Коварный извращенец восторжествовал омерзительно легко!

Все сопротивление 'Жка свелось к возмущенному мычанию в кляп, хрусту сжавшихся кулаков и бешеному вращению глазами.

А что еще он сделать, загнутый и раскоряченный железными оковами?!

- Хо, а я надеялся, что ты посопротивляешься подольше, - томно промурчал хозяин, и почти нежно потрепал по напрягшейся черной ляжке. - Был опыт, да? Да ты не стесняйся, что тут такого. Ну, подставил попку за кусок хлеба... Голодное детство, можно понять...

Хозяин отстранился и тут же мощно вдвинулся снова, звонко ударившись животом о черные ягодицы, моментально покрывшиеся липким потом. Нежный волосатый мешочек с размаху слегка прикоснулся к промежности 'Жка и тот с ужасом почувствовал, что ему понравилось это прикосновение.

- Что ты там мычишь? Не подставлял? Да ладно! Ну что тут такого! Подумаешь, самого ловкого вора Юга в детстве пользовали в попку. Наверное, наставник? Не бойся, на твоей легендарной репутации это никак не отразится... Никто... Не... Узнает... Я... Никому... Не скажу...

Последние слова сопровождались мощными ритмичными толчками, обрушившимися на задницу 'Жка.

Но вдруг хозяин чертога остановился так же неожиданно, как и начал. Его посетило откровение.

- Понятно! Теперь понятно, почему в юности вербовщики не смогли сманить в армию такого видного парня! Воин – от простого солдата до гордого генерала – обязательно имеет несгибаемую поясницу. Иначе никак. Без сильной поясницы нечего делать на поле боя – щит в щит, шеренга в шеренгу, локоть к локтю. Поэтому из настоящих воинов плохо получаются слуги и царедворцы – недостаточно гнется спина. Крепкая поясница требует сильного живота и тугого очка. Мальчишки с разношенным очком не становятся в первый ряд, даже если они очень крупные. На поле боя срутся многие, но тем, кто в первой шеренге – нельзя. Нельзя чтоб тот, кто подпирает тебе спину, поскользнулся на твоем говне.

Хозяин снова начал двигаться, ритмично рассуждая вслух.

- Теперь понятно, почему ты никогда не сражаешься как мужчина. Всегда из-за угла, в спину, исподтишка. Теперь понятно...

К ужасу 'Жка, который был готов удушить голыми руками за каждое унизительное слово, его живущий собственной жизнью член воспринял происходящее весьма заинтересованно. Яички подтянулись и...

Если 'Жк и кричал внутри себя «Нет!», то его никто не услышал.

... предательский член, заждавшийся действия, задергался и разрядился обильно и мощно, залепив первую порцию прямо в налитые кровью и вываливающиеся из орбит глаза 'Жка. Это не осталось незамеченным.

- О, да ты уже кончаешь?! Я тогда тоже потороплюсь… Уже близко… Ооо, да… Да!!! Чувствуешь, эту горячую струю? Да, да, ДАААА!!!

Хозяин радостно выдохнул, ласково и снисходительно похлопал по твёрдой чёрной ягодице и отстранился. Обвисший член уронил на пол мутную каплю.

- Видишь, у нас уже устанавливается крепкая мужская дружба. Правда, немножко односторонняя, но тут ничего не поделать. Ты тоже не без удовольствия, - хозяин обошел 'Жка и заглянул ему в лицо. - Вот, посмотри, как обильно сам себя забрызгал. Согласись, это удивительно и унизительно одновременно – кончить себе в лицо. Но зато как это было мощно, да? А ведь мы только начали...

Неожиданно он звонко шлепнул себя по лбу.

- Дырявая моя голова! Я так образовался твоему пробуждению, что ничего тебе не рассказал!!! Сейчас я тебе все объясню. Ты, наверное, думаешь, что ты мне очень понравился? Успокойся, я не любитель мужчин, но так было нужно... Я даже не сказал тебе, как меня зовут!!! О горе, горе мне, я нарушил законы гостеприимства! Мой драгоценный гость, здесь, в Лубмасте, меня прозывают Механиком...

Что? 'Жк даже потряс головой, будто пропустил сокрушительный удар в челюсть. Механик?!

Эмоциональные качели, на которых любезный хозяин раскачивал своего гостя, со всего размаху вмазали 'Жка в каменную стену.

Механик?!!

По сравнению с перспективами, которые сулило это имя, быть всего лишь оттраханным в зад могло оказаться действительно подарком судьбы...

Озноб пробежал по спине вора мурашками величиной с верблюжье копыто, яички от ужаса попытались спрятаться куда поглубже.

Механик, от цепкого глаза которого не укрывалось ничего происходящего с пленником, рассмеялся.

- Мой смех горек, - объявил он. - Только что мы были так близки, а теперь ты сереешь от ужаса при звуке моего имени. Но позволь мне рассказать тебе все, мой драгоценный гость.

***

Продолжая обращаться к своему пленнику, хозяин вернулся ко рту привязанной рабыни.

- После того, как кончишь, головка становится такой чувствительной. В этот момент женский язычок может доставить совершенно божественное удовольствие! Ты согласен со мной? И чистота. Это так важно, чистота. Тщательнее, тщательнее лижи, девчонка!

Но рабыня и без понукания трудились изо всех сил. Её возбуждение достигло крайней степени. Причмокивая, она извивалась между ног хозяина, оседлавшего её худенькое тельце, пытаясь потереться о его бедра жаждущей ласки грудью.

'Жк перестал смаковать пережитое унижение. И даже ужас не смог удержать в узде его распалившееся вожделение.

Дрожащая перед глазами распаленная пизденка рабыни, женский аромат, напоминающий запах пепла душистых трав, взбрызнутый соком спелого лимона, бурлящий в крови «снежок» – все это вместе снова заставило напрячься и приподняться черный член…

А кровь - отхлынуть от мозгов...

Но даже сейчас страшное прозвище – Механик – не шло у него из головы.

***

Механик появился в Лубмасте относительно недавно. Три, может – четыре, года назад, но точно меньше пяти.

Хотя появиться он мог и раньше, но всему городу стал известен, лишь когда занял одну из самых престижный должностей.

Он стал Палачом Султана!

***

Палач в Лубмасте больше чем палач.

Это одна из важнейших фигур городской жизни.

Палач Султана не ведет дознания и не выбивает признаний из шпионов. О, нет!

Палач Султана – распорядитель и исполнитель публичных казней. А также режиссер, художник и изобретатель, мастер по костюмам, поэт и музыкант.

Потому что казнь – это зрелище для всего города. Здесь важен каждый намек, каждый жест, каждый поворот. Каждое движение на эшафоте несет сообщение властелина подданным.

В самой доступной и наглядной форме.

Именно палач в своем ужасном спектакле доносит до каждого зрителя справедливость, мораль, силу и право власти, страх перед преступлением и тяжесть расплаты.

В момент казни важно все – каждый крик, каждый нюанс, каждое взаимодействие главных действующих лиц.

И самое важное – как в любых публичных зрелищах – каждая последующая казнь должна быть более запоминающейся, чем предыдущая, не похожей на нее.

Потому редкая неделя обходилась без публичного Наказания Зла и Торжества Справедливости – ибо именно так цветистый южный этикет именовал то, чем успешно занимался Механик на центральной площади столицы.

А в казнях в Лубмасте и во всем Султанате знали толк, и мастеров этого дела числилось немало.

Профессия была уважаемая и доходная.

Но Механик, несомненно, войдет в историю Лубмасты и Султаната как один из наиболее запоминающихся и талантливых исполнителей.

***

Род владетелей Лубмасты был древним и с древних времен, еще до возникновения Султаната, отличался умом своих отпрысков. Потому и был древним, потому – всё еще жил и процветал.

Или не умом, а хитростью...

Это же всегда так - твой друг умен и мудр, советники твоего врага - хитры и коварны.

В числе таких потомственных хитростей была привычка, которая служила не только интересам Султанов, но и всего Султаната – привычка покупать мозги.

Султаны привечали мудрецов и умельцев, и даже безродный чужеземец, выделяющийся своим мастерством и разумением, мог получить достойное место у Сияющего Трона и не менее достойное содержание.