Егор снимает пальто и задаёт Столетову главный вопрос:

- Ты чего вернулся-то, Вадик? Увольняешься или за вещами приехал?

Ответ бывшего бьёт меня под дых:

- За детьми приехал. После развода они будут жить со мной. Завтра заберу документы из школы и вечером улетим.

Я зажимаю руками солнечное сплетение. Там словно бомба взорвалась и превратила мою диафрагму в неподвижный железный купол. Не могу сделать вдох, грудная клетка горит огнём, сердце пытается выпрыгнуть и спастись от пожара.

- Что? - с моих губ срывается полухрип-полустон.

«Господи, неужели дети встали на его сторону? Предпочли жить с отцом и Ликой, а не со мной и Егором?»

Липкий пот покрывает плечи, я пытаюсь взять себя в руки и не могу. Спасает Баринов:

- Вадик, а ты с чего решил, что дети хотят жить с тобой? В нашем большом доме и с личным водителем им будет гораздо удобнее.

Егор обнимает меня за талию и подталкивает в комнату. Мы проходим мимо Столетова.

- Всем привет! - здоровается Егор. - Макс, Марина, мы с мамой решили, что нам всем вместе будет гораздо просторнее жить в загородном доме. У каждого из вас появится своя комната. Ремонт сделаем на ваш вкус. Там можно держать домашних животных. В школу и на занятия вас станет возить водитель на машине.

Затем смотрит на Вадика:

- Думаю, ваш папа не будет против, если он действительно вас любит и желает вам счастья.

Столетов выглядит растерянным. Понимает, что против аргументов Егора у него ничего нет. Служебное жильё в холодном далёком городе, новая школа, отсутствие друзей…

Но упрямство заставляет его гнуть свою линию:

- Простите, Егор Борисович, но я думаю, что мои дети не продадутся за материальные блага и уедут со мной. Марина, я прав?

Он впивается глазами в дочь и ждёт от неё ответа. Я готова растерзать Столетова за эту гнусную манипуляцию.

Баринов тоже пошёл нечестным путём, но он не родной отец, ему простительно пренебречь чувствами подростков. А Вадим должен понимать, что делает. Откажись дети с ним ехать, и будут чувствовать себя предателями, продажными тварями с грязной совестью.

Так нельзя…

Нельзя лишать детей матери, родной школы, дома, друзей, родного города…

Выхожу вперёд и заслоняю спиной дочь. Обращаюсь к Вадиму:

- Я не отдам тебе детей. Собирай вещи и уезжай. У вас с Ликой скоро родится малыш, постарайся стать ему хорошим отцом.

Напоминаю бывшему мужу о его грехе. Он не в том положении, чтобы качать права и диктовать свои условия.

- Мы с Ликой расстались, она сегодня вернулась домой…

Оглушительная тишина…

Теперь я знаю, что это такое. Я словно нахожусь под толщей воды и не слышу ни единого звука.

Что он сказал? Расстались с Ликой?

Значит, дети теперь действительно могут поехать к отцу, потому что он один.

Марина точно его пожалеет. А Максим… Максим станет разрываться между мной и Столетовым. Но у меня теперь есть Егор, а у Столетова нет никого, поэтому сын может отправиться за сестрой. Туда, где трудно…

Я обхватываю себя руками за плечи и сажусь на диван.

Баринов не меньше меня ошарашен. Он присаживается рядом и не знает, что делать: то ли со мной остаться, то ли ехать домой и поддерживать дочь. Представляю, в каком она состоянии…

- Почему вы расстались? - холодным ровным тоном задаёт вопрос Столетову.

- Не сошлись характерами, - усмехается мой бывший. - Вы же знаете, как это бывает: чужой город, неустроенный быт, отсутствие комфорта, я всё время на работе… Лике было скучно и тяжело, поэтому она предложила расстаться.

- Точно она предложила? - продолжает пытать шеф.

- Точно, точно, можете у неё спросить. Так что, Марина, ты со мной? - гад заглядывает через моё плечо и обращается к дочери.

- Да, пап, я еду с тобой. Максим пусть сам решает, - слышу сзади резкий, высокий голос дочери.

Он пронзает меня насквозь металлической дробью. Превращает внутренности в кашу. Убивает предчувствием невосполнимой потери.

«Если и Макс согласится уехать, я просто умру…» - приходит в голову простая и правдивая мысль. Она меня совершенно не пугает.

Знаю, что не смогу жить без своих детей. Не представляю, как Вадик столько времени не видел и не слышал их…

Плечо мне подставляет сын.

- А я останусь с мамой, так будет справедливо, - уверенно заявляет Макс.

- Как хочешь, - роняет Столетов и кивает дочери. - Собирай свои вещи, мы едем в гостиницу.

Баринов встаёт с дивана и пытается вразумить Марину:

- Мариш, послушай…

Я трогаю его за плечо:

- Не надо, Егор. Она взрослая девочка.

Не хочу больше никаких разборок и сражений. Пусть половина моего сердца отправится к северным снегам, но я верю, что она вернётся. Я буду ждать этой встречи.

- Мариш, я помогу тебе собраться, - иду в спальню и холодными, негнущимися руками достаю из шкафа свой красный чемодан.

Мне кажется, что он окрашен моей кровью. Она невидимо сочится, унося минуты, дни, месяцы жизни…

Но мне нечем закрыть рану. Дочь ещё не уехала, но уже не рядом…

Не со мной…

В спальню входит Егор:

- Лер, я тогда съезжу домой, посмотрю, как там Лика. Если что – сразу звони. Ладно?

- Хорошо, - равнодушно роняю.

Нет сил на слова, на эмоции, я экономлю энергию, чтобы выдержать смертельный разрыв.

- Ты в порядке? - Баринов заглядывает в глаза, взяв меня за плечи.

- Да. Ты мне сейчас не мешай, пожалуйста, надо ничего не забыть. Марина едет далеко, если что-то важное оставит – придётся высылать почтой… - умоляю Егора.

Хочу, чтобы он скорее ушёл.

Баринов сейчас, как инородное тело в нашем пространстве. Мне кажется, как только он исчезнет, всё снова встанет на свои места.

Я не чувствую Егора своим.

Да, меня к нему тянет, он мне нравится, но в минуты беды хочется быть рядом с близкими, родными, любимыми…

Господи, зачем я согласилась на эту свадьбу. Не выйди я замуж, Марина осталась бы со мной…

Кажется, уже ничего не исправить. Дочь уедет с отцом, а я буду двадцать четыре на семь ждать её звонков, сообщений, терзать Максима, не звонила ли сестра…

Ладно. Нельзя показывать Столетову, как мне плохо. Он воспользуется этим и начнёт манипулировать.

Чтобы не сойти с ума, надо дать себе определённый срок, так психика сможет выдержать грядущее напряжение.

Например, месяц. Дочь поживёт у Столетова месяц, а потом я её верну. Поеду туда и заберу. Выкраду, если это потребуется…

Не смогу сама - подключу Егора. Думаю, он мне не откажет.

Переодеваю халат, выношу чемодан и ставлю рядом с Вадимом. Тот зависает в телефоне, Максим делает вид, что занят уроками.

Марина выгребает из своего стола учебники и тетради. Менять школу в середине года – и глупость, и стресс. Но если она так решила… Пусть…

Открываю шкаф с вещами детей и, аккуратно сворачивая, укладываю одежду дочери. Держу в голове, что там, куда она едет, очень холодно.

- Вадим, надо купить ей тёплый пуховик и шапку. Или шубу тёплую. Там у вас наверняка продаются, - обращаюсь к бывшему мужу.

- Купим, - бурчит он, не отрывая взгляда от телефона.

- И обувь какую-то. В тоненьких сапожках она будет мёрзнуть, - продолжаю наставлять.

- Лера, я не совсем идиот. Куплю всё, что нужно, - повышает голос Столетов.

- Наверное, надо забрать карточку из поликлиники. Завтра в школе зайди в медицинский кабинет, возьми оттуда карту, там все прививки отмечены.

Столетов поднимает на меня глаза. Смотрю на растерянного Вадика и понимаю, что он не готов к той ответственности, которую на себя берёт.

Он ведь и в школе был всего один раз – первого сентября, когда дети в первый класс пошли. На все собрания, мероприятия ходила я. Вадик ни классного руководителя не знает, ни директора.

Но назвался груздём – полезай в кузов. Придётся теперь думать о завтраках и ужинах, научиться готовить для любимой дочери, потому что она любит по утрам поспать.