- Да, я понимаю. – Неуклюже скребу носком ботинка землю. – Уж сводить с ума они точно

умеют. Я сегодня сделал то, что никогда бы раньше не сделал.

- Например, вырубил меня?

Стремительно оборачиваюсь и округляю глаза. Дерьмо. Он все помнит! Черт.

- Я знал, – выдыхаю я и ударяю себя кулаком по лбу, – знал, что ты увидел.

- И, наверняка, ты удивился, почему я не разодрал тебе глотку.

- Да, такой вопрос крутился у меня в голове.

- Ты сегодня всех нас отлично подставил. И я разозлился. – Джейсон отворачивается и с

силой стискивает зубы. – Я разозлился так, что действительно собирался свернуть тебе шею, ведь Норин рисковала собой, я рисковал собой, а ты поддался злости, ярости.

- Послушай, я не хотел... или хотел. Это сложно. Я просто...

- Именно потому, что это сложно, я не тронул тебя пальцем.

Мы смотрим друг на друга, и оборотень поводит плечами. Я опускаю голову.

- Я идиот.

- Да, ты идиот. Но ты молод, эмоционален, пусть отрицаешь эмоции. Я бы отыгрался на

тебе, но проблема в том, что лежачих я не бью. А ты уже провалился сквозь землю.

- Ну, спасибо. – Я киваю и взмахиваю рукой. – Отлично.

- Но это правда. Ты запутался. Надеюсь, теперь в твоей голове все пришло в норму?

- Наверно. Я до сих пор считаю, что Ариадна опасна. Мы должны остановить ее.

- Она причинила тебе боль.

- Нет, – усмехаюсь я, откинув назад голову, – она не причинила мне боль, она просто

превратила мою жизнь в жалкую пародию, она сделала меня чудовищем.

- И ты решил отомстить.

- Я думал, что поступаю верно.

- А сейчас ты что думаешь?

- Сейчас я думаю, что я кретин. Я врал вам всем, хотя именно вы спасали мне жизнь. Я врал

Хэрри, пообещал ему вернуть Ари домой, а сегодня... сегодня чуть не...

Запинаюсь и до боли стискиваю зубы. Что со мной? Я не узнаю себя.

- Я даже связался с фанатиками.

- Что? – Джейсон недовольно сжимает пальцами переносицу. – Мэтт.

- Мне казалось, так нужно. Я... ладно. Давай.

- Что?

Мужчина опускает руки, а я отстраняюсь от машины и киваю.

- Давай, врежь мне. Я заслужил.

- Черт возьми. Не буду я тебя бить.

- Но...

- Мэтт, посмотри на себя. У тебя не лицо, а гематома. Я сейчас толкну тебя пальцем, и ты

коньки отбросишь.

- Очень смешно.

- Но я не шучу. – Джейсон все-таки усмехается и устало покачивает головой. – Все, у меня

больше нет желания распинаться и объяснять тебе, что ты хороший. Ладно? Давай, я закончу

этот психоанализ, а ты просто выспишься и возьмешься за ум.

- Высплюсь... – Занудно ворчу я. – Было бы неплохо.

- Иди домой. Завтра еще увидимся.

- Как скажешь. – Я делаю несколько шагов назад, как вдруг понимаю, что на улице у дома не

стоит пикап Хэйдана. Черт. Оборачиваюсь и свожу брови. – А где машина?

- А ты собирался вести ее без сознания?

- Нет, но...

- Завтра пригоню.

- Только пригони, иначе у меня будут проблемы. А у меня и так много проблем.

- Договорились. Может, тебя подвести?

- Нет. Я дойду. – Шмыгаю носом и киваю. – До завтра.

Джейсон отпивает пива, а я слабой походкой двигаюсь к своему дому.

Понятия не имею, сколько я плутаю вдоль улиц. Я помню, как ушел из дома, и меня

раздирают на части противоречивые чувства. С одной стороны, отец привел домой врача-

мозгоправа, который должен был перемолоть мои внутренности. С другой - он имеет, черт

подери, на это право. Его сын постоянно где-то пропадает, оправдываясь, как семилетка, у его

сына постоянно побои на теле, какие-то проблемы. Он волнуется. И не доверяет. И, да, мне

хочется, чтобы отец верил в меня, ведь я никогда не был куском дерьма. Но мой папа обычный

человек. Он даже предположить не может, что творится в моей жизни. Я не могу винить его за

то, что он борется с неприятностями по-своему. Я должен понять его.

Я прихожу домой в районе трех ночи, собираюсь подняться сразу на второй этаж, но слышу

шум телевизора в гостиной. Мои брови тут же хмурятся. Неспешным шагом я тихо прохожу по

коридору, а потом застываю на пороге, увидев отца в кресле.

- Пап? – Растерянно протягиваю я, и он тут же оборачивается.

Отец, наверняка, не ожидал меня увидеть. Лицо у него вытягивается. И он озадачено

хватается за пульт, чтобы сделать программу тише.

- Почему ты еще не спишь?

- Может, я буду задавать вопросы?

Что ж, я заслужил такой ответ. Повожу плечами и опускаю взгляд в пол. Я виноват, а я

ненавижу быть виноватым. Это идиотское чувство внутри, будто я подвел или обидел...

У меня от него изжога.

- Ты все-таки вернулся.

- Да.

- А я думал, что мы опять не будем видеться неделю или около того.

- Пап... – Я втягиваю в легкие холодный воздух и поднимаю голову. – Прости.

Мой отец прекрасно знает меня вдоль и поперек. Услышать от меня извинения – это чудо,

сопровождаемое потеплением или похолоданием. Он округляет глаза.

- Что ты сказал?

- Я сказал, прости меня. – Делаю шаг вперед и сажусь напротив отца в кресло. – Мне не

понравилось, что ты пригласил мозгоправа, и я вспылил. Я просто схожу сейчас с ума.

- Почему? – Осторожно интересуется он.

- Потому что... это трудно объяснить. Это касается Ариадны.

- Боюсь, имя этой девушки скоро станет запретным в нашем доме. – Сетует отец. – Я не

понимаю, что с ней? Может, привлечем властей? Адвокатов? Ты вечно приходишь весь побитый,

измотанный. Чем ты вообще занимаешься?

- Я помогаю ей.

- Каким образом?

- Ты можешь просто мне поверить?

- Поверить? – Отец усмехается и передергивает плечами. – Нет уж, Мэтт, это тебе не детская

сказка, в которой все друг другу верят просто потому, что не умеют иначе.

- Правда?

- Мэттью...

- Ладно. Прости, я пошутил.

- Ну, и где ты был сегодня? Чей на тебе свитер?

Черт, лучше бы я ночевал на улице. Я не хочу ссориться с отцом, но, в то же время, я не могу

ответить ни на один его вопрос адекватно. Он скоро начнет злиться.

- Я был у Монфор. На улице холодно. Мне дали толстовку.

- А откуда синяки?

- Нарвался на парней. Слушай, я со всем разобрался. Правда.

- Господи, Мэтт, объясни, почему Хэйдан, как нормальный ребенок поехал вместе со своей

командой по химии на олимпиаду, а ты опять влез в неприятности?

Отличное оправдание, Хэрри! Хорошо, хоть про Польшу ничего не наплел.

- Потому что мы с Хэрри разные люди, пап. И я больше люблю биологию.

- Вот значит как.

- Да. Послушай, – сцепляю перед собой руки и придвигаюсь ближе к отцу, – я идиот, и мне, правда, очень жаль. Прости, что я испортил вам день. Дни. Я исправлюсь.

- На днях ты был совсем разбит, Мэтт, – нехотя шепчет отец и отворачивается. Он со всей

силы сжимает в пальцах переносицу, морщит лоб и выдыхает, – ты напугал меня.

- Я знаю. Я сорвался.

- У тебя уже было такое, когда...

- Я знаю, – тверже повторяю я и сглатываю, – я обещаю, что постараюсь измениться.

- Перестанешь пропадать?

- И перестану нарываться на неприятности. – Отличное обещание, которое я вряд ли смогу

выполнить. Так держать, Мэтт. – Я даже схожу с вами завтра в церковь.

Вот это уже лучше. Отец удивленно вскидывает брови.

- Серьезно?

- Да. Послушаю проповедь, встану на путь истинный.

- Шутки пускаешь.

- Немного. – Я усмехаюсь, но затем быстро беру себя в руки. Норин и Джейсон были близки,

а потом наша жизнь отняла у них это, отняла у них связь. Я не хочу потерять отца. Сегодня очень

трудно было ощущать себя одиноким. Я и не догадывался, что я так сильно нуждаюсь в близких.

– Я больше не хочу подводить тебя, пап.

- Ты не меня подводишь, Мэтт. Ты подводишь себя.

- Я исправлюсь.

- Посмотрим. – Отец медленно поднимается с дивана, выключает телевизор и горько