Что касается «доброты» внутренней политики, то тут весьма показательно заявление президента Буша о том, что общественное сострадание (равно как и накопление богатств) должно быть в значительной мере частным делом. В целях поощрения духа волюнтаризма он инициировал программу с поэтическим названием «Тысяча точек света». Люди, принимавшие участие в этой программе, пытались самостоятельно – без помощи и поддержки правительства – изменить к лучшему жизнь в родной стране. Говоря об этой программе, президент приводил примеры самоотверженного, бескорыстного труда простых американцев. Это не могло не произвести впечатления на слушателей. Но следует признать, что пропагандируемая Бушем стратегия была очень близка по духу к позиции Гувера, который верил, что частная инициатива способна стать решением всех социальных проблем. Ориентация на индивидуальные, независимые (в духе узкого, местнического патриотизма) усилия по сути являлась шагом назад, возвращая общественное мнение к традиционным и, увы, не оправдавшим себя реформам минувших дней.

Попытка Буша подключить к работе федерального правительства разнообразные группы населения тоже столкнулась с рядом трудностей. Немало проблем возникло с назначением Кларенса Томаса в Верховный суд. Вместо ожидаемого одобрения рекомендация президента вызвала бурю возражений. Особенно яростно сопротивлялись «черные» организации, которые пророчили, что известный своими консервативными взглядами судья Томас сведет на нет все юридические завоевания последних 40 лет. Представительницы феминистического движения вытащили на свет старую историю о сексуальных домогательствах, которые якобы имели место со стороны Кларенса Томаса по отношению к его помощнице, профессору права Аните Хилл. В конце концов сенаторы утвердили назначение, но предварительно изрядно и, главное, совершенно неожиданно помотали нервы президенту Бушу и его администрации.

Итак, что же дал своему народу мистер президент Нет-Новым-Налогам? Естественно, новые налоги. Загнанный в угол обстоятельствами (все теми же растущими долгами и дефицитом бюджета), Буш скрепя сердце принял предложенный Конгрессом план бюджета на 1990 год. Среди всего прочего в этом плане предусматривались и новые налоги. В результате президент пострадал дважды: мало того, что он нарушил торжественно данное слово, так еще и принес бесполезную жертву. Введенные налоги не смогли уменьшить дефицит бюджета, на что рассчитывал Буш вместе с конгрессменами.

В большинстве случаев создавалось впечатление, будто президент Буш вообще не имел никакой стратегии решения внутриполитических проблем. Если же ему доводилось громко и четко сформулировать свою позицию по какому-либо вопросу (как, например, с налогами), то позже он обычно отступал от своего же решения. Президент, который проявил себя решительным и успешным лидером в войне с внешним врагом, оказался совершенно беспомощным перед лицом «домашних» трудностей. Растратив силы в беспорядочной (и безуспешной) борьбе с неуклонным сползанием страны в трясину экономического спада, Буш не смог должным образом противостоять политическим оппонентам и проиграл выборы 1992 года.

Основным противником Буша оказался кандидат от демократов, Билл Клинтон из Арканзаса. Он сфокусировал внимание на одном вопросе: на стенах его предвыборного офиса красовался лозунг «Все дело в экономике, чудак». Демократы надеялись, что тема экономического кризиса поможет отвлечь избирателей от военных достижений Буша.

Клинтон оказался прав. Бывший губернатор сумел обойти двух конкурентов и выиграл выборы 1992 года. Он перехитрил республиканца Буша, который пытался заигрывать с правым крылом его собственной партии. Точно так же он обошел и третьего претендента – внешне простоватого, но хитрого и изворотливого Х. Росса Перо. Перо являлся независимым кандидатом и вел себя по меньшей мере непредсказуемо: сначала он вступил в предвыборную гонку, затем вышел из нее, а после снова вернулся – и все без каких-либо разумных объяснений, ссылаясь лишь на личные финансовые проблемы. Народ, увлеченный интригой кампании, валом валил на избирательные участки. Но тут, как водится, мнения разделились. На всеобщем голосовании Клинтон сумел набрать лишь 43 % голосов и стал так называемым кандидатом «меньшинства», не обладающим безусловным мандатом электората (в этом звании он пребывал до самых перевыборов 1996 г.). Однако в 1993 и 1994 годах его коллегам по партии удалось обеспечить себе большинство и в палате представителей, и в сенате. Впервые со времен Джимми Картера демократы доминировали в Конгрессе.

Надо отдать должное Клинтону: он проявил максимум энергии, сознательности и аккуратности в общении с избирателями. Излагая свою политическую платформу, он предпочитал позиционировать себя как «центриста». Клинтон стал одним из организаторов Совета демократического руководства – организации, выступавшей за смещение позиций партии к политическому центру. Члены Совета стремились отойти от старых политических рецептов, они устали слушать обвинения в финансовой безответственности, экономической отсталости, преданности особым интересам и неспособности адекватно реагировать на изменения рынка. «Новые демократы» Клинтона хорошо усвоили уроки, преподанные им Рейганом и Бушем. Республиканцы в пух и прах разнесли логику «нового курса» и «Великого общества» и, похоже, попали в точку: старая левая гвардия была более искусна в защите, чем в переоценке либерального курса. Клинтон полагал, что небольшая ревизия не помешает. Следовало избавиться от некоторых неудачных программ, вместо них добавить новые, помешать республиканцам перехватить инициативу в вопросах морали и культуры и продемонстрировать демократам, что же на самом деле помешало им сдержать свои обещания. Это должно было сработать и привести к успеху.

Клинтон выбрал именно такую линию поведения. Сторонникам правого курса он клятвенно пообещал реконструировать сферу социального обеспечения, снизить торговые ограничения, обуздать преступность, возродить дух конкуренции и усилить финансовую ответственность. Левым посулил доступные программы здравоохранения, налоги на богатых, меры по защите окружающей среды, защиту прав на прерывание беременности и устранение экономической поляризации в обществе. Для тех, кто посередине, у Клинтона имелась своя приманка – улучшение образовательных программ, технологическое переоснащение, снижение налогов для среднего класса и программа обновления изношенных дорог, туннелей и мостов.

Поведение президента можно оценивать по-разному. Кто-то скажет, что он старался угодить всем подряд, больше заботясь о голосах избирателей, чем о логически последовательной стратегии и грамотном руководстве. Но более благосклонные критики возразят, что Клинтон предложил альтернативу тем, кто устал от избитых стереотипов, вечного чувства безысходности и глухого к народным нуждам правительства. Своего предшественника Буша Клинтон связывал с правым флангом, а сам предпочитал держаться подальше от левых, симпатизируя реформаторам, подобным Перо. Когда настал момент делать выбор, Клинтон выбрал то, что осталось, – обширный американский центр.

По крайней мере, в одном вопросе он был непреклонен: Клинтон не разделял презрения, которое Рейган и Буш питали к правительству. Новый президент обожал политику, он очертя голову бросился в предвыборную кампанию: встречался с избирателями, посвятил себя общественной деятельности и не допускал ни тени сомнений в том, что именно правительство символизирует собой последнюю (и самую верную) надежду на прогресс и справедливость. После долгого и безнадежного правления республиканцев молодой Клинтон образца 1992 года (так же, как молодой Кеннеди в 1960 г.) бросил вызов ветеранам старой гвардии и пообещал вдохнуть новую жизнь в правительство, стимулировать экономический рост, изменить программы развития, снизить расходы и дефицит бюджета.

К несчастью, Клинтон был похож на Кеннеди кое в чем еще, а именно, в своей склонности скандализировать общество. Во время предвыборной кампании 1992 года ему пришлось всячески выкручиваться, чтобы объяснить свой призывной статус и рискованные эксперименты с марихуаной. В начале президентского срока Клинтон и его жена столкнулись с обвинением в финансовых махинациях – речь шла о неудавшейся земельной сделке в их родном Арканзасе. Это дело, получившее название «Уайтуотер», тянулось до самого 1999 года. Что еще хуже, Клинтона обвиняли в непристойном поведении. Его скандальные связи с целым рядом женщин (причем поговаривали не только о добровольных союзах, но и о сексуальном насилии) вызвали волну слухов, сильно навредившую репутации будущего президента. Клинтон едва не выбыл из предвыборной гонки 1992 года. За свою невоздержанность он вынужден был расплачиваться серьезными ограничениями во время второго президентского срока и процедурой импичмента в 1998 году.