Увы, мысль ловить нужных людей в аэропорту пришла в голову Джуди только сегодня. Точнее, вчера, но слишком поздно. А ведь так просто: постоять полчаса в зале прилета, выловить кого-нибудь из знакомых по Интернету лиц, да проследить их маршрут. Но привыкшие к совершенно другой загрузке воздушных портов американцы о таком даже не помышляли. Вместо этого они настойчиво вели наблюдение за Морозовым и Томразиным. А те, как загрузились в гостиницу, так оттуда не выходили. Снятая в доме напротив квартира позволяла вести наблюдение, но толку от него не было. Оставалось надеяться, что ещё не все интересующие американцев лица прибыли в Снежинск, и кого-нибудь удастся перехватить в аэропорту.

Одетые в подарки московских друзей (Джуди почему-то казалось, что в этой одежде они выглядят суровыми покорителями Севера) журналисты расположились на сиденьях в зоне прилета и со сравнительным комфортом дожидались выхода пассажиров.

— Привет туристам! Москвичи?

Спрашивал молодой крепкий парень. Не турист, местный. Меховые штаны и куртка, шапки нет, но в аэропорту и не удивительно. Небольшой брезентовый мешок за плечами. Рюкзак — не рюкзак, сумка — не сумка.

— Привет, — ответила Джуди. — Да, из Москвы. Друзей ждем. Обещали прилететь.

— А куда собираетесь?

К этому вопросу Джуди была готова:

— Трубу хотим пройти. Подняться по Медвежьему, а потом спуститься к железке.

— С той стороны ручей не встал, — сообщил парень. — Учтите. Правда, сведения недельной давности.

— Блин! — всполошилась Джуди. — Это же насколько медленнее!

— А ещё не советую заходить по Медвежьему. Кордон заброшен, сейчас вообще под снегом. Дорога до него засыпана. А от Кельпы — лишних полсотни верст. Под перевалом через неделю будете.

Джуди расстроено покачала головой:

— У нас всего неделя. Хоть домой возвращайся!

Парень усмехнулся:

— Не так всё страшно! Карта есть?

Не зря, ох не зря журналисты ходили в Подмосковный лес. Карта была. Плохонькая, но вполне отвечающая антуражу. А то полезла бы сейчас в Гугл за спутниковым снимком! Позору не оберешься!

— Вот смотри, — собеседник ткнул пальцем. — Выезжаете автобусом до Мажорки. Вот этот городок. Встаете на лыжи, и по ручью вверх. Там перевал Простой. Он, действительно, простенький. Вываливает в Медвежий почти напротив Трубы. Пара километров вниз и всё. От Мажорки два дня, если не ломаться. И ещё два на Трубу. Вот там поаккуратней, дует сильно. Очки нужны, маски…

— Всё есть! — повеселела Джуди. — Спасибо! А ты местный?

— Охотник. Ладно, не буду мешать, — улыбнулся парень. — Высматривайте своих.

Через пять минут Джим украдкой ткнул девушку пальцем в бок. Джуди кивнула. Тоже увидела среди встречающих Снежану Томразину и полицейского, встречавшего Морозова позавчера. Жиденький поток пассажиров быстро иссяк. Никого из искомых не было. Либо прилетели вчера, либо…

Зато Томразина встретила, кого ждала. Сейчас они с сержантом вели к выходу интеллигентную пару лет пятидесяти с небольшим.

— Смотри, — шепнул Джим.

От стены отлепились четыре угрюмых парня и двинулись наперерез Томразиной и гостям. Непонятно почему, но Джуди сразу поняла, что это не случайность. Но дальнейшие события не оставили времени для размышлений. Сбоку от четверки возник тот самый охотник, что недавно объяснял "туристам" дорогу, а теперь куда-то очень спешащий. Настолько, что, споткнувшись на ровном месте, полетел головой вперед, да так, что сбил с ног всех четверых.

— Хитро, — прошептал Джим, наблюдая, как упавшие поднимаются, отчаянно матерясь и мешая друг другу.

— Не поняла?

— Он не споткнулся, — пояснил Джим. — Прыгнул. Совершенно умышленно сбил их с ног. Но так, чтобы это выглядело, как случайность. Капрал Мак-Кински показывал этот фокус, но у меня так не получалось.

Про капрала Мак-Кински Джуди слышала очень много. Уж больно сильное впечатление произвел в своё время бравый служака на новобранца Литтла.

Тем временем пострадавшим удалось подняться на ноги. Четверо окружили одного. Джим напрягся, готовясь вмешаться, но через мгновение расслабился.

— Обрати внимание на его позу, — ответил он на непонимающий взгляд подруги.

— А что? Руки на уровне груди, открытые ладони от себя. Поза миролюбивых намерений, словно из учебника.

Джим хмыкнул:

— Ноги немного согнуты, корпус чуть скручен. Это боевая стойка. Он их уложит за мгновение. Всех четверых.

Джуди присмотрелась, но замеченные напарником нюансы ей были непонятны. Зато хорошо слышен диалог.

— Парни, извините, ради бога! На ровном месте споткнулся! — прижимал руки к груди охотник. — С меня причитается!

— Да ты, волчара позорный, совсем нюх потерял! — наседал на него один из четверки. — Ты вообще куда пер, лошара гребанный?

— Да девчонку красивую увидел, — грустно понурился охотник. — Познакомиться хотел.

— Сбондили твою краснючку! — зло выругался второй, настороженно оглядываясь на приближающийся наряд полиции. — И нам подляну кинул. Мент кельпинский мог наводку дать… — он резко замолчал. — Что ты там говорил за проставу?

— Мигом! — разулыбался охотник и извлек из рюкзака литровую бутылку. — Мир?

— Лады, — буркнул первый, тоже косясь на полицейских. — Некогда с тобой тут базарить.

И четверка двинулась к выходу.

— Уходим, — шепнула Джуди напарнику. — Забираем вещи и едем в Кельпу. А ещё лучше — сразу на тот кордон, который под снегом! Якобы под снегом!

— Думаешь, там? — усомнился Джим.

— Уверена! Как сказал бы Уолтер, задницей чую!

— Неплохо.

Малой покосился на отца, но промолчал.

— Я думал, не сдержишься, наваляешь.

— Нельзя, — вздохнул Олег. — Нам разборки с ментами не в жилу. Даже если Артемов паспорт проканает, на фиг светить? Да и не так сложно горбатого лепить. Главное — пузырь сумел не раскокать.

— Чего это ты на фене заговорил?

Олег ухмыльнулся:

— Адреналин выходит, наверное. И перебор общения с назгуловскими. Ничего, будет и на нашей улице праздник… Почему этих сержант встречал?

— А их вообще не планировалось. Преподы томразинской дочки. Вот сама и примчалась. А Игорёк — на крыльях любви. Волчара одобрил.

— Ага! У них любовь, а у Назгула вопросы к Игорю! Наверняка по тем двоим, что у нас в дерьме ковыряются! С Назгулом надо что-то решать. Может, наведаться к нему?

— Учись терпению! — рассмеялся Петр. — Зачем лезть в берлогу, если мишка сам вылезет. Тогда и насадим на рогатину. А не вылезет, нам же проще.

— Тоже верно. Кого-то ещё ждем?

— Всё, вроде. Иловайского Батяня с Ниндзей вчера увезли. Зимова — Артем с Чумой. Киселёва — сегодня. Кстати, на хрена они неандерталку в город потащили?

— Сильно просилась, наверное, — хмыкнул Олег. — Посмотреть хотела. У них же тоже культурный шок, хоть и держатся на зависть профессорам.

— Ох, ребята! Заметил бы кто — был бы всем нам культурный шок!

— Да ладно! Зимнюю одежду придумали северные мусульмане, чтобы с паранджой не заморачиваться. Хрен что разглядишь! А если что — так половина эстрадных звезд в сто раз страшнее любой неандерталки!

— Это верно, — хмыкнул Петр. — А вторая половина в тысячу.

— А я о чем. Ну и, наконец, если бы вместо Снежанки сегодня была Оторва, я даже вмешиваться не стал бы. Идиоты назгуловские, пусть Назгул и спасает! А что там с американцами?

Петр развел руками:

— Непонятно. Тридцать первого прибыли в Москву и как в воду канули. Здесь не появлялись, в Кельпе тоже. Может, мы их упустили?

— Как? Все рейсы встречали. Никого похожего. Второго нас не было, но этим бортом летел Морозов. Он их в лицо знает. Не было их там. Да здесь чужих за три дня только пара туристов!

Петр задумчиво почесал подбородок:

— А туристы? Половой состав выдержан, габариты — тоже.

— Пап! Я же не зря к ним подходил. Москвичи это! Местность знают, хоть и по карте. Жаргоном нашим владеют. А одежда! Американцы были бы в Арктериксе и Нордфейсе! А эти?! Одна мармотовская флиска на двоих! Остальное — Сивера, БАСК[1]! Сивера за бугром вообще не продается.