Халкон подтащил сумку к холодильнику и принялся выкладывать что-то, позвякивая. Из-за дверцы не очень было видно — что, но звуки…

— Не влазит, — грустно сказал он.

Я подошла и присвистнула:

— Ни хрена себе! Ты что, насмерть всех споить собираешься? Именинничек хренов!

— Чтоб не бегать, — выдвинул убийственный аргумент Халкон.

— Может, всё-таки всех позвать? — вслух подумала я. — Хотя, нет. У нас тары для разлива нет.

— Не, всех звать не будем! — вытаращил он глаза из-за очков. — Закуси не хватит!

— Зато выпивки выше крыши! Ты учитывай: Вова не пьёт. И даже маленько! — перебила я Халкона, возмущённо разинувшего рот. — Ему тренировку вечером вести, так что не начинай! Я водку тоже не пью.

— Что — совсем? — удивился Халкон.

— Совсем. Не люблю вкус. А придури у меня и так хватает.

Он заржал, но уточнил:

— А вино?

— Только не кислятину. Сладкое люблю.

— Сделаем!

— Да не надо!

— Ну, ты перестань, а! Ты что, меня не уважаешь? — хохотнул он. — Щас сбегаю.

И побежал. А переставила комп на широкий подоконник, сдвинула два стола вместе и начала колбасу нарезать. И хлеб. Одну нарезку сделать — сильно жирно будет. Другой закуси-то нет! Да и публика у нас не избалованная деликатесами. Так что бутеры были типа: хлеб, майонезик, колбаса полукопчёная, пластик солёного огурца. Или вместо колбасы шпротина и пластик варёного яйца. Если с сыром — то на масло его положить, чтоб на сухую поперёк горла не вставало. Отдельно стругала только сало. Ну и просто хлеба к нему ещё.

В кабинет заглянула Аня, закончившая занятия по рисованию:

— О, ничего себе у тебя тут!

— А, это у парня одного день рожденья был. Попросился отметить после книги. Не хочешь с нами посидеть?

— О, нет! Меня там Дима ждёт. Я чё зашла-то… Ольга, держи за меня кулаки, я пошла с его родителями знакомиться.

— Ох ты ж блин!

— Ага. Судя по рассказам, маман у него такая… Властная.

— Аня! Ну, с Богом! И, главное, не нервничай. Спокойно, мать, спокойно…

— Ой, я стараюсь… — Аня коротко выдохнула. — Ну, всё, я пошла!

— Давай! — мы обнялись.

Не успела я начать резать — бежит Халкон.

— Глянь! Полусладкое — пойдёт?

— Пойдё-ёт.

— Чё его — тоже в холодильник положить?

— А там что написано?

Он повернул бутылку задней этикеткой, почитал.

— При комнатной температуре.

— Ну вот. Открой да поставь.

Он бодро ободрал с горлышка упаковку и озадаченно спросил:

— А штопор есть?

— Штопор? — мы уставились друг на друга.

— Да блин! — сказал Халкон. — Ну, давай вилку…

— Вот ещё, вилки гнуть! Неси Вове, пусть он зайдёт к папе, у него или штопор есть, или, что вернее, шуруповёрт и пассатижи. Саморез вкрутите да выдернете пробку. И хлеба булку купи ещё, а то не хватит!

Убежал.

Сегодня, помимо прочего, день для меня был торжественный — последнюю главу проигрывать будем. Как и куда мы с Вовой будем потом тыкаться с этой книгой — я пока плохо себе представляю. Но то, что она получилась гораздо лучше первого варианта — это факт.

После танцев наша компания собралась у нас в кабинетике — мы с Вовой, шестеро парней да четверо девчонок. Энтузиасты!

— Ни фига себе, что у нас сегодня! — эту мысль в разных вариациях излагал каждый, лицезревший накрытую поляну.

— Сегодня, господа и дамы, мы чествуем нашего друга Халкона! — Вова хлопнул лучившегося счастьем именинника по плечу. — Он уже достиг довольно преклонных лет. Сколько? История умалчивает.

— Двадцать один! — гордо сказал Халкон.

— О! Двадцать один! Теперь ему можно употреблять алкоголь не только на родине, но и взаграницах!

— Так выпьем же за это! — подхватил Рыжий, и все пьющие подставили свои кружки, к которые Халкон наливал по очереди, пользуясь для мерки парой рюмок (взятых взаймы у папы в магазине).

— Мне, как Оле, вина, — попросила Лика. — И, господа, давайте пока по одной, а после проигрыша — уже дальше посидим? А то развезёт ведь нас…

— Поддерживаю! — подхватила Роса. — Надо сперва отыграть, а потом уж посидим. Мне тоже вина, ага.

— Дайте хоть перекусить маленько! — возмутились мальчишки. — Истечём ведь желудочным соком.

— Да вы ешьте! Только не пейте, — парировали мы.

Но парни решили закусь не превращать в еду, ограничились бутербродом на каждого и бодрой рысью понеслись в маленький зал, ставить финал.

Потом мы, конечно, посидели. Хорошо так посидели, Вова уже на треню ушёл, а компания всё поздравляла Халкона, попутно обсуждая всякое из ролевой жизни и, конечно же, из завершённой книжки. Закончилась бутылка вина, и парни сбегали, купили ещё. Но некоторые, не будем тыкать в Росу пальцем, решили, что самое время переключиться на водочку. Удивительно, но торт уже ни в кого не влез, и мы решили оставить его на завтра, к чаю.

Народ начал потихоньку собираться домой, ходили заглядывали в зал, прощались с Вовой. Дольше всех прощался Халкон. Наконец все двинули на выход: как положено, кривые, но несгибаемые.

Я проводила развесёлую компанию за двери и составила кру́жки на полку. Правило у нас такое: каждый моет кружку за себя. Не хочешь мыть — право твоё. Вытерла стол, вернула на него и включила компьютер. Разложила перед собой листочки с правками.

Ну, финалочка.

Назавтра после фехтования наша могучая кучка по привычке снова собралась. К тому же — торт в холодильнике ждёт!

— Н-да-а-а… — протянул Рыжий. — Вот нам и нечего разыгрывать. Прям ломка.

— Слу-у-ушайте! — озарило меня. — А хотите феерически выступить?

НОВОГОДНЕЕ

Тут надо немножечко отступить и сказать, что новый год начался для меня преизрядно заранее. И не потому что «кто празднику рад, тот за неделю пьян», а из-за детских групп. В каждом кружке — обязательно, как же без этого! — нужно было провести праздничный утренник, танцорам дать возможность выступить, а остальным — тоже как-то проявить себя. Сперва мы подумали, что всех смешаем в одну кучу — общий концерт с разнообразными танцами, английскими песенками и показательным мини-квестом для подготовщиков к школе. С выставкой работ художников и керамистов в коридоре.

— Нет, Оль, — очень серьёзно сказала Аня, которая помогала мне всё это сочинять. — Всё в кучу смешаем, пупки у нас с преподавателями от усердия развяжутся. Группы большие. В зале тесно будет, как на ёлке в Музкомедии.

— Да, пожалуй, — согласилась я.

И ощущения такие же у детей останутся. Скомканные.

Так что постановили мы всем подразделениям праздновать по раздельности. Осталось теперь сочинить сценарий, чтоб типа мини-спектакля и с привлечением детей.

Могучая игровая кучка выслушала наш концепт, переглянулась…

— А что! — сказал Витольд. — Могу быть пиратом.

— Каким пиратом? — удивилась Лика.

— Да любым! У меня как раз костюм готов под шестнашку*.

*Шестнадцатый век, то есть.

— А что? — подхватил Рыжий. — Пираты, которые волшебные часы у деда Мороза украли⁈ А без них не насупит новый год!

В общем, сценарий мы сочинили — закачаешься!

Анька так и сказала, когда назавтра его читала.

— А дедом Морозом кто будет?

— Вова. Прикинь, у него, оказывается, есть солидный опыт выступлений в молодёжном Железногорском театре!

— Ни фига себе!

— А Снегурочкой я хотела тебя, но все сказали, что педагогов нельзя.

— Да, дети всё равно узнают. Будут кричать: «Анна Влади-и-имировна-а-а!»

— Но. Там у нас тоже есть девчонка беленькая, Лика. Сыграет.

Недостающие костюмы под это дело я выпросила в садике. Пара репетиций — и выступили мы просто феерически! Яростный Халкон с повязкой на один глаз изображал Бармалея. Такая ржака…

Отыграли мы спектакли и пошли на супер-короткие каникулы. Все преподаватели согласились, что до третьего января отдохнём — и хватит! А то это же придётся стоимость за месяц пересчитывать…