От Джейсона нет новостей почти шесть дней. В школе полный бардак. Джил меня не

избегает, что невероятно раздражает, и тогда мне приходится избегать ее. Я не собираюсь

пропускать учебу, но на уроках плаваю глубоко в мыслях, что не остается незамеченным. Я уже

провалил тест по испанскому языку, уже забыл сдать доклад по истории, я ошибся в расчетах в

лабораторной работе по биологии, чего со мной никогда раньше не случалось.

И я полностью сбит с толку.

Более того, школа похожа на шатающиеся руины. Нас не пускают в западное крыло, и мы

все время проводим в центральном корпусе, однако запах здесь стоит паршивый. Без перерывов

сложно, все постоянно рвутся на улицу, чтобы подышать свежим воздухом, так как в коридорах

воняет или гарью, или краской. Что одно, что другое проедает мозг.

Мы с Хэйданом подходим к старому пикапу. Брат молчаливо открывает дверь, я уже привык

быть за рулем, поэтому тоже спокойно плетусь к водительскому месту, однако как только мои

пальцы касаются дверной ручки, в кармане джинс завывает телефон.

- Бетани, – показываю Хэрри, чтобы он подождал минутку, и облокачиваюсь спиной о

поржавевший металл колымаги. – Тебя сегодня не было в школе.

- Послушай, Мэтт, ты срочно должен приехать.

Голос девушки взволнованный, и я тут же вытягиваюсь, будто струна.

- Что случилось?

- Просто приезжай. Угол восьмой, Трейкот-Стрит.

- Но какой...

Договорить не успеваю. Бет бросает трубку, а я недоуменно хмурю брови. Что же на этот раз

произошло? Прыгаю за руль, вставляю ключи и решительно смотрю на Хэйдана, который

недоуменно хлопает ресницами и мнет в ладонях колени, словно уже боится.

- Все в порядке, – бросаю я, заводя пикап, – не волнуйся, Хэрри.

Мы приезжаем на Трейкот-Стрит через пятнадцать минут. Я резко выжимаю тормоз,

откидываюсь на сидении и щурю глаза, увидев огромное скопление полицейских машин и

машин скорой помощи. Люди носятся вокруг небольшого коттеджа, тонущего в зелено-бардовых

листьях винограда, а небо оглушают раскаты сирен и шум голосов.

Что здесь случилось?

Мы с братом одновременно выбираемся из машины. Собираюсь набрать Бетани, но с

удивлением замечаю девушку на противоположной стороне улицы. Она стоит в зеленом пальто,

перепрыгивает с ноги на ногу и морщит красный нос от холода. Вид у нее робкий.

- Эй, – я помахиваю Пэмроу рукой и тащу за собой Хэйдана, – Бет.

- Мэтт, – она подается вперед, прижав ладонь к губам, – вы приехали.

- Что тут творится?

- Это ужасно. Мой отец... ему позвонили с утра, а я позвонила тебе, как узнала.

- Что узнала? – Мы замираем перед девушкой, и Хэйдан неуклюже поджимает губы. На

какое-то мгновение их взгляды встречаются, и ребята отключаются, наверно, невольно в голове

прокрутив воспоминания о последней встрече, о последних словах. Бет ведь даже до полуночи у

нас сидела, болтая с Хэйданом о новом мире, о сверхъестественных тварях, ведьмах и прочей

чуши. Хэрри поддержал ее, когда ей нужен был друг. Но теперь это уже не кажется реальностью.

Теперь это далеко. И они далеко друг от друга, пусть стоят всего лишь в нескольких сантиметрах.

- Привет, – шепчет девушка, смущенно улыбнувшись.

- Привет, – отвечает Хэйдан сиплым голосом.

Я гляжу на ребят скептически. Да, возможно, я бы позволил им и дальше стоять, как

истуканы, размышляя о вечном. Но по воздуху в очередной раз проносится визг сирены, и я

непроизвольно вспоминаю о том, зачем мы сюда приехали.

- Бет, – делаю шаг к девушке, – что тут происходит? Почему нагрянула полиция?

- Директор Барнетт.

- Что с ним?

- Он мертв.

- Что?

- Его убили, Мэтт. – Сбивчиво, хрипит Пэмроу. – Перерезали горло, прижгли раны и

подвесили к потолку распятым, словно Иисуса.

- Не может быть, – я растерянно округляю глаза, – ты серьезно?

- Да. Отец... он ничего не хотел мне говорить, но я подслушала разговор.

- Какой еще разговор?

- Какая разница? – Выплевывает Бетани, резко вздернув подбородок. – Черт, Мэтт, я не

идиотка, ты не идиот. Мы прекрасно понимаем, кто это сделал!

- Что? – Весь воздух выкатывается из меня. Я чувствую, как Хэйдан неожиданно мне на

плечо кладет руку, я удивлен тому, что он это сделал, но еще больше я удивлен словам, что

слетают с языка Пэмроу. – Что ты имеешь в виду?

- Там, на стене, кровью, Мэтт, именно кровью написано: Смерть не приходит одна.

- И что это, черт возьми, значит?

- Это значит, что она вернулась.

- Кто?

- Ари. Она здесь. И она приехала мстить.

- Ари убила директора Барнетта? Ты рехнулась? – Я стремительно отступаю назад и

покачиваю головой, будто бы ненормальный. – Чушь.

- Мэтт, пожалуйста, очнись! – Жалобно стонет Бетани, прижав пальцы к дрожащему

подбородку. – Кто еще мог это сделать, кто еще мог подобное написать?

- В этом городе полно психов.

- Психов, но не убийц.

- Ты не можешь знать точно, – я цепляюсь за последнюю соломинку, я хочу верить, я хочу

надеяться, – доказательств нет, это лишь догадки.

- Они пытали ее, помнишь? – Шепотом спрашивает Бетани и глядит на меня пустым,

прозрачным взглядом. – Мой отец и Барнетт подловили ее у школы, схватили, похитили...

- Ари бы не стала.

- Ари – нет. Но Ариадна Монфор...

- Ты никогда не видела Ариадну Монфор и понятия не имеешь, на что она способна, и что

ей нужно, поэтому прекрати обвинять ее просто так. Не надо.

- Просто так? – Вопрошает девушка, округлив темные глаза. – Да там мужик весит к потолку

подвешенный, обескровленный, изуродованный, будто над ним издевались сразу несколько

маниакальных кретинов.

- Сначала этот мужик ослепил ее, кинул в машину и привез в подвал к фанатикам. И только

потом его привязали к потолку и обескровили.

- Ого, защищаешь ее?

- Понимает, – неожиданно говорит Хэрри, на что Бетани округляет глаза еще шире.

- Понимает? Звучит не менее жутко. Однако, Мэтт, это лишь дает Ари мотив. Она не просто

так выбрала Барнетта жертвой, и я знаю, чувствую, следующий – мой отец.

Я выдыхаю. Тяжело и протяжно. Прохожусь ладонями по лицу, осматриваю людей и

мигающие лампы на машинах, а затем прижимаю пальцами глаза. Ариадна здесь. Я идиот, которому хочется верить, будто все это чушь, будто все это неправда.

Я поддаюсь эмоциям и потому проигрываю.

- Ладно, я должен позвонить.

Собираюсь отойти, как вдруг Бетани хватает меня за руку. Я оборачиваюсь, она мне в глаза

смотрит довольно жалостливо, сочувствующе, а это злит и бьет еще сильнее.

- Что?

- Мне жаль.

- Да брось, Бетани. С чего вдруг тебе жаль? Ты ведь совсем не знала Ари.

- Не говори так.

- Но это правда. Вы были знакомы от силы пару недель, а общались пару дней.

- Это не значит, что мне наплевать на происходящее, ясно? – Девушка обижено губы

надувает, а я по привычке закатываю глаза. – Что? Почему ты мне не веришь? Неужели ты

думаешь, что я не успела привязаться к Блэк?

- Да, я именно так и думаю.

- Но почему? Почему ты...

- Потому что у меня даже в мыслях не укладывается, что это совершила Ари. Я себе этого

представить не могу, и я не верю, не верю до сих пор. А ты поверила. Вот и все.

Я покачиваю головой и ухожу, чтобы позвонить Монфор. Думаю, им нужно узнать о том, что

случилось. И я почти уверен, что информация им по душе не придется, пусть она и означает, что

Ариадна здесь, в Астерии, дома.

Мне отвечает Мэри-Линетт бодрым голосом:

- Монфор у телефона.

- Здравствуйте. Это я... Мэтт. – Сжимаю пальцами переносицу. – Говорить можете?