панике отшатываюсь назад и перевожу взгляд на Ариадну. Она сидит над телом тети. И от ее

пальцев, то и дело, отскакивают красные искры. Здание содрогается от грома, что резко и

внезапно раздается за окном. Пол под ведьмой начинает шевелиться, и, в скором счете, покрывается тонкими трещинами, которые, словно паутина, расползаются по церкви.

Все вышло из-под контроля. Абсолютно все! Теперь я должен остановить Ариадну и

привести в чувство Джейсона, что кажется мне полным безумием, ведь мы не проиграли.

Мы потеряли Норин Монфор. Этой женщины больше нет.

- Ариадна, нет! – Восклицаю я и срываюсь места. Здание скрипит, звучит очередной раскат

грома, и витражи разом ломаются, обрушив на нас дождь из острых осколков. Мне становится

дико больно, и я морщусь от боли, но не перестаю бежать. Все это неважно. Не сейчас, не позже.

Я должен помочь Ари. – Пожалуйста! – Стены покрываются трещинами, и церковь стонет, словно подстреленное животное. – Остановись, не надо!

Я бегу к ней, видя, как огонь вспыхивает на ее руках, как она обезумевшим взглядом пялится

на свои ладони и неожиданно приближает их к своему лицу.

Что она собирается сделать? Что, черт возьми, она творит?

- Нет, – восклицаю я, вспомнив слова Хэйдана: «она извинилась, а потом схватилась

ладонями за лицо и сожгла себя заживо». – Ари, не делай этого!

Я перегоняю ветер, время, но внезапно на меня наваливается нечто тяжелое.

Я отлетаю к стене и отпружиниваю вперед, пытаясь удержать равновесие

- Что за...

Хочу выпрямиться, но через секунду меня порывисто впечатывают обратно.

Приподнимаю голову и вижу перед собой желтые глаза и клыки. Человеческое лицо,

изуродованное животными чертами... Это Джейсон. В его когтях застряло человеческое мясо, с

его клыков скатываются слюни и густые полосы крови. Он размахивается, зарычав так громко,

что у меня закладывает уши, а затем проходится когтями по моему лицу. Боль вспыхивает адская, и я испускаю стон и зажмуриваю глаза: дерьмо! Я ударяюсь головой о стену, чувствую, как кровь

скатывается по лицу, заливает глотку, и рычу:

- Это же я, кретин, – раскрываю глаза, – это я, Джейсон!

Оборотень впивается когтями мне в шею, дырявя кожу, будто тесто, а я повторяю:

- Это я! Это, черт возьми, я!

Он меня не слышит. Берется руками за мои плечи, тянет на себя, а затем вновь грубо ударяет

о стену. Дерьмо! Словно безвольная кукла, я хриплю в его руках, давясь своей же кровью, а он

продолжает рычать, не подавая признаков человека. Он бьет и бьет. Голова в очередной раз

наполняется шумом, ненужными воспоминаниями, и я повисаю в его руках.

- Джейдан, – срывается слабый шепот с моих губ, – Джейдан, остановись.

Оборотень замирает. В его ярко-желтых глазах вспыхивает нечто странное, и он так близко

приближается, что я чувствую запах человеческой плоти, смердящий из его пасти.

- Это я – Мэттью, – повторяю я, только тверже и громче, а потом хватаю его за плечи и

сильно сдавливаю в трясущихся пальцах. – Это я, черт возьми, и ты не перегрызешь мне глотку.

Услышал? Не перегрызешь, сукин сын. Я так не умру, Джейдан Соннер, не умру!

Оборотень внезапно импульсивно отстраняется и расставляет в стороны руки. Он на меня

глядит сосредоточенно и настороженно, наверняка, обдумывая вариант, при котором он

вырывает сердце из моих ребер. Но я решительно стискиваю зубы.

- Мы должны помочь Ариадне! – Выплевываю я. – Очнись сейчас же.

Джейсон наклоняет в бок голову, а я подхожу к нему и рычу:

- Там ведь тело Норин. – Меня всего трясет, колотит. – Забери ее. Давай же, быстрее.

- Норин? – Хрипло переспрашивает чудовище. Это не голос Джейсона. Но я киваю и пылко

хватаюсь за его плечи. В этот момент я вдруг понимаю, что Дьявол слаб перед тем, чего у него

никогда не будет и чего он никогда не испытает. Он отнял у напарника любовь к женщине, но

почему-то именно имя этой женщины срывается с его уст.

- Да. Норин.

Оборотень отстраняется. Делает несколько шагов назад на волчьих лапах, и в один прыжок

оказывается рядом с Монфор. Он подхватывает ее на руки, будто она стеклянная, а я, наконец, вижу Ариадну. И вижу разодранные в клочья трупы. Оторванные руки, ноги, головы. Джейсон

позволил животному взять верх над человеком.

Желудок скручивается, я обещаю себе, что паника овладеет мной всего на несколько секунд.

На три секунды. Всего на три. Я считаю в уме, разглядывая лужи крови и людские

внутренности, перемешанные с грязью, с пылью. Вижу, как вспыхивает молния. Внезапно с

потолка валится огромная балка. Она ударяется об пол с оглушительным треском, прямо

напротив Ариадны, и я посылаю к черту собственное обещание и срываюсь с места.

- Ари, – оказываюсь перед девушкой и падаю на колени, – Ари, взгляни на меня.

Она не смотрит. Ее руки пылают, а угольные слезы застыли на коже. Я прохожусь по ним

большими пальцами и ощущаю, как дрожь пробирает все тело. Ведьма, будто меня не видит. Она

продолжает изучать диким взглядом собственные руки.

- Ари.

Она поднимает искрящиеся ладони, чтобы прижать их к лицу.

- Нет, – стремительно подаюсь вперед, хватаюсь за ее пальцы, но тут же отдергиваю руку, так как огонь обжигает кожу. Только сейчас Монфор переводит на меня взгляд. Это обозленный,

пустой взгляд, который так часто прожигал меня насквозь. Я ненавижу его, я боюсь его, потому

что за ним следует нечто страшное. Но я не отвожу глаз.

- Что ты...

- Я не позволю.

- Не смей! – Она слабо покачивается. Тени плавают над ее головой, втягивая всю ее

энергию, и глаза Ари едва не закатываются. Она встряхивает волосами. – Не трогай меня!

- Нет. – Принуждение не действует. Возможно, она слабая. Возможно, я сильный.

Она размахивается, однако я ловко перехватываю ее раскаленные руки. Боль тут же

проносится такая адская, что глаза слезятся, но я не выпускаю ее пальцев, не отстраняюсь.

- Ты хотела меня сломать, Ари. Но у тебя не получится... Я не отступлюсь! Если тебе плохо,

мне плохо. Тебе больно, мне больно. Ты меня услышала? – Ее изумрудные глаза на меня смотрят

испуганно и растерянно, а я крепче сжимаю ее руки. – Услышала?

Она не отвечает. По ее щекам вновь скатываются черные дорожки из слез, которые я раньше

принимал за мрак, за отражение ее черных помыслов, второй натуры. Я ошибался.

Ариадна начинает неровно дышать, в панике оглядывается, следя за демоническими тенями,

что порхают над нами, будто черные птицы, а затем ее плечи поникают. Девушка больше не

находит в себе сил на борьбу, на существование.

Глаза Ари закатываются, и она теряет сознание, повиснув в моих руках.

Я отношу Ари в спальню. Кладу ее на кровать. Осторожно поправляю волосы, чтобы они не

свисали на ее лицо, а затем накрываю одеялом. Несколько минут я смотрю на нее и не могу

заставить себя уйти, как бы ни старался. Я не верю, что она дома.

Неуклюже потираю ладонью лицо и все-таки выхожу из комнаты. Я спускаюсь вниз,

прохожу в гостиную и вижу Джейсона. Он сидит в кресле, и руками сдавливает виски.

Я не знаю, что сказать. Сомневаюсь, что в подобной ситуации вообще можно что-то

говорить. Мне приходится переступить через все сооруженные мною барьеры, чтобы все-таки

набраться смелости и спросить:

- Ты как?

Глупый вопрос. Идиотский. И Джейсон не отвечает. Он продолжает сжимать в руках голову

и смотреть сквозь предметы, сквозь время. Он думает, эти мысли раздирают его на части, а я

нервно стискиваю пальцами переносицу. Норин Монфор умерла.

Как мы могли это допустить?