— Просто оставь меня — говорю ему почти шепотом, отступая, затем отворачиваюсь и спешу к выходу.

— Рита — Макс дергает меня за рукав так, что оказываюсь к нему лицом — Она же этого и добивается! — говорит, прижимаясь ко мне лбом. — Пытается нас рассорить.

— Считай, добилась — холодно заявляю ему и вырываюсь из его рук, но Кетлер опять ловит меня и прижимается грудью к моей спине.

Хваткая крепкая. Чувствую его дыхание, как вздымается грудная клетка. Меня обволакивает его запахом, но я так зла!

— Ты так легко сдаешься, Томилина? — склоняется к моему уху. — Не делай глупостей.

Его хрипловатый голос выбивает меня из колеи.

— Мне все равно, я ничего не хочу. Отпусти — шиплю ему.

Макс не виноват, но я виню его! Лучше бы между нами ничего и не начиналось.

Он опускает руки. Я свободна. Делаю шаг, два, три... Застываю. Тянет обернуться.

— Если сейчас уйдешь, я за тобой не побегу.

Мне бы броситься ему на шею, но я сама все испортила. Лучше вообще никогда и никого к себе не подпускать. Одни проблемы!

Ухожу ни разу не обернувшись.

Дома запираюсь в комнате, отключаю телефон и с головой погружаюсь в подготовку к олимпиаде. Занимаюсь до тех пор, пока не вырубаюсь перед учебниками прямо на полу в своей комнате, свернувшись калачиком.

А на следующий день в школе меня ждет очередное испытание. День вообще начался дерьмово, потому что я включила телефон и не увидела ничего от Кетлера. А ведь где-то в районе сердца у меня теплилась надежда, что он так легко не оставит меня в покое.

Затем Осипова все утро выпытывала подробности потасовки. А когда мы зашли в класс, я поняла, что меня ждет настоящий бойкот. Только Девлегаров, как обычно, поздоровался с нами.

И как вишенка на торте: Стриженов Ромка поделился новостью, что перед уроками к нему подходила Земфира и сказала готовиться к олимпиаде вместо меня.

Это добило окончательно.

После урока я сама пошла искать Земфиру, хоть Танька и пыталась меня остановить.

Нашла ее у "вэшек". Как только она меня увидела, то тут же напряглась вся и нахмурилась.

— Доброе утро, Рита, а я сама хотела к тебе подойти.

— И почему вы это сделали? — спрашиваю с порога.

— Подожди — говорит мне и встает из-за стола. Выходим в вестибюль. — Ты и сама должна понимать, почему.

— Но я не виновата! — тут же вспыхиваю. — Это Даниленко нужно наказывать! Просто у нее есть деньги всех заткнуть и переиграть, а у меня нет!

— Рита, ты избила девочку в стенах лицея! Как после этого ты можешь защищать честь нашего престижного учебного заведения на Олимпиаде?

— Но я ее не била! — срываюсь на крик, и на нас все оборачиваются.

— В любом случае на Олимпиаде тебе не место. Я с самого начала это понимала. Можешь жаловаться, куда угодно, но на Олимпиаду ты не поедешь, и точка. А теперь, извини, скоро урок.

Земфира возвращается обратно в кабинет, а я рычу от бессилия, закрывая лицо ладонями, пока Осипова не ловит меня за локоть и не отводит в женский туалет. Там я пытаюсь успокоиться, подставляя лицо под холодную струю.

— Я знаю, что делать — говорит Таня и ловит мое отражение в зеркале.

— И что же? — недоверчиво щурюсь.

— Помнишь тот видос, где Даниленко голыми сиськами перед Кетлером крутила?

Я округляю глаза.

— И не пялься так, Томилина.

— Ты же обещала удалить?

— Но решила все же оставить, мало ли... — подруга играет бровями, хитро скалясь.

— А Макс? Я не смогу — склоняюсь над раковиной.

— Зато я смогу — спокойно заявляет Осипова. — К тому же ты все равно с ним порвала, хотя я не знаю зачем. Кетлер же не виноват, что Даниленко на нем помешалась.

Возвращаемся на урок и по пути к кабинету натыкаемся на Макса со Стасом Вуйчиком. Волосыу него всклокочены, как после сна, а под глазами синяки. Сердце тут же стучит по ребрам, умоляет подойти к нему. Но я, замешкавшись, ловлю на себе его холодный, даже отстраненный взгляд, и отступаю.

МАКС

Escape Даня Милохин — So low

Пульсация зашкаливает, когда вижу Томилину в коридоре лицея. Идет со своей подружкой, а сама пялится на меня, даже немного притормозила. Взглядом даю понять, чтобы даже не думала ко мне подходить.

Пересекаемся, и я жадно вдыхаю воздух, наполненный ароматом цветочных духов. Надо же было так влететь! Какого я вообще на ней зациклился! Но меня так и колошматит, стоит подумать, что больше не прикоснусь к ней, не поцелую. Еще ничего не начиналось, а у меня уже крышак от нее рвет.

— Кит, хватит загоняться — хлопает по плечу Вуйчик. — Пойдем сегодня лучше к Корсаку, потусуем с нашими, девчонки будут новые.

Оборачиваюсь, не сбавыляя шага, и взъерошиваю волосы на затылке.

— Не, неохота.

— Вот ты заморочился — удивляется Стас. — Томилина, конечно, ничего такая, но, чтобы так вляпаться!

— Лучше заткнись — обрываю его, пока не наговорил лишнего.

На уроках не собран. Отхватил люлей у химички, когда чуть не разбил колбу с реагентом. А потом еще Девлегаров ляпнул, как Стриж хвастался, будто Земфира вместо Риты на олимпиаду решила послать его. И это все из-за Даниленко, которая уже заманала меня своими сообщениями и звонками.

После уроков решаю к ней скататься, чтобы поговорить один на один. Если не отступит, то придется припугнуть видосами, которые храню на телефоне, с ней в главной роли. В сеть сливать такое, конечно, не буду, все-таки девчонка, хоть и мразь конченая, но на понт поймать можно.

Прощаюсь с пацанами и добираюсь на такси до элитного жилого комплекса, где Юлька проживает со своей мамашей. Папа у Юльки давно от них свалил и завел другую семью. А мать уже сколько лет таскается по судам и выбивает из него алименты покрупнее, чтобы так и продолжать ни дня в своей жизни не работать.

Даниленко видит меня в домофон, но открывать не спешит.

— Поговорим?

Слышу, как смеется.

— О чем? Защищать Томилину пришел? Так ты не парься, за нее уже очень хорошо попросили. Только вот я не пойму, Кетлер, как ты мог такое слить?

— Что слить? Ты, блин, о чем вообще?

Уже истерический смех, сквозь который прорываются глухие рыдания.

— Не прикидывайся, тебе не идет.

— Твою мать! — начинаю раздражаться, оглядываясь на любопытных прохожих. — Впусти уже, давай поговорим без лишних ушей.

Юлька открывает дверь, и я поднимаюсь в квартиру,.

Такой ее и не припомнить. Даже дома Даниленко всегда одета с иголочки, волосы уложены, макияж, а сейчас на макушке небрежный пучок, глаза красные, опухшие. Одета Даниленко в растянутую футболку с изображением Эльфовой башни и обычные серые брюки с разрезами по бокам.

— Заходи — коротко бросает и отступает, пропуская меня внутрь, а сама складывает руки на груди и стоит посреди прихожей, давая понять, что дальше не пустит.

— Не напрягайся — говорит первая. — Ничего не будет твоей Томилиной. Может спокойно валить на свою олимпиаду и так далее.

— И с чего бы ты резко передумала? — склоняю голову на бок.

Юлька нервно усмехается, затем достает из кармана телефон и загружает мне видео. Те самые. Смотрю на отправителя. Осипова.

Юлька отсылала их мне, когда мы еще встречались. Я тогда сильно набухался, она тоже. Мы чилили в моей комнате и решили запилить совместный видос. А через пару дней, когда поругались из-за какой то херни, Даниленко решила переслать их мне в чате с припиской, что очень скучает.

— Откуда они у Осиповой?

— Ха, ну ты и актер! — выхватывает у меня свой телефон — От тебя! Откуда еще?

— Я ничего не сливал — говорю ей, но вижу, что Юлька не верит.

— Осипова сама сказала, что видео от тебя! Уходи, Макс — слезы текут по щекам, пока Юлька смотрит на меня так, как никогда не смотрела. Во взгляде читаются разочарование и обида.

Решаю прямо при ней позвонить Осиповой и все выснить. Набираю, но она тут же сбрасывает, а потом и вовсе кидает меня в черный список. Ничего не хочу больше объяснять Даниленко и покидаю квартиру. Пусть думает, что хочет. Мне главное самому выяснить, как они попали к Тане.