После запрещения газеты Маркс снова возвратился в Париж, однако после демонстрации 13 июня[351] он был поставлен перед выбором: либо дать интернировать себя в Бретани, либо вновь покинуть Францию. Разумеется, он предпочел последнее и отправился в Лондон, где он с тех пор постоянно и проживал.
В Лондоне он издавал «Neue Rheinische Zeitung. Politisch-цkonomische Revue», Гамбург, 1850; всего вышло в свет шесть выпусков[352]. Его главная работа в этом органе: «С 1848 по 1849» посвящена выяснению причин и внутренней связи событий этих лет, особенно во Франции; кроме того, им был написан (совместно с Энгельсом) ряд рецензий и политических обзоров. За первой работой вскоре последовало, как ее продолжение, «Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта», Нью-Йорк, 1852; новые издания — Гамбург, 1869 и 1885[353]. Большой процесс коммунистов в Кёльне дал повод к изданию брошюры: «Разоблачения о кёльнском процессе коммунистов», Бостон, 1853, последнее издание — Цюрих, 1885[354]. С 1852 г. Маркс состоял лондонским корреспондентом и в течение ряда лет до некоторой степени редактором европейского отдела газеты «New-York Tribune»[355]. Его статьи частью подписывались его именем, частью печатались в виде передовых; это не обычные корреспонденции, а основанные на тщательном изучении и часто состоящие из целой серии статей обстоятельные обзоры политического и экономического положения отдельных европейских стран. Среди них статьи военного характера — о Крымской войне, восстании в Индии и т. д. — написаны Энгельсом. Некоторые из статей Маркса о лорде Пальме рстоне были переизданы в Лондоне отдельными брошюрами[356]. Это сотрудничество в «Tribune» прекратилось лишь с началом Гражданской войны в Америке.
1859 г., с одной стороны, вовлек Маркса в связи с Итальянской войной в полемику с Карлом Фогтом, которая нашла свое завершение в книге: Карл Маркс. «Господин Фогт», Лондон, 1860[357]. Но с другой стороны, в этом же году появился первый плод его многолетних занятий политической экономией в Британском музее в виде первого выпуска «К критике политической экономии», Берлин, 1859[358]. Однако едва вышел в свет этот первый выпуск, как Маркс обнаружил, что он еще не вполне выяснил все детали развития основных идей следующих выпусков; сохранившаяся до сих пор рукопись является наилучшим доказательством этого[359]. Тогда он немедленно начал работу сызнова, и таким образом вместо этого продолжения лишь в 1867 г. вышел в свет «Капитал. Книга I: Процесс производства капитала», Гамбург, 1867[360].
Разрабатывая все три тома «Капитала», — второй и третий по крайней мере вчерне, — Маркс снова, наконец, получил также возможность и для практической деятельности среди рабочих. В 1864 г. было основано Международное Товарищество Рабочих. На честь быть основателями этого Товарищества притязали многие, особенно французы. Само собой разумеется, что нечто подобное не могло быть основано одним человеком. Но одно несомненно: среди всех участников был только один человек, который ясно понимал, что происходит и что нужно основать: это был тот человек, который еще в 1848 г. бросил в мир призыв: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!»
При основании Интернационала Джузеппе Мадзини тоже пытался склонить объединившиеся в нем элементы на сторону провозглашенной им мистической, проникнутой духом заговорщичества демократии с ее лозунгом «Dio e popolo» [ «Бог и народ». Ред.] и использовать эти элементы в ее интересах. Но предложенный от его имени проект Устава и Учредительного Манифеста был отвергнут, и в противовес ему принят проект, составленный Марксом[361]; с тех пор руководство Интернационалом было обеспечено за Марксом. Им написаны все воззвания Генерального Совета, в числе их и изданное после падения Парижской Коммуны и переведенное на большинство европейских языков воззвание «Гражданская война во Франции»[362].
Здесь не место излагать историю Интернационала. Достаточно отметить, что Марксу удалось так составить Устав, а также принципиальную мотивировочную часть, что в этих рамках могли единодушно сотрудничать французские прудонисты, немецкие коммунисты и английские тред-юнионисты, и согласие внутри этого объединения ни разу не было нарушено, пока не выступили на сцену люди, которые с того момента пытались внести дезорганизацию во всякое рабочее движение, — анархисты, возглавляемые Бакуниным. Само собой разумеется, сила Товарищества покоилась на одном лишь неслыханном дотоле факте — на стремлении европейского и американского пролетариата к объединению; никакими другими средствами, кроме моральных, Генеральный Совет не располагал, у него не было даже и денежных средств: вместо пресловутых «миллионов Интернационала» у Совета большей частью имелись только долги. Наверное, никогда не бывало так много сделано с таким ничтожным количеством денег.
После падения Коммуны существование Интернационала в Европе стало невозможным. Продолжать борьбу в прежней форме против правительства и буржуазии, разъяренной в одинаковой степени во всех странах, стоило бы колоссальных жертв. К этому присоединилась борьба внутри самого Товарищества против анархистов и тяготевших к ним прудонистских элементов. Le jeu ne valait pas la chandelle [Игра не стоила свеч. Ред.]. Поэтому, после того как на Гаагском конгрессе над анархистами была одержана и формальная победа[363], Маркс предложил перенести местопребывание Генерального Совета в Нью-Йорк. Этим обеспечивалось дальнейшее существование Товарищества на тот случай, если бы изменившиеся обстоятельства сделали необходимым его восстановление в Европе. Но когда такие обстоятельства наступили, прежняя форма уже устарела; движение значительно переросло старый Интернационал.
С того времени Маркс стоял в стороне от публичной агитации, однако его участие в европейском и американском рабочем движении при этом не стало менее деятельным. Он вел переписку почти со всеми его руководителями в различных странах, которые в важных случаях обращались к нему лично, когда только было возможно, за советом; он все больше и больше становился общепризнанным и всегда готовым откликнуться советчиком борющегося пролетариата. Но вместе с тем Маркс мог теперь вновь вернуться к своим научным занятиям, область которых тем временем сильно расширилась. У этого человека, который при исследовании всякого предмета изучал его историческое происхождение и его предпосылки, каждый отдельный вопрос порождал, разумеется, целый ряд новых вопросов. Он изучал первобытную историю, агрономию, русские и американские земельные отношения, геологию и т. д., главным образом для того, чтобы в третьем томе «Капитала» разработать раздел о земельной ренте с такой полнотой, с какой до него и не пытались это сделать. В дополнение ко всем германским и романским языкам, на которых Маркс свободно читал, он изучил еще древне-славянский, русский и сербский. Но, к сожалению, все обостряющаяся болезнь помешала ему использовать собранный таким образом материал. 2 декабря 1881 г. умерла его жена [Женни Маркс. Ред.],11 января 1883 г. — его старшая дочь [Женни Лонге. Ред.], а 14 марта того же года он тихо заснул навеки в своем кресле.
Большинство появившихся в печати биографий Маркса кишат ошибками. Достоверна только биография, напечатанная в издававшемся Бракке «Volks-Kalender» за 1878 г., вышедшем в Брауншвейге (написана Энгельсом)[364].
