— Ну, зато тебе теперь сидеть есть на чём! — приподнято откликнулся он, подруливая к подъезду.

Не поспоришь!

Мужики перевернули стол вверх ногами, сгрузили с него табуретки.

— Может, я парочку возьму?

— Лучше машину закрой. И двери в подъезд держи!

Дальше мы всё затащили, Вова с Сашей уехали, а я благополучно дождалась четвёрку квартирантов, подписала с ними договор и получила денежки. Ну вот! Долги раздам, двести сорок тыщ в кубышку приплюсую. Уже хорошо, прибыток!

Хотела сразу ехать в центр, но, поразмыслив, завернула в газетную контору и подала объявление: «Аренда залов почасовая по льготной цене! Утреннее и дневное время, будни» — адрес, телефон. Ну, всё, теперь попрёт!!!

ВОВА В НОВОЙ ИПОСТАСИ

Следующая суббота должна была стать знаменательным днём. У Вовы было намечено первое занятие.

Да, мы провели очень плотную расклейку, и эффект получился примерно тот, что я и ожидала — желающие потянулись не хуже, чем на айкидо. И даже больше, пожалуй. Правильно папа говорил: очень всякие боевые искусства — популярный вид… спорта? Или хобби? В общем, популярный вид. К началу первого занятия-собрания собралась преогромная толпень. Лица присутствовали самые разнообразные. Некоторые так и тянуло назвать рожами. Вышел Вова. Представился как серебряный призёр ЗабВО по рукопашному бою, предъявил грамоту и кубок. Ой, с этим кубком…

Накануне, дня за два, идём в центр пешком, я его и спрашиваю:

— У тебя какие-то свидетельства-то о победах есть?

Он так плечами пожал:

— Ну… грамоту-то мне дали. А кубок в части остался.

— Типа на стенде «Мы ими гордимся»?

— Вроде того.

— А ты хоть помнишь, как он на вид выглядел?

— Конечно!

Тут нас как раз заползающий в гору автобус догнал. Я как стартанула:

— Двойка, поехали!

— Да куда⁈ — не понял Вова. — Смысл⁈

— Давай, давай! — я уже заскочила и высовывалась из дверей. — Объясню щас!

Он запрыгнул следом под бурчание вечных бабулек, мол «хулиганят» и «задерживают».

— Ну, объясняй.

— До комплекса доедем. Там наверняка кубки всякие есть. Сделаем тебе дубликат.

— А киоск?

— Всё равно так рано никого почти нет. Ну, откроешься не в девять, а в десять сегодня.

Мы протиснулись вглубь салона, чтоб на выходе не мотыляться, дотряслись до центра. В торговом комплексе, рядом с отделом часов сидели гравировщики, и кубков у них на выставке стояло десятка три.

— О! Вот мой! — ткнул пальцем Вова.

— Вам нужен кубок, я так понимаю? — спросил слегка евреистого вида гравировщик.

— дДа, вот этот, — подтвердил Вова.

— Какие-то метки, надписи желаете? Недорого, тысяча рублей буква.

— Желаем! — сразу согласилась я. — Вова, как там? Диктуй.

— Нет-нет! Молодой человек, вот вам бланк. Здесь запишите необходимый текст. Я посчитаю, оплатите и десять минут погуляете.

— Ты только пиши чётко, как в документе, — настрополяла Вовку я.

— М-гм… — только и пробормотал он и быстро заполнил бланк.

На всё ушло даже не десять минут, а от силы пять. Приехали мы в центр с кубком — офигеть!

— Я себя чувствую фальшивомонетчиком, — сказал Вова.

— Ну, вот ещё! — я аж возмутилась. — Если бы ты нигде ничего не выиграл, тогда другое дело. Это твоё, заслуженное, и никаких гвоздей!

И вот теперь он с этим кубком и подтверждающими грамотами стоял перед толпой и объяснял, кто он есть и почему он рукопашку вести может.

ВПЕРЁД, В РУКОПАШНУЮ!

Тут надо сделать поправку. Особенное гипнотическое влияние на публику почему-то оказывала приставка «армейский». Армейский рукопашный бой, не хухры-мухры. Мужики заглядывали буквально Вовке в рот с какой-то странной жаждой. Будто он — гуру, и сейчас раскроет им некие астральные тайны. Да и Вова тоже молодец — сразу включил страшного сержанта. Теперь, слушая его, я понимала, что настоящий командный голос — это да, громко. ОЧЕНЬ громко, я бы сказала.

Покончив с краткой вступительной речью, Вовка предложил желающим разуться и пройти в зал на пробное занятие. Показательное и бесплатное. Кому понравится — завтра в то же время с деньгами и спортивной формой.

Ну, кто ж у нас не любит халяву! Услышав про «бесплатное», народ загудел и начал деловито снимать обувь. Да, у нас в центре чисто. В уличном — только до стола администратора.

Я, конечно, тоже из любопытства пошла поглазеть. Насколько я понимаю и помню по Вовкиным рассказам, он, не парясь, взял структуру первого урока у своего же ИВАТУшного преподавателя. И правильно. Зачем что-то менять, если работает?

Вызвал желающих показать силушку богатырскую (это я, конечно, так утрирую), повалял их дружно. Показал несколько моментов более акцентированно. Красиво рассказал, «что и как мы будем делать, чтоб достичь таких же офигенных результатов» — уложился в минут сорок. И всех отпустил. Приходите завтра, как говорится.

Вечер воскресенья порадовал тем, что люди-таки пришли.

Я. Дежурившая на входе в качестве администратора и Вовиного помощника, всех приходящих записывала в отдельный журнал, собирала оплату и выдавала соответствующие квиточки, напоминая: два раза в неделю, суббота-воскресенье, по полтора часа, не опаздывать, сменная обувь обязательна… Под конец аж язык заплетаться начал.

— Пришли не все, кто был вчера, — резюмировал прохаживающийся рядом охранник. — Зато некоторые — с друзьями.

— Офигеть! — удивилась я. — Вы что же, всех запомнили?

— Профессиональное, — он пожал плечами. — Само у меня как-то получается.

К началу первого настоящего занятия я выдала сорок два квитка. Сорок два!

Занятное наблюдение. Больше всего (судя по наполняемости наших учебных групп) люди хотят танцевать и кого-нибудь бить. Я посмеялась над этой мыслью и унесла пока что денежки в сейфик.

После занятия мы с Вовой закрылись в кабинете, и я вынула из сейфа его пачку.

— Держи свою мзду. Три сто пятьдесят.

— Ни хрена себе!

— Сильно не радуйся, часть обязательно отвалится. Лучше, как говорится, ожидать меньше, а получить больше.

— Это точно.

— Пересчитай.

— Да ну ещё…

— Ага? А вдруг я тебе лишнее дала?

Вова, ворча, принялся пересчитывать бумажки, почему-то раскладывая из в две кучки.

— Всё верно! — одну пачку подвинул в мою сторону: — Это тебе.

— Ну, вот ещё! Я не собираюсь с тебя деньги брать.

— Нет, собираешься! Охрана, уборщица… ты сама как администратор работаешь. Да и износ всё равно будет идти.

— Я не хочу!

— А я тогда ничего вести не буду! — он бросил свою пачку на стол: — В следующий раз всё раздашь.

Я попыхтела…

— Ладно. Забирай свои. Или опять у нас сложишь?

Те, которые Вовка халтурами заработал, он оставлял на хранение у бабушки, потому что ни таскать с собой, ни оставлять в общаге не было удачной идеей.

— Нет, возьму, — он сгрёб деньги со стола. — Комп хочу купить.

— М-м! Обрастаешь хозяйством!

Он хмыкнул:

— Могу себе позволить.

— Ох ты, Боже мой…

— Ты лучше деньги прибери.

— Погоди, запишу приход в книжечку.

Я пересчитала пачечку (правила есть правила).

— Восемьсот пятьдесят?.. Что так много?

— Так за киоск ещё аренда.

— А-а-а! Я и забыла, — я нахмурилась. Не сходилась у меня в голове арифметика. Четыреста за павильон. Да за большой зал, даже если по полной стоимости, по тридцать пять тысяч за час… — Всё равно многовато. Сдачу дам…

— Прекрати, а! — снова взбрыкнул Вова.

— Ладно, молчу, — я спрятала бабосики в сейфик. — Живём! Пошли к нам ужинать. У нас сегодня рассольник и курица жареная.

— А пошли. Я там винограда купил.

Вот удивительно. После беседы со своей матушкой, и в особенности после того, как у него ощутимо дело в гору попёрло, Вовка перестал так страшно комплексовать по поводу своей самостоятельности, ночевать в общагу ходил раза два в неделю, а в остальные дни совершенно спокойно обитал у меня.