— Но если ты нарушишь клятву, — прохрипел Васька, — то — смерть тебе!

— Смерть! — повторили коты и исчезли во мраке ночи.

Ночь кончилась, и уже наступило утро, а Жаконя, вымазанный сметаной, всё ещё неподвижно сидел на холодном полу.

Папа проснулся, встал с кровати и возле своих ног увидел обезьянку. Он не сразу догадался, почему она так странно запачкана.

Но, посмотрев на стол, Папа понял всё…

Осторожно ухватив двумя пальцами Жаконю за шиворот, Папа строго спросил:

— А ну-ка, молодой человек, признавайся — какое ты имеешь отношение к сметане? Сам съесть столько сметаны ты, конечно, не мог, это ясно… Но ты, наверное, знаешь, кто съел сметану? Кто тебя измазал?

Жаконя молчал.

— Отвечай!

Но Жаконя, словно воды в рот набрал.

Вы, наверное, полагаете, что Жаконя молчал оттого, что тряпичные обезьянки вообще не умеют разговаривать с людьми? Может быть, оно и так. Но я уверяю вас, что Жаконя молчал, главным образом, потому, что боялся нарушить клятву.

Вскоре и Старушка проснулась; узнав, в чем дело, она удивилась: «Не могла же такая маленькая обезьянка съесть целую миску сметаны!»

— Конечно, это сделал кто-то другой! — сказал Папа. — Но Жаконя знает, кто сделал это, — и молчит. Вот что плохо! Придеется тебя, мой милый, наказать… Я тебя…

Папа не успел сказать, как именно он собирается наказать Жаконю, потому что в этот момент скрипнула дверь и в избу вошла Гутя.

Когда ей объяснили, что здесь произошло, девочка не рассердилась на Жаконю, а, попросив у Старушки тёплой воды, вымыла его хорошенько и, укутав мягким платком, уложила на кровать.

Потом Гутя сказала:

— Не надо его наказывать. Ведь он маленький, глупый… Подождите, подрастёт Жаконя, поумнеет и — сам поймёт, что надо всегда быть честным и правдивым!

Как обиделся Жаконя, услышав, что какая-то девчонка назвала его глупым! Только этого ещё не хватало! И он тут же решил никогда не играть с Гутей!

«Ничего, ничего, — мечтал Жаконя, — скоро я буду знаменитым! Скоро мои друзья-коты сочинят про меня прекрасную песню и будут распевать её повсюду. И тогда все вокруг узнают про Жаконю!..»

Так он мечтал, мечтал и заснул.

Заснул, несмотря на то, что начинался день и все вокруг принимались за дела.

Папа отправился на работу. Старушка пошла, доить Зореньку и кормить Черныша. Гутя побежала в школу.

А в тёплой чистенькой избе, освещенной солнцем, сладко спали коты на печке и Жаконя на кровати.

Прошла неделя, потом другая…

Каждую ночь Жаконя просыпался и нетерпеливо ждал свидания со своими приятелями — они где-то бродили по ночам.

«Наверное, сочиняют песню про меня», — думал Жаконя.

…И вот наступила такая ночь, когда во тьме опять сверкнули шесть зелёных огоньков.

Жаконя от радости кубарем скатился с кровати.

— Готово? — спросил он у котов.

— Ты это про что?

— Я спрашиваю — сочинили песню?

— Ах, пе-есню… — протянул Фомка и почесал брюхо. — Нет, песня ещё не готова.

— Это, брат, штука серьёзная, — заметил Дымка.

— Да-а, непростая! — поддакнул Васька. — Тут тебе не «мур- мур» да «фыр-фыр». Тут соображать надо.

— Ну хоть немножечко-то сочинили? — жалобно спросил Жаконя.

— А как же! — сказал Фомка. — Немножечко сочинили. Начало есть. Вот слушай…

Фомка закинул назад свою усатую хитрую морду, посмотрел в одну сторону, потом в другую, зачем-то кинул взгляд на потолок (как это делают многие артисты-певцы) и завыл:

— Замечательно! — подпрыгнул от восторга Жаконя. — А дальше?

— А вот дальше — ещё не придумали.

— Всё равно — начало очень хорошее! Как вы тонко подметили: «удалая голова»! Совершенно справедливо! Именно — удалая!

— Значит, нравится песня? — спросил Васька.

— Очень нравится! Я хочу её выучить наизусть… «Ах, Жаконя ты, Жаконя…»

— Не «ах, Жаконя», а «эх, Жаконя», — поправил Дымка.

— «Эх?.. Ладно. „Эх, Жаконя ты, Жаконя, — удалая…“

— Вот что, парень, — перебил Васька. — Потом допоёшь песню. А сейчас прими от нас подарочек.

И коты положили к ногам Жакони маленький кусочек сырого мяса.

— Это тебе за то, что умеешь держать язык за зубами, — сказал Фомка.

— Спасибо. Но ведь я не ем мяса.

— Ну, знаешь, чем богаты — тем и рады. Бери!

— Только смотри — никому ни слова! — пригрозил Васька.

— А то худо тебе будет! — крикнули наглые коты и скрылись в темноте.

— Постойте, куда же вы! — воскликнул Жаконя. — Ведь я хотел рассказать вам сказку…

Но коты уже не интересовались сказкой и убежали. А Жаконя задумчиво теребил кончик своего хвоста и тихонько повторял:

Теперь меня вот что интересует: вы догадались или нет, что коты были не только наглыми, но к тому же ещё и очень хитрыми?

Мне кажется, что догадались — ведь вы-то наверняка умнее Жакони!

…А Жаконя, ничего не подозревая, сидел себе на полу, и рядом с ним лежал кусочек мяса.

Когда настал день, Старушка пошла в кладовую и вскоре вернулась оттуда удивлённая, огорчённая и даже сердитая — за ночь в кладовке исчезла баранина, из которой нужно было приготовить Папе обед! Куда она могла подеваться?

Тут только Старушка заметила, что возле Жакони, который в это утро почему-то опять очутился на полу, лежал кусочек мяса.

Старушка стала бранить Жаконю:

— Как же тебе не стыдно? Взял без спросу баранину, да и съел. Чем я теперь буду Папу кормить?.. Ведь он с работы придёт усталый, голодный… Ах ты — обезьяна! Все вокруг работают — вон какой заводище строят! И только ты ничего не делаешь, да ещё и воруешь! Стыдно, голубчик, стыдно!..

Впрочем, скоро она перестала браниться и подумала:

«Не могла же такая малюсенькая обезьянка съесть всё мясо!

Нет, тут что-то не так. Посоветуюсь-ка я с Чернышом — он пёс сообразительный».

Черныш деловито вбежал в избу и посмотрел на хозяйку умным и преданным взглядом.

— Хочу я узнать, Черныш, — сказала Старушка, — ел Жаконя сырое мясо или нет? Ты меня понял?

Пёс Черныш понял и, подбежав к обезьянке, обнюхал её; обнюхал рот, руки и помотал кудлатой головой, дескать, «Нет, от Жакони мясом не пахнет».

У Черныша, как у всякой собаки, был собачий нюх. А это значит, что Черныш умел по запаху найти любую вещь. Всё на свете пахнет по-своему: и люди, и цветы, и снег, и животные, и земля, и вода, и даже истории и дела. Вот почему мы с вами можем сказать, что та история, в которую попал Жаконя, подружившись с котами, — нехорошо пахла… и Черныш сразу почуял это.

Дело в том, что одни запахи Чернышу нравились, а другие он терпеть не мог. Например, пёс считал, что самый дивный запах у жирной похлёбки и что хуже всего пахнут коты! С котами он давно поссорился: Черныш ненавидел лодырей, а Васька, Фомка и Дымка ничего полезного не делали, даже мышей не ловили.

Обнюхивая Жаконю, Черныш сразу же учуял поблизости запах кошачьих лап! Почти касаясь, пола своим черным влажным носом, пёс быстро пошёл по следам котов.

Следы вели из избы во двор, а по двору — к коровнику, где стояла Зоренька. Тут запах кошачьих лап внезапно кончался, как будто бы коты куда-то провалились… или, наоборот, поднялись вверх…

Черныш внимательно осмотрелся и увидел тонкие царапины на бревенчатой стенке коровника. Пёс мигом сообразил: коты забрались на сеновал!

Попасть на сеновал Черныш не мог — он не умел лазать по стенкам.