это как-нибудь выдержу, но ты не посмеешь ударить Бунна! Во-первых, нет такого повода, он у тебя, химер, ничего не брал! А во-вторых, Бунн родной сын Тиара, нашего с тобой отца! — ожесточившись, выпалила девушка. — Конечно, твой изворотливый воспаленный мозг может придумать массу поводов, но ни в каком случае ты не будешь прав, Зур! Не нужно мне лишний раз доказывать свою низость! Я и так уже насмотрелась на твою отвратительную изнанку!
— А может, вы остынете и поговорите как-то иначе? — попытался вставить Бунн. — Я думаю, я здесь не единственный камень преткновения.
— Не хочу я с ним разговаривать! — взвилась Энн, — Он всё равно гребет только в свою сторону, только себя замечает, свои попранные принципы! Пойдем отсюда, яду у него хватит на всех! А прощать он вообще не способен! — Она вскочила на ноги, дергая Бунна за руку, которому ничего другого не оставалось, как пойти с ней, иначе вывиха ему было бы не избежать.
Презрительно скривившись, Зур только покачал головой.
Первой в общую каюту влетела Энн, следом за ней Бунн. И как только Тиар раскрыл было рот, чтобы спросить, в чём же причина такой взбудораженности, как эта причина сама вошла в каюту, где до этого братья с азартом играли в кости.
— А, Зур, присоединяйся! — делая вид, что якобы ничего и не происходит, произнес старый пират, кивая ему к столу.
— Или правителям позорно играть с пиратами в кости? — успел, как всегда съязвить Лакур, смерив брата взглядом из-под косматых рыжих бровей.
— А что и, правда, давайте сыграем все вместе, как в детстве, на желания! — воскликнул Мак, ухватившись за такую интересную возможность, свести поближе две воюющие стороны. — Энн, Бунн, давайте, не трусьте. Зур?
Слишком много было гордости в каждом из них, чтобы отступать. Поэтому за стол уселись все, даже Джина с Тиаром.
— А! Я выиграл!!! — довольно вскрикнул Лакур, после того как последний игрок бросил свои кости. — Значит, все будут исполнять моё желание, …чтобы вам такое придумать? Ага, все встаём и обнимаемся друг с другом! Кто не выполнит, тот докажет всем, что он самый последний трус и негодяй! — по-детски дурачась заявил Лакур.
— Что бы ты ещё хорошего придумал, — проворчала Энн, заранее представляя себе эту сцену. Естественно обняться с братьями, отцом, Джиной и Бунном, ей было даже в удовольствие, но …с Зуром.
Он так же сдержано и холодно, но обнялся по очереди со всеми, пока не остановился возле Энн. Они стояли друг перед другом, стараясь избегать смотреть в глаза, как двое непримиримых врагов, не решаясь продемонстрировать это объятье.
Первой, всё же сделала шаг навстречу Энн. Она гордо подошла ближе, и, простерев руки, так же, не глядя ему в лицо, крепко обняла его. За каждой деталью этой сцены, пристально наблюдали остальные, почему-то вдруг проникнувшись этим моментом. Потому что, то, раскаленное напряжение, которое вмиг повисло в каюте, вдруг ощутимо вздрогнуло от пробежавшего между этими двумя загадочного чувственного трепета.
Его руки очень медленно и нерешительно, обняли её, прижимая к себе.
Как только Энн почувствовала запах его кожи, ощутила на себе его прикосновение — всё её тело и сознание пронизал невероятно сильный и яркий разряд какой-то непонятной силы. Ей просто невероятно сложно стало дышать, снаружи тело словно окаменело, а внутри всё плавилось, тянущей болью. Это же состояние охватило и Зура, только его сознание никак не отозвалось, он словно упал в бездонную пропасть и в этом смертельном полёте был уже не в состоянии контролировать свои ощущения. Но её силы воли хватило, чтобы оторваться от этого губительного магнита. Оттолкнувшись от Зура, Энн снова вернулась на своё место, пытаясь унять в себе нарастающее гнетущее притяжение.
— Теперь сыграем на тайну! — заявил Мак, — Кто проиграет, тот обязан будет поведать нам всем то, чего мы ещё не знали! — и он первым бросил свои кости на стол.
— Я выиграл! — самодовольно усмехнулся Зур, взглянув на свои кубики, бросив последним. — Так что выкладывайте свои тайны, а мне будет очень-очень интересно узнать, что же ещё вы могли от меня скрывать, ведь утаить что-то от химера практически невозможно.
— Я скажу первой! — вставая, взбудоражено проговорила Энн, не в силах больше выносить этой атмосферы. — У меня есть то, чего ты, химер, ещё не знаешь!
Мак с Лакуром испугано переглянулись, думая, что она сейчас заявит Зуру в лицо о том, кому принадлежало её второе сердце, но Энн заговорила о другом:
— Вы все прекрасно помните тот случай, когда не заметив разницы между мной и химером, принявшим мой облик, вы улетели с мертвой планеты в системе Рок. Тогда, получив приличную дозу облучения, я навсегда лишилась возможности стать матерью! У меня никогда не будет детей, Зур! — теперь Энн смотрела ему прямо в глаза. — Но это не обвинение, это так, аргумент для сравнения на твою чашу весов! Тогда ты почему-то не сразу распознал врага под моим лицом, теперь же видишь во мне его постоянно. А как же твоё особое чутьё, твои проникающие под корку взгляды и мысли? Неужели ты ослеп? Нет, … ты-то как раз знаешь, что я была искренна, что говорила правду, что действительно верила в свои мотивы и в нашу с тобой безысходность. Просто теперь ты озверел. И это в твоих руках сейчас топор, а не в моих!
— И почему же я, по-твоему, сейчас сижу перед тобой? — задал он ей вопрос сухим тоном, всё это время прожигая её своим категоричным взглядом.
— Мне надоела эта, игра! Хочу побыть одна! — и, не обращая больше ни на кого внимания, Энн вдруг выскочила из каюты, направляясь в сторону входного люка, захватив с собой дрок.
Ночью, окрестности Карханкута преображались. Горы и холмы принимали очертания спящих великанов, между которых хотелось передвигаться как можно осторожнее, чтобы не нарушать эту обволакивающую тишину. Энн плавно направила свой дрок в сторону гор, к ущелью Мизы, самому длинному и извилистому в этих краях, в котором раньше ей так и не довелось побывать.