— на высотах до 1500 метров — 50х120 м;

— на высоте 2000 метров — 50х165 м;

— на высоте 3000 метров — 50х255 м;

— на высоте 3500 метров — 50х300 м;

— на высоте 4000 метров — 50х345 м.

При посадке и взлете по-самолетному в зоне влияния земли при наличии препятствий высотой до 15 метров на границах площадки на высотах:

— до 1500 метров минимальные размеры площадки должны составлять 50х160 м;

— до 2000 метров — 50х225 м;

— до 3000 метров — 50х350 м;

— до 3500 метров — 50х410 м;

— до 4000 метров — 50х475 м.

Подбирая площадку для посадки и взлета по-вертолетному без выключения двигателей после приземления следует знать, что минимальные величины уклонов не должны превышать:

— носом под уклон — 5%;

— носом на уклон — 7%;

— правым бортом под уклон — 2,5%;

— левым бортом под уклон — 7%.

При посадке вертолетов командир сначала наводит их на себя, как было указано выше, после чего обозначает площадку сигнальными средствами любым из способов («треугольник», «линия», «конверт», «заячий след» и т. д.). Выбирая площадку и ее направление, следует помнить, что вертолет всегда садится против ветра. Командир перед посадкой сообщает на борт направление и скорость ветра у земли.

В случаях крайней необходимости, как правило, для эвакуации тяжелораненых, вертолеты осуществляли посадку и ночью. В темное время суток в расположение группы вертолет садился крайне редко. Это было обусловлено тем, что группа, имевшая недавно столкновение с противником, не могла в полной мере обеспечить безопасность посадки. Однако в тех редких случаях, когда это происходило, командир всеми имеющимися средствами подсвечивал площадку и, кроме информации обычно сообщаемой на борт, указывал размеры площадки, а также наличие неровностей и препятствий, примерный уклон, поскольку летчик визуально определить это не мог. Пирофакелы выкладывали в линию метрах в пяти от предполагаемого курса посадки, чтобы они не мешали пилоту. Вертолет садился, подсвечивая площадку своим прожектором.

В расположение бронегруппы, как правило, с той же целью, вертолеты садились чаще. Это было обусловлено тем, что «броня» могла легче выбрать площадку и лучше обеспечить безопасность посадки. Так был эвакуирован командир третей роты нашего отряда старший лейтенант В. Шараевский, получивший сквозное пулевое ранение в голову. Площадку подсветили прожекторами бронетранспортеров, направив их по курсу посадки вертолета для того, чтобы не ослепить летчика. Тем не менее, на посадке вертолет угодил передней стойкой в яму и повредил ее. Только мастерство летчика позволило предотвратить катастрофу, забрать раненого, взлететь и приземлиться на аэродроме. Благодаря мастерству пилота и, конечно, золотым рукам хирурга, Василий Шараевский жив и ныне здравствует.

При проведении контрпартизанских действий часто требуется высадить тактический десант. Подбирая площадку, для этого следует знать размеры площадок для посадки вертолетов Ми-8.

Без препятствий; С препятствием на границах площадки высотой 25 метров

день ночь день ночь

Одиночный вертолет 50х50 75х100 75х200 100х300

пара 160х170 200х220 200х320 200х420

Звено при посадке:

в пеленге пар 350х350 400х450 400х550 400х700

в колонне пар 160х350 200х450 200х550 200х700

Теперь, наверное, следует сказать о наиболее спорном, но важном моменте. Кто же главный при выполнении совместных действий авиации и наземных сил. Я думаю, что все зависит от того, кто в данный момент выполняет основную задачу.

Должность и воинское звание в этой ситуации роли не играет. Глупо было бы, если бы командир вертолетного звена в звании капитана указывал лейтенанту командиру группы, какую машину подвергать досмотру, а какую нет. Равно как если бы командир десантной дивизии вмешивался в управление вертолетом. В любом случае, мне кажется, надо искать разумный компромисс, поскольку если он не будет найден, задача может быть не выполнена, а жизнь спорящих может оказаться в опасности.

Примером генеральских амбиций может служить недавний случай, когда в начале дагестанских событий мятежниками на одной и той же стоянке было уничтожено по очереди два вертолета. Эти кадры транслировались по телевидению. Характерен случай со вторым вертолетом, который доставлял в район боевых действий одного из генералов. Увидев с воздуха подходящую площадку, генерал приказал садиться именно там, но вертолетчики предупредили о том, что несколько дней назад именно здесь выстрелом ПТУР был уничтожен вертолет. Однако их доводы показались генералу малоубедительными и он приказал садиться именно в этом месте. Не смея ослушаться генерала, который уже начал терять терпение, вертолетчики посадили борт на злополучную площадку. Результат мы также видели на экранах наших телевизоров.

Некоторые ярые противники передачи вертолетных подразделений в оперативное подчинение бригад специального назначения, а также соединений и объединений Сухопутных войск сочтут, что приведенный пример в их пользу. Отнюдь нет. Такого случая можно было бы избежать при более частом и тесном взаимодействии с авиацией, поскольку при этом были бы отработаны все нюансы совместной работы.

Взгляд на проблему глазами пилота вертолета

Подготовка летчиков в мирное время, наверное, также и спецназа, велась для решения глобальных задач, то есть враг, как правило, — США. Лозунг был один: «Догоним, задавим, перегоним». Что такое спецназ, чем занимается, какие выполняет задачи — знал, наверное, только Генеральный штаб. Летчики об их существовании узнали только на войне, да и то не все. Подготовка летчиков в мирное время к ведению боевых действий до Афганистана, можно сказать, вообще не велась, да и в настоящее время она не сильно изменилась. Меня всегда «добивало» то, что при выполнении полета, допустим, по маршруту, нельзя отклониться от линии заданного пути ни вправо, ни влево, нельзя сделать лишний маневр, отработать какой-то прием ухода от ПВО противника, отработать какой-то придуманный прием атаки, так как все это ведет к изменению режима полета. Я понимаю, что за мной на временном интервале идет следующий экипаж, но военный летчик, обязан готовиться к войне, а мы готовились и готовимся к полетам по маршруту Москва-Сочи. Загонят «вертушку» на 900-1200 м и идешь до полигона на этой высоте, а на своих рабочих предельно-малых высотах практически не летали. И запрещено это не командиром отряда, звена, полка, а инструкциями сверху. В них лозунг один: «Как бы чего не случилось при моем правлении». А когда это самое случалось, то идет стандартная фраза: «По недоученности...». Вертолетчики боялись летать на максимальных кренах, скоростях, так как за малейшее превышение такое взыскание получишь... А если вдруг что-то происходит в воздухе с машиной, например, отказ двигателя, то летчик тянет до последнего, пытаясь совершить посадку. И разбивается... После этого говорят, что он пытался спасти машину. Зачем? Не спорю, машину жалко. А жизнь? Но в большинстве случаев причина здесь не в героизме, а в том, что летчик боится, что его могут обвинить в неправильных действиях в особых случаях полета. Летчик всегда виноват — это негласное правило погубило многих пилотов.

Вот с такими проблемами в летной подготовке мы оказались на войне. Не удивительно, что некоторые летчики отказывались летать по маршруту, указанному командиром группы. Запрещающих инструкций было столько, что действительно от бетонки колеса лучше не отрывать.

Из-за чего происходили разногласия? Из-за того, что задачи ставят разные командиры. Спецназу ставится задача досмотра зоны, а летчикам — повозить немного спецназ, без самодеятельности, согласно наставлений, инструкций и приказов, и домой. Единого замысла выполнения задачи нет. Что хочет спецназ от летчиков, а летчики от спецназа порой до конца не ясно. Часто бывает так, что летчики одной эскадрильи, но из разных звеньев, не знают чем кто занимается. Видимо по этой причине и произошла трагедия, при которой погиб Виктор Головко. То же самое происходило и при огневой поддержке «земли» с воздуха.