— Так это же хорошо! Ты теперь свободен! Найдёшь себе тело и будешь спокойно жить, — попытался я приободрить Чёрного.

Но он ещё больше помрачнел и нехотя ответил:

«Уже нашёл. И в родительском доме моё перерождение завершится».

— Ну так здорово! — порадовался я за бога.

«Нет! — прервал меня Чёрный. — Совсем не здорово!»

— Почему?

«Потому что тело — это ты».

Я шагал автоматически, переставлял ноги. Сказать, что Чёрный меня огорошил — ничего не сказать. Я — тело. Я больше не человек, себе не принадлежу.

Как жить, когда себе не принадлежишь, я не знал. Я не понимал, как это — не принадлежать себе? Не иметь своей воли? Что теперь делать?

— Ефимычи знали? — спросил я у Чёрного, хотя уже знал ответ.

И Чёрный подтвердил мои догадки:

«Да».

— Знали… И ничего не предприняли!

«А что они могли? Ты сам открыл дверь».

— Ну да, я сам открыл дверь. Это уже мои самонадеянность и глупость. Но почему Ефимычи ничего мне не сказали?

«И что бы это изменило?» — ответил вопросом на вопрос Чёрный.

— И что теперь? — спросил я у него.

«Я не знаю», — признался бог.

Я тоже не знал. Плюс, у меня родители и Сонька в лапах Сан Саныча, их освободить нужно. Получается, я не смогу этого сделать? Как же так?

Чёрный вздохнул.

Я продолжал шагать, ощущая в глазах песок. Предложить Чёрному идти куда подальше я не мог — ему некуда идти. У него вообще кроме меня никого нет. Но и отдать своё тело?

— А что будет со мной? — спросил я у Чёрного.

Он не ответил.

Да и что тут отвечать? И так всё ясно.

— Пообещай мне одно, — попросил я Чёрного. — Ты отомстишь за меня Сан Санычу и поможешь моим родным, хорошо? Обещаешь?

«Обещаю! — выдохнул Чёрный и застонал: — Но я не хочу поглощать тебя!»

Я тоже не хотел, чтобы он поглощал меня. Совсем не хотел!

И тут я почувствовал, как Дёма вылизывает мне палец. Это было так неожиданно и живо, что я встрепенулся и вытер глаза.

— Ничего, Чёрный, — сказал я богу. — Я ещё жив, и мы с тобой что-нибудь придумаем!

И почувствовав неуверенность Чёрного, добавил:

— Даже не сомневайся!

Хоромы Мораны и Чернобога возникли неожиданно. Вот только была пустыня, как внезапно вырос дворец. Мне почему-то представлялось, что это должен быть мрачный замок с крепостной стеной с бойницами и башенками, со рвом и подъёмным мостом. Но всё оказалось намного проще и в то же время изысканней. Хотя, если вспомнить пижонский вид Чернобога…

Короче, это был дом современной архитектуры. Если бы не серое не знаю что вокруг, то я решил бы, что из стекла и… и стекла… с небольшими прослойками нарочито угловатых серых же камней. Трёхэтажный особняк, такой же белёсый, как и всё в этом мире. Может, поэтому его не было видно издалека?

К парадному входу вёл пандус, имитирующий подъёмный мост, а вокруг здания была насыпана мраморная крошка, имитирующая защитный ров, наполненный белой водой. Камушки лежали не просто так, а были уложены волнами, как будто граблями расчёсаны. Стеклянная парадная дверь создавала ложное ощущение уязвимости.

То, что уязвимость ложная, я понял сразу, едва подошёл к пандусу. Стоило мне ступить на него, как раздался мелодичный звук — сработала сигнализация.

Я запоздало подумал, что нужно было бы дождаться остальных, но Чёрный произнёс хмуро:

«Они никуда не денутся, все придут сюда».

— Со всеми было бы спокойнее… — ответил я богу.

«Какая разница?» — усмехнулся он, и я поверил ему.

В конце концов, испытания каждый должен пройти самостоятельно.

«А у меня ещё и дополнительное индивидуальное испытание!» — сказал я себе и услышал тяжёлый вздох Чёрного.

— Не боись! — подбодрил я бога, хотя у самого поджилки тряслись.

Не успел я пройти и трети пандуса, как парадная дверь съехала в сторону и на пороге появилась девица. Красивая до невозможности. Настолько красивая, что захотелось отодвинуться от неё подальше.

— О, братик! — вскрикнула она, раскрывая объятия. — Как давно я тебя не видела!

«Ещё бы! — хмуро ответил Чёрный. — Знакомься, это Влад».

— Зачем мне с ним знакомиться? — удивилась девица.

Чёрный же, не обращая внимания на её слова, представил мне её:

«Это сестрица моя, Змеевна. Родная дочь Мораны и Чернобога».

— Ничё так дочка, симпатичная. Холодная только, как и всё тут, — ответил я Чёрному, так же игнорируя Змеевну, как и она меня. Ибо нефиг!

«Пропустишь или загадки загадывать будешь?» — спросил Чёрный у Змеевны.

Она молча смерила меня взглядом и посторонилась.

Я шагал по пандусу и прислушивался к себе: что я чувствую? Вот сейчас войду в дом и, возможно, больше меня не будет. Можно, конечно, оттянуть момент и побродить в белой пушистой пустыне, но смысл? Нет смысла оттягивать неизбежное, лучше уж сразу…

«Так, стоп? Что за фигня-мысли? — оборвал я себя. — Мы выберемся! Не знаю как, но выберемся отсюда!» — И зашагал увереннее.

Поравнявшись со Змеевной, я её точно так же, как она меня только что, смерил взглядом и шагнул в дверной проём.

— Ну, заходи, коль пришёл, — усмехнулась Змеевна мне в спину и с притворным радушием затараторила: — Проходи, гость дорогой! Отведай угощенья! Устал поди с дороги? Прошу в трапезную… Или сначала умыться хочешь? А может, баньку истопить?

«Нет!» — ответил за меня Чёрный.

— А я не с тобой разговариваю, братец! Я у Влада спрашиваю.

«Надо же, имя запомнила!» — огрызнулся Чёрный.

— А как же не запомнить? Гость-то дорогой! Скоро станет практически родным…

«Нет!» — жёстко ответил Чёрный.

Змеевна аж запнулась и с удивлением посмотрела на меня, точнее, внутрь меня, и я понял: она видит Чёрного. Хотя, чему тут удивляться? Она ж сестра Чёрного, дочка Мораны и Чернобога, а они — боги. Значит, и она — богиня, как и Леля.

Я вспомнил Лелю в юном обличие. Так-то Змеевна против Лели не очень-то…

«Не стоит сестрицу недооценивать», — прервал мои размышления Чёрный.

Змеевна глянула на Чёрного, замысловато взмахнула рукой, мол, не встревай, а потом разулыбалась и широко открыла двери трапезной. В глаза бросился длинный стол. Какой там еды только не было! Но первое, что привлекло внимание — запотевший графин с морсом, судя по запаху — из лесной земляники, мой любимый! Рядом стоял стакан тонкого стекла — протяни руку, налей!

— Заходи, гость дорогой, присаживайся за стол, — щебетала Змеевна. — Угощайся!

Не в силах отвести взгляд от графина, я позволил усадить себя на скамью.

И Змеевна продолжила изображать гостеприимную хозяйку:

— Что же ты не ешь? Не стесняйся, ешь больше!

От её приторных речей тошнило, и я не нашёл ничего лучше, как ляпнуть:

— Боюсь, кусок в горле застрянет…

Но Змеевна будто не заметила моей грубости, показала рукой на морс:

— А вот земляничный морсик! Не желаешь испить? Свеженький! Самое то в нашей суши. Для аппетита…

Очень хотелось пить — я просто высох изнутри. А после её слов так и вовсе. И есть хотелось очень! А тут ароматы! И всё такое…

Как будто на заказ Змеевна начала «представлять» блюда:

— Творожная запеканка со сметанкой, как в садике была, помнишь? Она тебе очень нравилась! Пирог с сёмгой, твоя бабушка такой готовила. Мамина коронная солянка. Майский шашлычок с семейного пикника. Шанежки, тоже бабушкины, твои любимые. Кисель ягодный, из лесной ягоды, помнишь, вы всей семьёй в лес ездили, а потом мама сварила, тебе очень понравилось. А это гречневая каша с молоком, ты любишь такую на завтрак. А вот щи на свиных рёбрышках, ты всегда их ешь с удовольствием…

Она говорила и говорила, показывала румяные, сочные блюда. От её слов меня мутило — хотелось съесть всё и сразу.

Одно останавливало — сразу все мои любимые блюда на одном столе — так не бывает. И несмотря на то, что уже только от слов Змеевны начинал выделяться желудочный сок, ничто не заставило бы меня взять еду или питьё с этого стола. Вряд ли еда была некачественная. Думаю, судя по ароматам и внешнему виду, вполне себе хорошая. А уж вкус всех этих блюд я знал точно! Но от одной мысли, что еда из рук Змеевны, с души воротило. В сестрице Чёрного всё было фальшивым — и радушие, и гостеприимство, и улыбки. Плюс, первое впечатление, то, как она встретила, как не захотела узнать моего имени. Зачем знать имя того, у кого скоро заберут тело? Как будто я для неё и не человек уже.