Пробуждение выдалось насыщенным. Еще млея в своих сонных грезах, почувствовала легкие прикосновения к коже. Невесомые поцелуи порхали по плечам, шее, рукам. И это было так восхитительно приятно, что просыпаться не хотелось.

А может, это продолжение прекрасного сна, который забудется под утро? — промелькнуло в затуманенных мыслях.

Только то, что это вовсе не сон, осознала, когда поцелуи стали жадными, а ласки настойчивыми. Да и в теле разгоралась нешуточная реакция. На мгновение поддалась порыву, обхватив партнера за плечи и притянув поближе. Но сразу же оттолкнула его, потому что резко пришло осознание, где нахожусь, и что за нахал позволил себе такое поведение.

— Кальмин! Какого черта ты делаешь в моей спальне? — охрипшим после сна голосом спросила я.

Ну а кто бы еще это мог быть? К тому же, как ни неприятно это осознавать, вкус этих поцелуев мне знаком. Как и обладатель тоскливого синего взгляда, которым дорриец просто пожирал.

— Я так скучал, моя королева, — вампир уже поднялся и вновь устроился на кровати. — Мали! Дай мне шанс доказать, как сильно люблю. Я сделаю тебя счастливой. Мы созданы друг для друга. Любимая, — завладев ладошкой, он поднес ее к губам, целуя каждый пальчик.

Не слабая попытка высвободиться из загребущих лап ван Доррена провалилась. А Кай вновь перешел к активным действиям.

И не стеснялся, гад, на полную мощь использовать афоверо.

Предвкушение, томление, желание обрушились на меня с таким напором, что не было сил бороться. Отстраненно отметила, что даже подумать о сопротивлении не могла. Каждая клеточка стремилась к тому, кто стал центром мира. К Кальмину. Моему Создателю. И единственному мужчине, которому хотела принадлежать.

А дорриец времени даром не терял. Он чувствовал малейшие изменения. Иначе, почему целовал, находя самые чувствительные точки? Дарил ласку, жизненно необходимую в этот момент? А еще шептал нежные слова, которые желала услышать?

Идеальный мужчина. Мой. Лучший. Необыкновенный. Страстный. Желанный. Вот только… нелюбимый! — тело изнывало от удовольствия, истекало соком и хотело немедленной разрядки. Но едва Кай перешел к решительным действиям, меня током пронзила боль в запястье. Острейшие шипы вонзились в кожу, отрезвляя разум и сбрасывая морок.

— Ты! — вновь скинув с себя доррийца, и сама отлетела на край кровати. Сбившееся дыхание мешало говорить. Краска стыда и дикого возмущения заливала щеки. — Ты заставил меня! Хотеть! Тебя! Сволочь клыкастая! Гад! Сволочь!

— Повторяешься, любимая, — пыл вампира ничуть не угас, и он продолжал поедать меня потемневшими синими глазами, вдобавок еще и нагло скалился, — сволочь, конечно, немного обидно. Но ты у меня тоже клыкастенькая. Так что из твоих уст это звучит, как комплимент.

— Убирайся немедленно! — прошипела, задыхаясь от злости.

— Как? Уже? Мы только начали и еще не добрались до самого интересного! — Кай потихоньку сокращал расстояние между нами. — Милая, когда ты злишься, то становишься еще красивее. Я хочу тебя до одури.

— Завяжи свою хотелку в узел и проваливай! Вон! — с силой выбросила руку вперед, указывая пальцем на дверь. К моему великому удивлению, с кончиков ногтей сорвались огненные искры и снопом полетели в доррийца. Существенного вреда они не принесли, но опалили волосы и кожу, покрыв их неровным слоем черной копоти. — Упс! Э-это чего такое?

Зрелище ошарашенного Кальмина, у которого только огромные синие глаза и сияли на черном лице, а растрепанные волосы дыбом топорщились в разные стороны, вызвало у меня настоящую истерику. Согнувшись пополам от хохота, рухнула на подушки. Кай, чтобы лично удостовериться в масштабе бедствия, слез с кровати и потопал к зеркалу. Нервно заржал. Оказывается, он инстинктивно накрыл уязвимое место ладонями, и теперь его достоинство гордо белело на темном фоне. У меня же это вызвало новый приступ смеха, да такой, что свело скулы и началась икота.

— Что тут происходит? — как гром среди ясного неба раздался грозный окрик Велмира ван Доррена.

Я бы, может, и испугалась, да только истерика не желала прекращаться. Накрывшись одеялом с головой, душила рвущийся смех подушкой, и даже тихонько подвывала, когда накатывало особенно остро.

— Брат! Что ты делаешь в комнате вейры ван Доррен, да еще в таком виде? У тебя рассудок повредился?

Нет, я точно не выдержу! Мне надо это видеть, — высунула нос из-под одеяла и уставилась на доррийцев.

К слову, Велмир не разделял веселья. Наоборот, на суровом лице отражалось недоумение и скептицизм в отношении наших умственных способностей. Кальмин силился что-то сказать, но каждый раз его скручивал новый приступ хохота. Потом он вовсе махнул рукой на брата, подхватил вещи и юркнул в ванную. Ван Доррен перевел вопросительный взгляд на меня.

А я что? Не собиралась ничего объяснять. Кай сам пришел, пусть и оправдывается перед Велмиром.

— Мали, — строго произнес дорриец, — может, ты скажешь, что тут творится?

— Не знаю, — пожала плечами, — я мирно спала, когда этот га… вейр нагло заявился в комнату. Кстати! Почему сюда без приглашения входят все кому не лень? Хоть бы какой замок повесили. На худой конец, пусть посетители стучатся, для приличия. Или мое положение в этом доме предусматривает такое отношение?

Я была довольна собой. Судя по настроению Велмира, отчитывать меня он не собирался. А я так вовремя затронула вопрос о собственном статусе. Если он решил признать родственницей, то пусть и условия создает соответствующие.

— Конечно же, нет! Но замки здесь не ставят. Все Высшие вампиры владеют магией, так что вскрыть любой труда не составит. Мы запираем комнаты магически, оставляя доступ доверенным лицам. Гм, извини, совершенно не подумал об этом. Ты ведь обращенная. Если изначально не было магического дара, то он и не появится после перерождения. Но кое-что из магии крови тебе доступно. Надо заняться твоим обучением.

— Ошибаешься, брат, — послышался из ванной голос Кая, — магия у Мали есть. И не абы какая, а огненная. Это она меня приложила.

— Надо же! — Велмир удивленно вскинул бровь, — хорошая новость. Значит, устроим проверку способностей. А по итогам определим магический уровень и наймем учителей.

— Я сам обучу Мали всему, что необходимо, — Кальмин, частично одетый, вошел в комнату, вытирая лицо и шею моим полотенцем.

— Нет! — помимо воли, вырвалось у меня. Проходила уже это. И отлично помнила, чем все закончилось.

— Отчего же? — возразил ван Доррен старший, — насколько мне известно, Кай хороший учитель. Даже в Академии крови преподавал. Если он за что берется, то, как правило, доводит дело до конца.

И так он это сказал, что у меня живот скрутило от чувства опасности, смешанной с обреченной безнадежностью. Нетрудно уловить намек, что как раз со мной, у Кальмина вышла осечка. И что старший брат любезно предоставляет возможность младшему исправить ошибки.

Сволочи клыкастые! — я бы и не искала подвоха за каждым словом, если б ни слышала недавнего разговора.

— Я хочу другого учителя. Желательно, женщину, — это я так тонко намекнула, что догадываюсь о том, чем Кай будет со мной заниматься вместо уроков. Признавать тот факт, что синеглазый дорриец действительно грамотный преподаватель, отказывалась категорически.

— Я подумаю над этим вопросом, — пообещал Велмир, на лице которого промелькнула легкая тень недовольства. Подозреваю, это все потому, что проблем сейчас и без меня хватало. — Есть еще просьбы?

— Мне бы служанку, — робко попросила я.

Угу, избаловалась. До девятнадцати лет с любыми бытовыми вопросами справлялась сама. А тут всего ничего в другом мире, и уже привыкла к некоторым аспектам жизни благородных вейр. Гм, хотя благородной-то стала недавно. Каких-то пару месяцев. Но как ни крути, что у доррийцев, что у драконов, я теперь принцесса. Господи, звучит-то как! Кто бы мог подумать?

— Пришлю тебе нескольких девушек. Выберешь сама, кого захочешь. И можно не одну, — расщедрился Высший, после усмехнулся и добавил, — или не одного. Кстати, вспомнил еще кое-что. Раз ты вошла в род, тебе полагается приличное содержание, земли, титул. Сегодня же подготовлю бумаги.