На душе слегка саднил тот факт, что в данный момент я трачу время впустую. Катя еще идет так медленно... Но, с другой стороны, я не робот, и коль появилась возможность прожить молодость второй раз, то почему бы и нет? Легко перегореть, если смотреть на бытие слишком серьезно.

Не знал, что сказать, потому продолжал молчать. Мы дошли до пятиэтажки, где обитала одноклассница.

— А у тебя есть девушка? — прямо спросила Катя, при этом смущённо и плавно ковыряя асфальт носком сапожка, водя ступней то влево, то вправо.

В голове загорелась красная лампочка.

— В моем сердце живет одна неземная богиня, которую я буду любить вечно. Мне грустно оттого, что она сейчас далеко, — ответил я и вручил портфель Кате.

Покидая ее двор, единожды оглянулся. Одноклассница ссутулилась и смотрела себе под ноги... от былой лучезарной улыбки не осталось и следа. Неудобно получилось, но унывать вообще не хотелось.

По пути зашел в магазин. Обилием товаров полки не радовали.

— Здравствуйте. Вот вам три тысячи. Мне, пожалуйста, буханку черного и на сдачу пряники.

— Доброго дня. Хорошо! — доброжелательно сказала полненькая продавщица в синем фартуке и пилотке.

Женщина отсыпала в пластиковый пакет несколько пряников, что продавались на развес, а потом сверху добавила еще несколько сломанных и улыбнулась.

Радостно прихватил мучные изделия и помчался домой, не забыв мысленно поблагодарить вчерашних спонсоров сегодняшнего чаепития.

Ключ повернулся в двери, встречай, берлога.

Хмурый отец выскочил из зала. На нем были надеты боксерские перчатки.

— Ну и чем я провинился сегодня? — задал я вопрос предку угнетенным голосом.

Тот взял паузу в несколько секунд, корча серьезную рожу, и, не выдержав, заржал.

— Сынок ты мой, поляну замутил? Уважаю! Но это потом, отвори верхнюю полку, — приказным тоном произнес отец, но при этом не сдерживал улыбки.

Я открыл ту самую полку, с которой вчера пьяный предок достал перчатки, и обнаружил там еще одну пару черного цвета. Его, к слову, были синими.

— Готов к спаррингу?

— Всегда готов!

Советский бокс прекрасен и беспощаден. Однако время не стояло на месте, и спорт развивался. Поначалу батя пытался меня учить классическим связкам, например, двоечка, удар почтальона и прочее. Будучи в задорном настроении, я проводил контркомбинации, чем удивлял отца. Джеб, апперкот, хук. Апперкот с дальней, хук с передней. Джеб, хук, кросс. В зале грохотали удары, парированные перчатками оппонента. Разок мы даже уронили стол с пультом от телевизора.

В итоге учитель, каким себя видел отец, внезапно стал учеником.

— Ты где так поднатаскался? На мастера спорта же тянешь! — спросил отец.

— Помнишь кучку панков, с которыми я пропадал последние пару лет? Там один из них редкий бриллиант, что хоть завтра на мировую арену. Всегда хотел быть таким, как ты, потому и учился у него в свободное время.

Я играл на чувствах отца, как профессиональный гитарист на любимом инструменте. В моих планах на сегодня было провести день в тренировках: отжимания, приседания, растяжка. Сосредоточился на своих целях, когда вдруг неожиданно появился спарринг-партнер. Как же приятно! Внутри закипала радость — дополнительная поддержка и возможность отточить навыки. Это сделает тренировки намного интереснее и продуктивнее.

— Это тот здоровяк с кудрявыми волосами до пояса, что ли? Как его кличут? Мутаген?

— Именно!

— Ну нафиг. Думал обычный нефор-переросток. Скажу браткам, чтобы мимо проходили.

— Лучше обходите стороной, парень он отмороженный и с психикой там проблема. Все те, кто не носит косухи с длинными волосами, вызывают у него приступ ярости. А особенно его бесят бродяги с гопниками. Я и сам щас к нему не подойду с лысым-то черепом. — Решил нагнать я шороху, дабы моя ложь не вскрылась.

— Ничего, и не таких роняли. Чем больше шкаф, тем громче падает, — сказал залихватски отец. — А вообще, мне с Мутагеном делить нечего, пусть идет своей дорогой, пока на мой путь не встанет, — понуро продолжил он речь.

После спарринга мы уселись пить чай «Принцесса Нури» с пряниками, аромат которых заполнил комнату уютом. Теплый напиток согревал после напряженных тренировок, и в этот момент казалось, что усталость отступает. На весь остальной день и вечер я погрузился в плотные тренировки: отжимания, качание пресса, разнообразные упражнения. Отец ушел хулиганить на улицу, оставив меня наедине с собственными амбициями и рутинной дисциплиной. Каждый повтор становился шагом к цели, а энергия подгоняла к новым достижениям.

Тем же вечером — сходка «Тушаевских».

К безлюдному пустырю возле Воткинского шоссе вереницей стягивались члены группировки.

На одинокой баскетбольной площадке, примыкающей к заброшенному автокооперативу, собралась группа молодых людей во главе с Ахматом Тушаевым, ранее отбывавшим срок в тюрьме.

Лидер кавказской национальности провел будничные разговоры про сборы денег на общак, а также отправку чая и сигарет на зону. Далее последовала оценка действий молодняка в прошлых стычках с представителями других группировок. Закончив обсуждения, Ахмат спросил у штатного носителя списка посетителей:

— Прогульщики есть сегодня?

— Почти все на месте, только Махму́т по уважительной причине отсутствует. На похоронах дедушки был, сейчас проводит время с родителями, — после сверки с тетрадкой ответил косоглазый юноша в шапке-ушанке.

— Есть вообще вопросы у кого? Если нет, то разбег.

В центр круга неуверенно вышел Кабан.

— Тут дело такое. В общем, братва, в классе у меня учится терпила, Славиком зовут. Так вот, он исправно мне бабки нес не первый год, а сегодня вдруг на дыбы встал. Я ему стрелку забил после уроков. Перед махачем тот предложил мне платить больше в 10 раз каждый месяц, если я его уделаю, ну а если нет… то завтра принесу ему 50 косых. Вы же знаете, что в драке я хорош, тем более против такого дрыща. Сами понимаете, грех не воспользоваться возможностью. Ахмат, ты же сам меня учил так делать, верно? Рисковать. Этот Славик… он дрался как Брюс Ли. В общем, уложил он меня. А я слово пацана ему дал за уговор, поможете бабки собрать? Обещаю, при первой возможности верну.

Дослушав речь Кабана, Ахмат выругался и с презрением бросил испепеляющий взгляд.

— Дебил *цензура*, я тебя чему обучал? Никому никогда бабки не обещай, тем более, слово пацана не давай. Поплатился ты за то, что соперника недооценил. Лаванду мы тебе найдем, не переживай. Маду́к, накажи Кабаняру за проступок. И пусть каждому будет уроком.

В центр круга вышел крепкий кавказец. Самый старший и авторитетный среди шпаны, он явно был фаворитом Ахмата и метил на должность будущей правой руки. Мужчина внушал страх одним лишь своим видом. Его бешеный взгляд, полный агрессии, пронзал окружающих, словно меч. Каждый шрам на лице свидетельствовал о пережитых битвах и опасности, которую он таил в себе.

После череды крепких ударов Кабан свалился на землю. Под глазами красовались фингалы, а губы сочились кровью от нескольких рассечений.

— Вставай, Кабан, че разлегся? — яростно крикнул Ахмат.

Едва найдя в себе силы, Артур все же поднялся.

— Держи палтос, это бабки с общака. Значит так. Завтра отдаешь однокласснику, ну а потом заберем обратно еще и нагрузим. Сколько там у вас уроков, где живет Славик — все сообщишь Мадуку. А потом иди отдыхай.

— Спасибо, Ахмат. Не забуду, — благодарно сказал Кабан. — Только я не уверен, что Мадук в одиночку справится. Он мне как берцами по кишкам засадил, я даже увидеть не успел. Говорю вам, там юный Чак Норрис, мать его, не иначе!

Мадук хотел было возмутиться о том, что какой-то школьник может ему, опытному борцу, составить конкуренцию, но вдруг в разговор вступил иной член группировки в валенках по кличке Бомба́й.

— Погоди, ты сказал берцы? Это не лысый такой в косухе, то ли скин, то ли нефор?