Сощурила красные от усталости глаза и вгляделась сквозь дымку в темный силуэт на берегу. Кто-то бежал вдоль кромки воды. Этому смельчаку оставалось только позавидовать. Бессонная ночь настолько меня измотала, что было даже страшно подумать о пробежке.

Когда одинокий бегун приблизился к дому, он несколько сбавил скорость и направился в мою сторону. Я замерла, мысленно желая раствориться в тумане, но он уже вычислил меня.

Он подошел поближе, и я не поверила своим глазам:

— Эван?

— Привет. — Я не мог для себя решить, не лучше ли продолжить пробежку и оставить ее в покое.

Но уж очень хотелось узнать, почему она не спит, а сидит на веранде, закутавшись в синее одеяло.

Ее волосы забавными рожками торчали во все стороны. Я до сих пор так и не привык к этой стрижке, хотя нельзя было не признать, что короткие волосы удачно подчеркивали необычную форму ее глаз.

— Я знала, что ты у нас жаворонок, но это уже перебор, — заметила она, и я рассмеялся.

— Понимаешь, мне почему-то не спалось. Вот я и решил, что невредно будет пробежаться. Вдруг поможет. И я в курсе, что ты у нас сова и раньше полудня не встаешь.

— Мне тоже не спалось.

— Страшный сон? — машинально спросил я.

Именно из-за ночного кошмара я ринулся в туман. Необходимо было избавиться от ощущения паники, которое меня разбудило.

Она поспешно отвела глаза и уклончиво пожала плечами. Похоже, это моя вина, что она сейчас мается бессонницей, а не лежит под одеялом… рядом с Коулом. Я с трудом заставил себя расслабить плечи. Ведь даже после того, как Пейтон добавила пару пикантных подробностей в мою копилку несвоевременных мыслей, я торжественно поклялся себе не думать о том, что они делают, оставшись наедине.

— Не хочешь пробежаться со мной? — предложил я. Эмма посмотрела на меня так, будто я предложил искупаться голышом в ледяной воде. Но я решил не сдаваться: — Брось, тебе все равно нечего делать!

Я не могла поверить, что поддалась на его провокацию.

— Прекрасно, — проворчала я и решительно встала со стула. — Пойду переоденусь.

Не обращая внимания на его лукавую ухмылку, я осторожно прошла в дом. И о чем только я думала?!

Вернувшись через несколько минут, я застала Эвана сидящим на нижней ступеньке.

— Предупреждаю, на меня особо не рассчитывай, — произнесла я, заставив его подскочить от неожиданности и резко обернуться.

Когда он увидел меня в одежде для бега, на его лице снова появилась эта чертова улыбка. Улыбка, на которую я не могла смотреть спокойно, потому что сердце почему-то сразу начинало биться быстрее, а щеки заливало краской.

Я сбежала по ступенькам и последовала за ним к самой воде, где песок был не таким рыхлым. Мы начали неторопливую пробежку — и мои мускулы сразу запротестовали. Им явно не понравилось, что их разбудили ни свет ни заря и заставили работать.

— Вот видишь, все не так плохо, — заметил Эван.

— Меня ноги не держат, — простонала я.

Эван расхохотался: его явно забавляли мои страдания.

Но чем дальше, тем легче было бежать. Мышцы постепенно адаптировались к ритмичному бегу, воздух уже не застаивался в легких, и я могла дышать полной грудью. Благодаря выбросу адреналина от усталости не осталось и следа, я медленно, но верно набирала скорость.

— Ну как, полегчало?

У меня кровь застучала в ушах, когда я прибавил ходу, чтобы ее догнать. Усталость в ее взгляде сменилась сосредоточенностью, она смотрела вперед, и только вперед. И это мне нравилось.

— Давно не бегала, — объяснила Эмма, при этом она запыхалась гораздо меньше моего. — Но приятно снова размяться. — Она подняла на меня глаза, на ее лице появилась хорошо знакомая лукавая улыбка, которую я уже тысячу лет не видел. — И тем не менее терпеть не могу раннее утро.

Я рассмеялся. Мы добежали до врезавшейся в пляж каменистой гряды и повернули обратно к дому. При всей утомительности утренней пробежки я не хотел, чтобы она кончалась. Впервые со дня моего приезда сюда Эмма выглядела спокойной и умиротворенной. Я боялся, что, как только мы остановимся, у нее снова появится взгляд загнанного зверя.

Дом был уже близко, и Эмма побежала еще быстрее. Теперь мне было не угнаться за ней, и я пропустил Эмму вперед. Все ее тело было словно пружина, под тонкой кожей перекатывались крепкие мускулы. Это было реально захватывающее зрелище. Меня настолько заворожили ее грациозные движения, что я едва не врезался в лежавший на пути валун.

Когда я наконец догнал Эмму, она уже расхаживала взад-вперед по песку, пытаясь отдышаться. Я просто стоял и смотрел. По ее лицу струился пот, волосы раздувал шаловливый ветер. Она остановилась и с интересом посмотрела на меня, словно хотела прочесть мои мысли. Жаль, что я не мог ей сказать, о чем думаю.

— Пожалуй, пора двигаться в сторону дома, — сказал я. — Спасибо, что согласилась пробежаться со мной.

— Не за что, — кивнула она.

Я неохотно повернулся и потрусил вдоль берега. Затем оглянулся и едва не упал, когда она начала стягивать через голову футболку. Продолжая двигаться вперед, я еще раз бросил взгляд на тонкую фигурку, окутанную серым туманом. И невольно замедлил шаг. Я не мог отвести от нее глаз. И снова чуть было не навернулся, когда она сбросила кроссовки и сняла шорты. Туман разделял нас плотной завесой, я видел на берегу лишь темную тень. Но у меня перехватило дух от очертаний ее стройного тела. Я судорожно вдохнул, пытаясь справиться с сердцебиением. Она, не дрогнув, зашла в холодную воду, сперва по колено, затем по пояс.

Поднырнула под волну и вынырнула с другой стороны. Ее голова то исчезала, то появлялась на поверхности воды. Как загипнотизированный, я подошел поближе, но краем глаза внезапно уловил какое-то движение. И сразу вышел из транса, заметив появившегося на веранде Коула с полотенцем в руках.

Я попятился и бросился бежать, молясь в душе, чтобы он не обнаружил меня в утреннем тумане. Пульс так и не пришел в норму, и я понял, что если хочу увидеть Эмму снова, то должен стряхнуть наваждение. Тогда я перешел на спринтерскую скорость и опомнился только у дома Нейта.

Я вышла на берег, дрожа от холода, с посиневшими губами.

— Доброе утро. — Коул уже держал наготове полотенце. Он поспешно укутал меня, и я сразу согрелась от тепла его рук и толстой махровой ткани. — Как приятно открыть утром глаза и сразу увидеть такое.

— Очень остроумно, — саркастически улыбнулась я. — Что-то ты рано сегодня.

— Встречаюсь с ребятами. Собираемся заняться серфингом, — объяснил он.

Я подняла на Коула глаза, и он, не раздумывая, приник к моему рту. От Коула веяло теплом и надежностью. А когда я раздвинула его губы языком, он прижал меня к себе еще крепче и принялся осыпать поцелуями. Мой пульс тут же участился. Почувствовав проскочивший между нами привычный электрический разряд, я обвила его шею руками.

— Если хочешь, могу задержаться, — шепнул Коул.

Я рассмеялась и слегка попятилась:

— Ты должен идти. Увидимся позже.

Коул прижался ко мне щекой и сказал:

— Я обязательно вернусь днем, чтобы отвезти тебя в аэропорт. Только не вздумай одеваться. Оставайся голенькой до моего прихода. Договорились? — Он чмокнул меня в губы, затем поднял мою одежду и поманил в дом. Улыбнувшись, я последовала за ним.

После того как Коул ушел, я сразу направилась в спальню, чтобы принять душ, одеться и начать собираться. Теперь уже точно не было никакого смысла ложиться обратно в кровать, хотя заря еще только занималась. Мне было немного не по себе, поскольку не было особой уверенности, смогу ли я потихоньку улизнуть от Сары. И вообще, меня терзали сомнения, стоит ли разыскивать Джонатана в Нью-Йорке. Прошла уже целая неделя с тех пор, как он уехал. Но я все же надеялась, что не опоздала.

Отогревшись под горячим душем, я вернулась в гостиную и обнаружила, что дверь в Сарину комнату открыта. Я заглянула туда, но никого не увидела. Тогда я проверила веранду и пляж — никого. Вернувшись на кухню, я обнаружила на барной стойке нацарапанную знакомым почерком записку: