Я почувствовал, что здесь ценятся не только знания, но и серьезный подход к делу. Интуиция подсказывала, что с таким персонажем получится сварить вкусную кашу.

Ректор вновь использовал полог непроницаемости и спросил:

— Можете обращаться ко мне: Сёрчер. Что нас ждет в декабре?

— Принял, товарищ Сёрчер. Остров Сардиния. Британцы ликвидируют итальянский отряд ведунов и захватят реликвию. До появления первых очевидцев магический предмет пробудет в одиночестве двадцать минут. Стоит побороться за обладание реликвией, которая дарует пятнадцатипроцентное увеличение резервуара духа любому прикоснувшемуся НА-ВСЕ-ГДА. Было бы здорово пустить осколок метеорита по рукам всей армии российских ведунов.

— Вот как? Интере-е-есно. Ваши порывы похвальны! Отчего же не удается мне отсеять зерна от плевел? Отчего не получается прочесть ваши думы?

— Родовая техника, — ответил я и пожал плечами. — Забыл сказать, что на выплеске в Сардинии реликвию будет охранять одна абсурдная тварь высокой опасности. Наши справятся, только могут не успеть разделать. Главное — заберите как можно больше костей! Это неразрушимый материал!

— Впервые о подобном слышу. А не многовато ли техник для одного ведуна? До недавних времен знать не знал про ваш род. Что ж, третьего сентября проверим информацию. Если вдруг окажется, что вы любите сочинять сказки… то пеняйте на себя!

— А если не окажется? — нашел я смелости дерзнуть.

— Тогда вас переведут в Москву, поближе к руководству, — ответил ректор, нисколько не удивившийся неуставной беседе.

— Я бы не хотел такого поворота событий. Уже рассматривал подобный вариант будущего, дар прорицателя при этом затуманивался. Не сочтите за дерзость… вам ведь наверняка известно, как опытному сенсору, что в рядах ФСВ имеются, кхм-кхм… крысы.

— Даже не буду спрашивать, откуда сведения, — собеседник махнул рукой и отвел глаза. — Вы ведь опять скажете, мол, родовая техника, верно? — Сёрчер засмеялся, но тут же посерьезнел. — Хорошо. В таком случае буду информировать лишь проверенные каналы. Что-нибудь придумаю. А теперь прошу меня покинуть. Готовьтесь к предстоящей учебе!

Как-то не хотелось превратиться в дичь, за которой начнут охотиться спецслужбы недружественных стран. В Москве предатель на предателе сидит и предателем погоняет. Это я, конечно, утрирую. На самом деле дай только повод внешникам вцепиться в крысу… только на элите все и держалось. Развал, коррупция, кумовство… как бы скорее вырвать эту заразу с корнем?

Пришлось рискнуть сегодня, раскрыв козырь. Но без этого в нашем деле никак. Если буду сидеть молча и не предприму попытки к усилению армии, то человечество встретит иномирцев неподготовленным. До первого вторжения осталось полтора года. До начала двадцатилетней войны еще почти десять лет. Потому закончу УТН, как и в прошлой жизни, а дальше на фронт.

***

Следующие две недели я занимался выполнением ордеров и организационными вопросами. Снял двухкомнатную квартиру на год вперед неподалеку от университета, по улице Школьной, в пятиэтажке. Купил необходимое алхимическое оборудование, базовые ингредиенты и реагенты. Наполнил холодильник с бытовкой долгосрочным запасом продуктов питания. Обустроил новое жилище различной бытовой утварью: телевизор с видеомагнитофоном Panasonic, утюг, стиральную машинку ЭВИ. Приобрел также нижнее белье, носки, несколько сменных костюмов на все случаи жизни.

Родители отнеслись к переезду нормально. Борзый сказал напоследок что-то вроде: «Каждый орел должен вовремя покинуть гнездо, чтобы научиться летать!»

Пообещал родным, что буду пару раз в месяц навещать. С отцом-то наверняка чаще будем пересекаться. Учеба учебой, но скучными вечерами предстояло истребление нечисти. Не дома же фильмы по видику глазеть, да и чего я там не успел разглядеть ранее? Ящик приобрел больше для просмотра учебной или оперативной информации.

Не забыл я в торговой лавке ГВВ взять портативный отводчик глаз, что вешался на дверь под видом номерка квартиры. Пятьдесят жемчужин, однако!

С учетом трат на моем балансе красовалось 2400 жемчужин, что весили почти полтора килограмма! Забавно было бы представить богатея-ведуна, что, кряхтя, тащит за собой на сделку несколько мешков с валютой. Алхимики давно придумали, как все упростить. С помощью сложного процесса с жемчужин смывался верхний слой перламутра, обладающий крупицами духа. Далее проводилась кристаллизация. На выходе получался малый или большой жемчужный кристалл, в зависимости от количества используемого ресурса. Первый стоил три тысячи перламутровых сфер, с поправкой на работы алхимиков и траты реагентов, а второй — десять.

Помимо удобного средства для расчета малые кристаллы использовались для перехода на четвертый круг ворожбы. С пятого круга требовались только большие кристаллы. Их число удваивалось на каждом новом круге. Для пятого нужно два кристалла, для десятого — шестьдесят четыре. Всего на полное развитие уходило сто двадцать шесть кристаллов, стоимостью больше миллиона жемчужин.

С пятого круга большие кристаллы увеличивали резервуар духа ведуна. Первый прием усиливал его на десять процентов. Шестой, на десятом круге — на триста двадцать. В итоге сила духа вырастала в шесть раз. Такое усиление приходилось кстати, ведь высшая ворожба поглощала огромное количество энергии.

Эх, мысли о математике совсем вымотали, потому я пошел спать. Завтра — первое сентября!

Восемь утра. На плацу у первого корпуса гордо выстроились шестьдесят студентов, готовых к важному моменту. Сёрчер, словно вестник новой эпохи, красноречиво поздравил нас. Его слова звучали как гимн предстоящим свершениям. Затем, с важностью церемонии, он начал вручать каждому студенческий билет.

Пришла моя очередь. Я принял корочку золотистого цвета, на которой ярко сиял знак отличия элиты. Это маленькое свидетельство моего статуса несло в себе обещание незабываемых приключений.

Далее последовало распределение групп. Один из профессоров зачитывал списки.

В третью и четвертую группы вошли тридцать два тыловика. Во вторую — тринадцать внутренников. В первую — оставшиеся одиннадцать истребителей и четыре внешника.

Весь поток собрался на вводное занятие в одной из аудиторий первого корпуса.

Мои глаза устали от пестроты красок. Если нарисовать общую картину первокурсников, то ее можно было бы охарактеризовать как платье гламурной цыганки.

В университете не было ограничений на одежду. Каждый мог свободно выбирать стиль, отражающий его субкультуру или вероисповедание. Яркие и эксцентричные наряды смешивались в одно целое, создавая калейдоскоп из индивидуальностей. Часто одежда становилась не просто элементом гардероба, но и оружием, наделенным силой. Некоторые студенты украшали свои наряды символами, олицетворяющими уникальные техники и магические практики, превращая каждый штрих в мощное заявление о своей сущности. Все образы были как живописные холсты, где цвет, форма и символика говорили о глубинных переживаниях и личных историях.

Профессор представился позывным… Паштет. Отчего в аудитории послышались сдавленные смешки. Один балагур и вовсе принялся тыкать пальцем и ржать, подобно лошади, за что тут же получил страйк и побледнел. По уставу за три страйка студента отчисляли. Далее промывали мозги и прощались. Более того, отчисленные за плохое поведение ведуны получали выговор от сообщества. Особо неадекватных вносили в черный список.

Больше над Паштетом никто не смеялся. Ведуну восьмого круга школы призыва предстояло натаскивать нас в алхимии и зельеварении. Профессору славянской внешности было чуть за пятьдесят. Лысая голова блистала на свету, а на мясистом носу красовалась заметная родинка. Редкая, но длинная борода, словно у китайских мудрецов, закрывала шею.

Когда в аудитории тишина достигла того уровня, что было слышно лишь летящую муху, преподаватель приступил к вводному занятию.

Правила я и так знал, но на всякий случай внимательно выслушал. Любые драки или применение боевой ворожбы с целью нанесения вреда здоровью вели к моментальному исключению с выговором в сообществе. Также поступали с ворами. За определенное количество прогулов студент получал страйк. За неуважительное отношение к преподавателю — страйк.