И Первый Волк исчез, будто его и не было.

***

Ночью, среди Степи, Партум-Скульптор вновь беседовал с Первым Предком.

- Чем опечален ты, Партум? Враги посрамлены, ты обрел все свои права...

- Но изгнание??? Двадцать пять лет?!! Я вернусь глубоким стариком или не вернусь вовсе!

- Ты дурак, Партум? - в голосе Волка хватило бы яда на дюжину юнцов. - Ты вернулся из камня? Неужто ты не научишь свое тело сохранять молодость?

- А что мне делать с этими вдовами?! Они решили ехать со мной, чтобы я содержал их!

- Умные девочки, - пробормотал Волк. - Возьми их в жены. Это настоящие волчицы, жесткие и сильные. От них будут хорошие щенки. Начинай делать свой род, Партум ри-Партум! И они прикроют твою спину, пока ты спишь. Они из хороших семей, они сумеют позаботиться о своем мужчине.

- И куда мне теперь идти? В Империю?

- Ступай на Юг, Партум, это страна многих странных богов. Там ты многому научишься. И изгони печаль, мальчик! Твоя жизнь только начинается, твоя слава ждет тебя!!! Вперед, Партум ри-Партум, первый в роду!

***

Часть 2. Праздник исполнения клятв

Текст...

Прелюдия

Южный материк

Великий Султанат

Лубмаста, столица Султаната

Запертый Сад (Hortus conclusus) султана

Год, вероятно, 1969-1971

по хронологии Северной Империи

«Запертый сад — сестра моя,

невеста, заключённый колодезь,

запечатанный источник»

(Песн. 4:12)

…девушка проснулась от щебетания птиц.

Это было настолько неожиданно, что она подумала, что все это ей всего лишь снится. Последние несколько дней были самыми страшными в ее недолгой жизни.

Неведомо как, отец узнал о ее маленьком ночном приключении и, почему-то, сильно разгневался.

С чего бы вдруг?

И маменька и кормилица всегда говорили, что женщины имеют право на свои маленькие капризы. Правда, они говорили об этом промеж собой и при этом смеялись. Но она то, в отличии даже от маменьки, не какая-то там иноземная наложница. Она – дочь Великого Султана, принцесса по праву рождения, к тому - старшая…

Но отец разгневался всерьез. Удалил всех ее служанок. Ее запер в комнате, как какую-то узницу. Поставил у дверей стражу евнухов. Запретил приходить музыкантам. Хорошо, хоть кормить ее не забывали…

А потом настал тот ужасный вечер, когда отец в гневе бухнул перед ней на стол бальзамированную голову ее любовника.

Бедный юноша! Видимо, смерть его была нелегкой и не быстрой. Или бальзамировщик оказался настоящим художником в работе с лицами…

Темная, как ночь, блестящая кожа посерела, глаза смотрели с невыразимой мукой, полные губы искусаны до ран.

С другой стороны, а что он думал? Ведь она принцесса, султанская дочь! Старшая султанская дочь! Как там в стихах было «…купить ценою жизни ночь мою?»

Ну не купил, так разменял…

Но потом отец устроил такой ужас, такой ужас...

Сейчас даже вспоминать не хотелось, но тогда она испугалась по-настоящему. Да, она знала, что гнева Великого Султана страшатся и враги и друзья, но всегда думала, что "ужасающий гневом своим" просто часть титула…

И тут, впервые в жизни, она сама оказалось целью отцовского гнева.

Это было действительно ужасающе…

Она попробовала заплакать, но отец будто не заметил этого. «Жри!» – орал он, указывая на кусок кровоточащего мяса, лежащий перед ней на тарелке. Орал как на собаку или рабыню. Онемев от страха, она беспрекословно взялась за нож и вилку, старательно жевала и глотала, давясь, прекрасно понимая, что именно она ест…

Даже сейчас, вспоминая, она содрогнулась от ужаса и отвращения.

Ту ночь она рыдала не переставая. Вкус первого унижения в ее жизни оказался весьма горек, а ведь еще он был сдобрен и немалой дозой страха. Думала, что не заснет и в следующую ночь, но молодой организм взял свое…

И вот, после всего этого, проснуться в райском саду.

Это было сказочно. Она даже ущипнула себя за руку. Но нет, сон не закончился…

Вот она сама, вот ее собственная кровать, а вокруг – восхитительный сад, миниатюрные деревья, заплетенные лианами с крупными, малиновыми цветками, похожими на мальву. Она присела и поставила босые ноги на мягкую шелковистую траву. Лужайка, на которой оказалась кровать, выглядела волшебно, как воплощение совершенства…

Принцесса встала и оглядела сад, сделала несколько шагов в сторону деревьев. Трава приветливым ковром ласкала босые ноги.

В двух десятках шагов от полянки ветви деревьев смыкались и, переплетенные цветущими лианами, стояли сплошной стеной. На развилках ветвей мостились белоснежные и ярко-желтые орхидеи, цепляясь за ветки бледными корнями, похожими на толстеньких белесых червей, к удивлению - симпатичных и забавных.

Некоторые цветы время от времени взмахивали лепестками и взмывали в воздух, оказываясь удивительной красоты бабочками.

Где-то там, за верхушками деревьев, проглядывала высоченная каменная стена.

Промеж листьев, цветов и лиан мелькало множество ярких птичек от крохотных, размером с жирную муху, до довольной крупных, с размахом крыльев в локоть, с яркими, переливающимися перьями, и длинными разноцветными хвостами, смешными горбатенькими клювами. Они курлыкали и щебетали, создавая в саду уют, как уют в доме создает кошачье мурчание.

Все вокруг дышало идиллией и покоем...

А еще по саду плыл запах. И это был всем запахам запах! Свежий, пряный и волшебный, он перебивал горькие нотки нагретой солнцем травы и душистой древесной коры. Казалось, он соединял в себе самые привлекательные оттенки всех манящих запахов...

Внезапно над самой ее головой, шумно хлопая многоцветными крыльями, пролетела крупная птица. Причудливой формы яркий хвост едва не задел принцессу по лицу.

Девушка невольно проводила взглядом нахалку, и неожиданно нашла источник манящего запаха.

Пурпурно-багровый цветок превосходил все, виденное ею ранее. Громадные лепестки, похожие на измятый струящийся шелк, складывались в венчик размером в обхват.

Продолговатое мясистое соцветие, составленное из сотен тысяч мельчайших цветочков, свешивалось почти до самой земли. Как радужная дуга, цвет его от зеленого основания через желтую середину наливался алостью закругленного кончика.

У склоненного цветка, раскинув по земле крылья и широко разинув немалых размеров клюв, сидела нахальная птица и терпеливо ожидала следующей капли густого нектара, которая медленно собиралась на округлой вершине удивительного цветка.

Птица был так увлечена этим предвкушением и ожиданием, что совершенно не обращала внимания на происходящее вокруг. Видимо, поэтому подпустила принцессу ближе, чем на шаг.

Обнаружив совсем рядом человека, птица возмущенно что-то буркнула. Возмущенно покосившись бусинкой черного глаза, пернатая любительница нектара лениво отлетела в сторону, на каких-то жалкие три-четыре шага, всем своим видом показывая, что ждет не дождется, когда человеческая громадина уйдет и даст ей спокойно продолжать свое занятие.

Вблизи запах был совершенно умопомрачительным. Но, что удивительно, большинство запахов, усиливаясь, теряют свою привлекательность. Этот же, напротив, становился еще восхитительнее и желаннее.

Принцесса опустилась на колени и подобрала тонким пальчиком созревшую каплю. Та была совершенно прозрачной, густой и немножко клейкой, как сахарный сироп.