Дорры, что живым щитом стали между хозяином и врагом, молчаливо расступились. Ксавьер, сообразив, что никто его больше не сдерживает, ринулся было к сопернику. Но споткнулся, натолкнувшись на мой взгляд.

— Ты обещал, что увезешь далеко-далеко, в такое место, где на тысячи ардов нет ни единой живой души, — виноватой я себя не чувствовала, разве, что самую малость. — Давай сбежим?

— Но отец… — Ксавьер осекся. Помнится, на свадьбе, я уже предлагала сбежать, он не послушал и вот что из этого получилось. Очевидно, схожая мысль посетила и дракона. Да и как иначе, если мы ощущали друг друга, словно были единым целым? — А, давай! — меня обдало смесью бесшабашности, азарта и предвкушения, — только предупрежу своих и закончу кое-какие личные дела, — он многозначительно посмотрел в сторону доррийцев.

— Иди, — ни о чем не спрашивая, отпустила я, — я верю в тебя. В нас. В наше будущее.

Кто бы знал, как нелегко оказалось промолчать об этих самых незавершенных делах. Но я действительно верила в свою пару и знала, как сильно он любит, а потому не станет делать ничего, что могло бы сильно огорчить. И то, что Ксавьер сразу же направился к Кальмину, ничуть не удивило. Наоборот, отошла подальше, чтобы не мешать их мужскому разговору. У меня тоже, как оказалось, имелась парочка незаконченных дел.

Прежде всего, попрощалась с сестрой и искренне пожелала ей счастья. Что-то подсказывало, что их с Рагмиром свадьбу я пропущу. Затем подошла к императорской чете. Дени крепко, по-отечески, обнял, заверив, что гордится выбором сына, и теперь я для него значу много больше, чем родная дочь. Ксения скромно присоединилась к этим заверениям, выразив готовность загладить вину и попросив прощения за недостойное поведение. А еще пообещала устроить такой грандиозный праздник, которого еще не видела столица.

Ну, конечно же, я не стала держать зла на самых близких и дорогих людей. Предупредила только, что мы с мужем и так много времени потеряли, а у нас медовый месяц вроде как. Так что, если хотят праздновать, пусть празднуют, но без нас. Единственное, о чем попросила, так это позаботиться о Шелли. Не удержалась, правда, от намека о том, с кем им придется договариваться о мире между странами. Последняя новость их настолько ошеломила, что они сразу бросились поздравлять Софию и Рагмира. Ну, а я воспользовалась моментом и удрала под шумок. К тому же внутреннее чутье подсказывало, общение между Каем и моей парой состоялось продуктивное, жаркое.

Гм, наливающийся багровым синяк на лице доррийца, очевидно, стал одним из главных аргументов разговора. Впрочем, и Ксавьер радовал разбитой губой и стесанными костяшками пальцев. Вот только настроение у моего дракона изменилось. Если раньше он сгорал от ревности и желания превратить Кая в кучку пепла, как это сделал его отец с Велмиром, то сейчас был уверенным в себе и довольным. Даже прежней ненависти не ощущалось. Скорее похоже на уважение и понимание, что ли. Все же не все оттенки чувств удавалось правильно распознать.

— Ну, что, полетели? — лукаво поинтересовался Ксавьер, перетекая в тело громадного черного дракона.

Он привычно пригнул шею и подставил крыло, чтобы я взобралась. Только на хитрющей любопытной морде было крупными буквами написано, как он хочет увидеть ее, мою драконицу. Я не стала разочаровывать ожидания дракона. Теперь страха перед оборотом не было. В тот миг, когда боролась за свою пару, когда поделилась силой и самой жизнью, пришло глубокое понимание того, что боль — это всего лишь неприятие самой себя, непонимание и подсознательное отторжение звериной сути. Особенно сопротивлялась обороту доррийская кровь, что теперь текла в жилах. Но, единожды сделав выбор, определила и главенствующую сущность — драконью. Именно она провела через сложный ритуал, она выжгла узы подчинения и сделала свободной. Единственное, против чего оказалась бессильна, это истинные чувства. И пусть я оправдывала себя связью Создателя с обращенным, на самом деле, где-то в глубине подсознания, жило понимание того, что любовь к Каю самая настоящая. Но я постаралась упрятать это знание поглубже, запечатать магией и посадить самого надежного и верного стража — радужную драконицу. Истинная пара может быть только одна, и я точно знаю, что это Ксавьер Берратокс.

Подмигнув Ксавьеру, я на секундочку прикрыла глаза, представляя облик моей красавицы, и тут же, издав победный рев, ринулась в небо. Свой первый полет я не запомнила, так что эту попытку по праву можно считать пробой крыла. Невероятное ощущение свободы, свист ветра, потоки воздуха, ласково обнимающие тело, — все это оказалось настолько упоительным, что хотелось петь, кричать и любить весь мир. Заложив несколько крутых виражей, понеслась прямо к солнцу, поднырнула под проплывавшие облачка и ухнула вниз, выровнявшись перед самой землей. После снова набрала высоту. Огромное тело откликалось на каждое желание, а интуитивное понимание животной сути подсказывало, что магия, расплавленная в крови, никогда не позволит упасть и не причинит вред.

Огромная тень нависла сверху, закрывая от меня солнце. Ксавьер! От него пришла такая волна радости, гордости и обожания, что она едва не затмила этим все остальное. Черный дракон поднырнул снизу, облетел вокруг несколько раз, будто желал рассмотреть каждую чешуйку, довольно зарычал, исторгая небольшие струйки пара. Помнится, когда-то я также любовалась сильным зверем, своим спасителем. Но то был первый увиденный мной дракон, а Ксавьер вырос среди них, его вряд ли можно чем-то удивить. И то, что он считал меня красивейшей драконицей, окрыляло и поднимало самооценку до запредельных высот. Приятно знать, что для своей пары ты самая-самая. Впрочем, как и он для меня. Неожиданно хитрющая морда оказалась прямо передо мной. Я застыла в воздухе, не понимая, что задумал черный.

Доверься! — пришла мысленная просьба, чему я несказанно удивилась. О такой степени слияния только в книжке читала. Той самой, которой разжилась в замковой библиотеке. В ней еще что-то говорилось о брачном танце, на который решались редкие новобрачные. Потому что все действие происходило в небе, где каждый партнер своей магией удерживал пару, кружась и выписывая в воздухе сложные фигуры. Малейшая ошибка стоила жизни. Рискованно. Но не для тех, кого связывают столь глубокие чувства.

А ты мне! — ответила, снимая все блоки и ограничения.

Моя память, мысли, чувства были для Ксавьера открытой книгой. Впрочем, он точно так же открылся передо мной, ошеломив яркостью и безграничностью преданной любви. Я купалась в ней, как в солнечных лучах, кружилась и ликовала, опьяненная долгожданным счастьем. Для меня существовал лишь он, мой черный дракон. Он был целым миром, самой жизнью, жадным дыханием и страстным ураганом. А еще я точно знала, что для него всегда буду пламенным сердцем, бесценным сокровищем, горячо любимой женщиной, верной женой и матерью будущих детей

Глупец тот, кто назвал этот ритуал, танцем. Возможно, со стороны, парение двух драконов, охваченных магическим сиянием, их синхронные движения и пируэты, покажутся дивным зрелищем. Но то, что происходило в этот момент между влюбленными, невозможно описать никакими словами. Это слияние душ, тел и магии, рождение особой связи, в которой сила каждого партнера удваивалась, и формировался колоссальный задел для будущего потомства. Недаром самыми великими в истории Сертеи драконами были дети истинных пар. Оттого и ценились такие союзы, тщательно оберегались и прославлялись в легендах. Для меня же этот танец навсегда останется в памяти, как начало моей новой, несомненно, долгой и счастливой, жизни.