— А я вот что… — я изложила папе свои соображения.

Он подумал недолго:

— Ну, так-то верно. Надо успевать, пока тепло. А то потом хрен знает, как раствор схватываться будет.

— Ну и вот! Поговори с этими гражданами. Пусть они после твоего сразу начинают дальше стенки мастерить, на сколько хватит. В первую очередь в ту сторону, где подсобки будут. И, главное, чтоб не забыли: окон там почти нет, а то настроят мне…

— Предоплату на материалы надо выдать.

— Конечно, надо. Я вот тебе три ляма принесла. Если надо будет ещё — пусть говорят. Ещё два с половиной в резерве лежит.

— Понял. Чай пить будешь?

— Да не. Пойду Вовку проведаю.

— Я смотрю, он приболел, что ли?

— А не надо потому что в майке под дождём ходить!

— Так ему, может, осеннюю куртку надо присмотреть?

Я прикинула:

— А присмотри. А то у него, вишь, ростовка какая. Хрен чё найдёшь.

— Ничё-ничё, подберём. В конце недели приход новый должен быть, и через неделю — ещё. Одна-то хоть куртка большая придёт.

— Будем надеяться. А то я видела раз, как он пытался в магазине куртку себе посмотреть. Продавцы в ужасе шарахаются…

От папы я сразу зашла к Вове. А он там с Халконом сидит. И глаза у обоих такие подозрительно блестящие.

— Ну-ну, — усмехнулась я. — Чего это мы отмечаем?

— Папа сдал, да? — спросил Вова.

— Ага, в этом ещё и папа замешан!

— Да я сегодня накупил сока — ты ж говоришь, пить надо. Ну и заскочил к нему в туалет, чтоб далеко не бегать.

— Дальше я сама угадаю. Папа увидел, что ты болеешь, и угостил тебя перцовкой собственного производства? Типа, это же не для пьянки, а лечение, да? — сто процентов гарантию даю, поскольку папенька мой железно убеждён в максимальной действенности такого подхода. — Гениальный ход, учитывая, что ты вообще не пьёшь.

— Так я же с соком. На стакан апельсинового — рюмочку, чтоб простуду выгнать. Вот, тяну.

— Ясно всё с вами. А Халкон чего выгоняет? За компанию?

— И зря ты, Оленька, нас критикуешь! — выступил Халкон с защитной речью. — Повод есть, между прочим.

— Да! Повод есть! — радостно заорал Вова. — Совсем ты меня сбила со своей перцовкой! Письмо же пришло!

— Какое письмо? — вообще потеряла нить рассуждений я.

— Электронное, — важно сказал Халкон. — Мне на почту.

— Тоже, я так понимаю, на электронную?

— Да. Мы же рассказ ваш с моего мыла отправляли.

Я посмотрела на него длинным взглядом:

— Отправляли с чего?

— С мыла. Ну, с е-мейла!

— С электронной почты, — добавил Вова.

— Ага. И теперь?..

— Пришло сообщение, что мы получили третье место! — возопил Вовка.

— Покажите хоть письмо-то.

— Я его, к сожалению, не распечатал, — повинился Халкон.

Я мысленно вообразила себе запечатанный конверт. Тьфу! Электронное же письмо! О принтере речь идёт, понятное дело. А Халкон бодро продолжил:

— Но там сказано, что ваш рассказ войдёт в сборник фантастических рассказов вместе с остальными победителями.

— Тоже электронный?

— Нет, обычный, бумажный! И вам пришлют авторский экземпляр. Надо адрес почты в реале. Вот, я приехал узнать. А Вовка тут лечится.

Под прилавком угадывалось уже три пустых упаковки от сока.

— Так, вы тут не налегайте, а то будут говорить, что кассеты какие-то бухарики продают. А ты, кстати, что не работаешь? Или кто в павильоне?

— Олежа брат сидит сегодня.

— Ну, понятно…

И тут в окно постучали. Олеся чего-то яростно маячила.

— Ладно, ребятушки, я побежала арбайтен. Но помните: я присматриваю за вами!

— Адрес напиши! — крикнул вслед Халкон. — С индексом! Я зайду, заберу!

Я написала Халкону свой адрес с индексом — максимально разборчивыми буквами, на которые была способна. Но он не зашёл. А так и просидел с Вовкой до самого закрытия.

Нет, они не бухали, не думайте. Вова реально практически не пьёт, и для него эта рюмка перцовки — уже много, а две — потолок. Но Халкон-то пьёт. Как лось, я бы сказала. И он, видимо, рассчитывал на продолжение банкета после закрытия центра.

НЕЛОВКО ВЫШЛО

Полагаю, Вове, несмотря на всю свою (временами проявляющуюся) беспардонность, неловко было выставить Халкона ни с чем. Всё ж таки он как бы не просто поспособствовал нам в конкурсе поучаствовать, а вон, ещё какие-то усилия в нашу пользу должен предпринять…

До половины восьмого парни чинно сидели в кассетном павильоне, а потом начали с завидной периодичностью стучать ко мне в стекло кабинета и с помощью невнятных воплей и пантомимы выяснять: не пора ли нам домой?

Ближе к восьми я ответила (тоже с помощью пантомимических ухищрений), что ещё пятнадцать минут. Пошла проводила детские группы, которые как раз закончили занятия. Кое у кого из клиентов остатки оплаты собрала. Ну, всё. У меня остались только две группы по залам: айкидошники да дети с восточными танцами. Остальные кабинеты заперты. Можно со спокойной душой оставить охранника дежурство заканчивать.

— Борис Петрович, вы же без меня всё закроете, на охрану поставите?

— Конечно-конечно, Ольга Александровна! Идите домой, чего здесь зря сидеть.

Вот видите, какой у нас политес.

Я стукнула в окошко, что выхожу, заперла кабинет и выползла на улицу. Вот тут я окончательно поняла, что от Халкона нам не отделаться.

— Вот, напечатают вас, — со скрытой завистью вздыхал он, в своей раздражающе-неторопливой манере переставляя ноги, — станете настоящими писателями! — и тут же прибавлял: — Ну, по такому-то поводу надо проставиться!

— Оль, мы тебя до дома проводим и ко мне зарулим, посидим, — извиняющимся тоном сказал Вовка.

Сегодня, обжегшись на вчерашнем дожде, Вова был мало того что в джинсухе, так по поводу температуры ещё и в свитере. Домой утром успел забежать. Надел всё лучшее сразу, ага.

— Тебе бы, Вова, лучше, конечно, полежать, — раскритиковала я их идею. — Но вы сами большие мальчики, так что смотрите. Пить-то что будете? Опять перцовку?

— Не, перцовку — это я, на ночь буду по рюмке, лечиться. Мы там около общаги в круглосуточный киоск зайдём, купим бутылочку.

Н-да. Опять же, учитывая, что Вова такое не пьёт, Халкону бутылки за глаза хватит. Наверное.

Злила меня немножко эта ситуация. То ли из-за его раздолбайства (или уж бахвальства поначалу, я не знаю?), то ли из-за прилипшего Халкона, у которого трубы горели. В общем, я шла и тихонечко раздражалась. Шла чуть впереди, а сзади (опять же, раздражающе меня, медленно-тягуче) что-то вжёвывал Вове Халкон, а Вова тёр виски и жаловался, что ему усиленное питьё помогает примерно как тому медведю из анекдота: «я пью, а мне всё хуже и хуже…»

Так мы и топали коротким паровозиком, пока в районе Захарова из грязненького… я даже не знаю, как назвать это место — скверик?.. садик?.. В общем, из кучки тополей, оснащённых прибитыми к ним в качестве лавок досками, нам навстречу выплыла кодла скучающей шпаны. Возможно, они были слегка выпивши или… нет, загашены вряд ли. На́рики — они спокойные до тормознутости, а эти явно были настроены подраться. Потому что начали с классического:

— Опа! А чё это мы ходим по чужому району?

И держались они очень уверенно. Потому что — я быстро пересчитала — их было восемь против Халкона и Вовки, я не в счёт. Мамочки!

Я резко тормознула и забежала за Вову, который всё страдал, как ему плохо. Халкон, кажется, слегка пожалел уже, что сегодня с ним пошёл…

— Слышь, ты! — с наездом двинулся навстречу Вовке первый. — Закурить не най…

— Твой левый! — крикнул Вова, и всё как-то резко заметлесило. Я, кажется, уже жаловалась, что во время боёвки ничего увидеть не успеваю? Так вот с драками ничуть не лучше. Только что чужие толпой двух наших окружили — и вот они уже все лежат, Халкон стоит в боксёрской стойке, а Вовка трёт голову и стенает, как ему, с-сука, сегодня плохо…