и начинает ходить из стороны в сторону. – Ее пальцы краснели, когда она злилась, когда ты едва

не умер, она стояла в подвале, и ее руки пылали!

- Но что нам это дает?

- Ответы, Мэттью.

- Объясните, пожалуйста. Я вас абсолютно не понимаю.

- Идем.

Норин вырывается из ванной комнаты и несется по коридору, словно торнадо. Когда она

прибегает на кухню, Джейсон неуклюже откидывает в мойку зажженную сигарету и в воздухе

проходится пальцами, пытаясь разогнать дым.

- Вы быстро.

- Ты и двух минут не можешь прожить без сигарет, – подмечает женщина.

- Кто бы говорил, дамочка.

- Оставим на потом ваши препирания, ладно? – Я закатываю глаза. – Что вы поняли?

- Что тебе нужно прикрыть торс, мальчик, – тянет Мэри-Линетт, вдруг объявившаяся за моей

спиной, и кидает мне чью-то растянутую футболку.

Перехватываю ее в воздухе и тускло улыбаюсь.

- Спасибо.

- Всегда пожалуйста. И можете не тратить время на объяснения, я все подслушала.

- Мы и не сомневалась, Мэри, – шепчет Норин, поправив горло шерстяного свитера.

Я натягиваю футболку, корчусь от боли, пробежавшей по спине, и выпрямляюсь как раз в

тот момент, когда женщина сплетает перед собой пальцы и отрезает:

- Мы знаем, что дар каждой ведьмы питается энергией природы, и знаем, что стихия

Ариадны – огонь. Еще мы знаем, что уже давно никто не относил себя к стихии Воды.

- Почему? – Я недоверчиво хмурюсь.

- Есть определенная иерархия ведьм, Мэттью, в зависимости от того типа энергии, который

их подпитывает. Вода – первоначальное воплощение самой Жизни. Поэтому все ведьмы водной

стихии, гораздо сильнее и выносливее остальных.

- А к каким стихиям относитесь вы?

- Я – воздух, – отвечает Мэри-Линетт. – Норин – земля.

- Таких, как мы тысячи, например, стихия Меган фон Страттен – огонь, ты и сам уже в этом

убедился, верно? А вот водная стихия – это редкость! Вымирающий вид. Я никогда таких не

встречала, как и моя мать. Но Ноа указал нам на зеркало, на ту фразу...

- Вы про надпись на зеркале? Сгорающий в Огне, в Воде возродится?

- Именно. – Норин решительно приближается ко мне, и я замечаю, как у нее в глазах

проносятся разные чувства, ни одно из которых я не могу описать словами. – Только Вода

победит Огонь, что значит, что мы должны найти ведьму, которая принадлежит к водной стихии.

Она поможет Ари, я уверена.

- Поможет? – Недоверчиво переспрашиваю я и делаю шаг назад. – Норин, но ведь вы

сказали, вода победит огонь, а не поможет ему.

- Неважно.

- Думаете?

- Конечно, нет. – Женщин взмахивает рукой и отворачивается. – Мелочи.

- Я бы так не сказал.

- Мэттью..., – неуверенно шепчет Мэри-Линетт, но я лишь подаюсь вперед.

- Что, если человек, которого мы найдем, убьет Ари? Вы не подумали об этом?

- Ноа Морт не стал бы наводить нас на ложный след, – предполагает Джейсон.

- Но вдруг он сам не знает, что делать?

- Считаешь, ты умнее Смерти? – Норин резко переводит на меня взгляд и стискивает в

кулаки пальцы. – Прекрати, ты понятия не имеешь, о чем говоришь.

- А вы имеете? – Женщина собирается ответить, но я опережаю ее, вскинув ладони в

сдающемся жесте. – Подождите, – шепчу я, – мне не зачем спорить. Я не хочу спорить. Но я

думаю, прокручиваю в голове ваши слова и вижу, что все не так идеально, как кажется.

- А что вообще идеально в нашем мире, Мэтт? – Распахнув глаза, спрашивает Норин. Она

нервно дергает плечами и отходит назад, словно бежит от меня и от моих вопросов. А потом она

останавливается, оборачивается и вновь кажется мне уверенной в себе. – У тебя за плечами так

мало прожитого. Ты еще не понял, что иногда, ошибаясь, люди приходят к большему, потому что

проходят через самое трудное.

- Вы осознанно рискуете, Норин.

- А мы не в том положении, чтобы выбирать. Я согласна рискнуть, потому что знаю, что

если Ари будет что-то угрожать, я закрою ее собой, и она останется в живых.

- Но почему кто-то вообще должен пострадать? – Не понимаю я.

- Потому что по-другому не бывает.

- Норин, Мэтт прав, – неожиданно заявляет Мэри-Линетт, и я перевожу удивленный взгляд

на вторую тетю Ари. – Прошел всего день, у нас есть время подумать! Пророчества всегда

сбываются, ты ведь знаешь. А в нем говорится о смерти.

- У нас нет времени подумать. С каждой минутой добра в Ари становится меньше.

- Пожалуйста, давай...

- Нет, – обрывает сестру Норин и становится холодной, как айсберг, ее голубые глаза

наливаются виной. Она слабо покачивается и порывисто взмахивает руками в воздухе, как будто

отмахивается от правды и от реальности. – Мы и так допустили то, что с Ариадной случилось,

Мэри. Мы подвели Ари, подвели Реджину.

- Не надо, не говори так.

- Но это правда. Я не собираюсь упускать возможность лишь потому, что какому-то

мальчишке показалось, будто Смерть понятия не имеет, о чем просит.

Я недовольно стискиваю зубы, а Норин срывается с места и выходит из кухни, стуча

толстыми каблуками об пол. Джейсон невесело улыбается, а затем выдыхает:

- Я схожу за ней.

Он уходит, а я устало придавливаю пальцами глаза и упираюсь спиной о шкафчики. Почему

все так пренебрежительно относятся к моему возрасту? Глухо усмехаюсь и вдруг понимаю, что

толика терпения удерживает меня от попытки проломить дыру в стене этого идиотского дома. Я

пытаюсь помочь, а мои слова воспринимают в штыки. Но зачем мне с ними спорить? Зачем

ставить палки в колеса? Я хочу вернуть Ари, возможно, больше всех их вместе взятых. Неужели

до них никак не дойдет эта банальная истина?

- Каждый переживает по-своему, Мэтт, – говорит Мэри-Линетт и стаскивает с миски

зеленое яблоко. – Кто-то злится, а кто-то кидается с головой в приключения.

- Приключениями вы называете попытки самоубийства, или попытки подвергнуть ту

девушку, из-за которой мы вообще собрались здесь, опасности?

- Мы не идеальные тетушки, а ты не идеальный парень. Норин испугана.

- Все испуганы.

- А тебя сложно переубедить, верно?

Я пожимаю плечами и бросаю:

- Наверно. Я соглашаюсь с людьми, когда вижу, что они говорят правду, но пока что вы

просто пытаетесь оправдать сестру, и решающий фактор тут эмоции, а не рассудок.

- Какой ты холодный и расчетливый, – ворчит Мэри, – а не ты кричал в ванной, что у тебя

голова кругом, и что ты ничего не понимаешь?

- Я не...

- Что?

- Это другое.

- Да ладно. – Мэри откусывает огромный кусок от яблока и невнятно бурчит, – а мне так не

показалось. По-моему, ты слишком много требуешь от людей, Мэттью. Научись не только себе

делать поблажки, но и тем, кто тебя окружает.

- Я делаю людям поблажки, – оправдываюсь я. – Делаю.

- Ты, наверно, сейчас говоришь про Бетти, которая убежала вся в слезах. Или, может, ты

говоришь про брата, которого оставил одного?

Я собираюсь ответить, но затем закрываю рот и отворачиваюсь. Горло вспыхивает, а лицо

краснеет, словно на него вылили тонну краски. Неужели я не прав?

- Люди должны сами выбираться, должны уметь выбираться, – нерешительно шепчу я и

замечаю, как Мэри-Линетт поджимает тонкие губы.

- А ты научился выбираться? Не говори чепухи, мальчик. Этому нельзя научиться.

Я ничего не отвечаю. Поправляю низ чужой футболки и вдруг понимаю, что обязан пойти к

брату. Слова этой женщины заседают в голове, и мне становится стыдно.

- Я вернусь к вам, хорошо?

- Спрашиваешь разрешения? – Усмехается Монфор, но затем на выдохе кивает. – Да.

Конечно. Ты можешь прийти в любое время, Мэтт.

Коротко киваю и быстро удаляюсь, намереваясь, как можно скорее увидеть брата.