— Смоление говоришь? — И Боря со смехом полетел кувырком.

А Григорий Ефимович тут же прилип к Артёму…

Тройки были только в самом начале. Потом все перемешались и уже цепляли каждого, кто находился рядом. Впустить, позволить двигаться, «прилипнуть», развернуть человека туда, куда нужно тебе, и позволить ему двигаться дальше, с удовольствием наблюдая, как он падает. И тут же почувствовать, что присмолились к тебе… Попытаться перехватить управление, потому что, когда человек прилипает к тебе, ты к нему прилипаешь тоже. А дальше у кого получится лучше…

Я отпускать Дёму категорически отказался. После сгоревшего платка, после Змеевны — ни за что на свете! Но Боря посмотрел на меня насмешливо и произнёс:

— А кто сказал, что смолиться можно только руками? — И тут же «прилип» ко мне спиной… — Можно даже на расстоянии! — и продемонстрировал бесконтактную работу, но бережно, чтобы мы с Дёмой не упали.

Начав шевелиться, я почувствовал, как возвращается жизнь. Удивительно, но от движения действительно стало легче. Всё же во фразе «Движение — жизнь» что-то есть!

А Боря тем временем, цепляя нас по очереди и заставляя двигаться, говорил:

— И впускаем человека, и смолимся к нему мы в своём сознании. В этом случае Дёма на руках Владислава может стать… моим преимуществом.

Боря тут же присмолился ко мне через Дёму, и я понял, что действительно в этот момент Дёма стал Бориным преимуществом. Я попробовал отгородиться, и почувствовал, как почва уходит из-под ног. Но Боря не дал мне упасть — подвесил на плотности, а сам продолжил объяснять:

— Вообще всё, что вы считаете своими недостатками, может стать вашим преимуществом! Если вы выше ростом, это ваше преимущество.

Боря «вырос» надо мной. Я почувствовал себя таким ничтожным! Если бы не Дёма, которого по-прежнему в своём сознании держал Боря, я, впрочем, тоже, я вообще ощутил бы себя песчинкой.

— Если вы ниже ростом, это ваше преимущество.

Боря присел и стал таким маленьким, просто мизерным. Я воспрял духом, поднялся, но тут же упал — я из-за Дёмы, к которому присмолился Боря, всё ещё опирался на Борю, а как опираться на маленького?

— Если у вас есть что-то в руках, это ваше преимущество, — сказал Боря и подмигнул мне.

И я понял, что теперь Дёма мой! И стряхнул Борю. Он довольный распластался на земле, перекувыркнулся и тут же встал…

— Если руки свободные, это тоже преимущество… — И Боря аккуратно уложил нас с Дёмой на землю.

Это было прикольно. Но главное, на душе стало радостно. И пришло понимание, что пока мы живы, пока движемся, мы сможем справиться с любой задачей. Человек проиграл только тогда, когда сдался, а я сдаваться не собирался! И все наши — тоже!

Так что, двигаемся! Живём!

Я улыбнулся и представил внутри себя: Дёма такой лапушка, такой ми-ми-ми, что невозможно пройти, не погладив… И тут же Арик перевёл взгляд на Дёму, а я в своём сознании стал с котёнком единым целым, впустил Арика и зацепил его взгляд. А потом навалил плотность Дёмы на своего друга, и тот не устоял на ногах — опрокинулся и от неожиданности рассмеялся.

— Да, — подтвердил Боря. — Накаты делаются именно так: ловишь намерение, впускаешь, смолишься, разворачиваешь, добавляешь плотности и накатываешь! Всё верно!

И тут чуть в стороне раздались аплодисменты.

Это было как гром среди ясного неба — аплодисменты на берегу вонючей реки в мире мёртвых.

Мы разом обернулись. На взгорке стоял Чернобог и с ним женщина, чем-то похожая на Змеевну, только постарше, но такая же красивая! И от неё тоже хотелось держаться подальше.

Выглядела женщина, как будто только что сошла с подиума, мама иногда смотрит показы мод, где людей одевают в одежду, которую невозможно носить. Женщина была в таком платье и с такой причёской… В шелках, мехах, блёстках и разрезах. И всё алое, как кровь.

— Чернобог, Морана, — первым сориентировался и поприветствовал незваных зрителей Григорий Ефимович.

Следом величественно склонила голову Агафья Ефимовна.

А я застыл.

Морану я видел в первый раз. И если Чернобог своим пижонским прикидом вызывал ухмылку, то тут сразу было понятно: эта дама шутить не любит!

Блин! Чернобог и Морана… Передо мной стояли родители Чёрного. Я слышал, как колотится его сердце, и понимал его волнение. Он так давно не виделся с ними. Да, они обошлись с ним не очень хорошо, но это были его мама и папа. И они стояли тут. Стояли и издевательски аплодировали нам.

Увидев, что всё внимание привлечено к нему, Чернобог с усмешкой произнёс:

— Признаться, я не думал, что вы сюда доберётесь.

— И дальше бы прошли, — Григорий Ефимович вернул усмешку Чернобогу. — Но дисциплина у твоих подчинённых не очень. Привратника-то нет на месте!

Я вдруг осознал, что Григорий Ефимович уже стоит между нами и этой парочкой! Когда успел? И Агафья Ефимовна рядом с ним — плечом к плечу. Они закрыли нас собой!

Чернобог нисколько не смутился. Он засмеялся так, будто уже победил. И от этого стало тошно.

— А может, как раз очень хорошая дисциплина?.. — спросил он, отсмеявшись.

— Может, и очень, — легко согласился Григорий Ефимович и повёл плечами.

И я увидел, что он готов к схватке. Хорошо, что мы потренировались, размялись перед боем. А то б они застали нас, когда мы лежали обессиленные…

Блин! Спасение вот оно, за мостом! Осталось-то совсем чуть-чуть, и нате вам подарочек!..

Интересно, Чернобог и Морана сами будут с нами биться или напустят свою армию? Ведь есть же у них армия? Те же зомбаки! Змеевна одна чего стоит! А ещё змей привратник! И отступать нам некуда… И нас всего двадцать семь, плюс Дёма с Чёрным. Чёрный же с нами? Или против матери и отца не пойдёт? Я бы понял его, если бы он встал на сторону Чернобога и Мораны, они его родители. Как идти против родителей?

Чёрный промолчал. Тяжело вздохнул только. Мне было его искренне жаль. Я бы ни за что на свете не хотел оказаться на его месте!

А ещё я понял: Чернобог специально убрал привратника, чтобы мы не прошли. И нам теперь придётся очень туго — не отпустит нас Чернобог!

Он тут же подтвердил мои мысли:

— Неужели ушли бы и не попрощались с гостеприимными хозяевами⁈

— Ох, уж это ваше гостеприимство! — Григорий Ефимович развёл руками. — Как же от него уйдёшь-то?

— Никак, — подтвердил Чернобог.

Агафья Ефимовна между тем сверлила глазами Морану, а та стояла рядом с Чернобогом, как памятник совершенству.

Наконец Агафья Ефимовна не выдержала и, глядя в упор, спросила у Мораны:

— Где Радим?

— Дома остался, — расцвела улыбкой победительницы Морана. — Не захотел с тобой встречаться.

— Врёшь! — разозлилась Агафья Ефимовна.

— Вру, — не стала отпираться Морана и тут же добавила: — А может и не вру. Ты проверь!

— И проверю! — закусила удила Агафья Ефимовна.

Морана кивнула на мост:

— Действуй!

Это было подло! Закрыть проход и издеваться, понимая, что ни Даждьбог, ни Леля ответить не смогут. Мало того, что в чужом мире, так ещё и за ними люди.

И тут меня прошибло холодным потом! Жертва! Неужели Чернобог с Мораной хотят в жертву Даждьбога и Лелю? Не нас же, людей… Что им люди? Рано или поздно многие из нас окажутся в Исподнем мире. А вот боги… Наверняка не каждый день светлые боги попадают в мир мёртвых⁈

А попали сюда они из-за меня! И мы с парнями и девчонками — лишний козырь у Чернобога с Мораной и слабость Даждьбога с Лелей.

Хозяева Исподнего мира торжествовали. А на нас, на людей, и не смотрели, словно скинули уже со счетов.

Рано они это сделали, ох, рано! Да, мы всего лишь люди и не чета богам, но… Но мы люди! А значит, мы ещё поборемся!

Я почувствовал, как по телу потекло пламя, и начал собирать его. Потом, взявшись за оберег, вдохнул, выдохнул, раздувая в душе костёр, и огляделся. Что я могу? Что конкретно? Ведь могу же⁈ Точно могу!!!

И тут Чёрный рыкнул: