Но когда я отложила кисть, силы внезапно покинули меня. Я чувствовала себя совершенно измочаленной. Я подняла вверх измазанные краской руки. Мне определенно не помешал бы сейчас хороший душ, тем более что я уже три дня не мылась.

Почувствовав внезапно дикое отвращение к себе, я сгребла одежду с письменного стола и пробралась в коридор. Внизу светился экран телевизора, у подножия лестницы горела лампочка. Эван, должно быть, как обычно, встал с петухами. Никогда не понимала, что хорошего он находит в ранних утренних часах.

Звякнула дверная защелка — и я подскочил как ужаленный. Разбуженная моими неловкими движениями, Сара моментально открыла глаза.

— Что? — пробормотала она, откидывая упавшие на лоб волосы. — Что такое?

Мы услышали звук льющейся в ванной воды.

— Она закончила, — объявил я и, перепрыгивая сразу через две ступеньки, помчался наверх.

— Эван, подожди меня!

Мы вошли в кабинет с огромными окнами, из которых открывался вид на океан. Я решил, что океан должен способствовать ее вдохновению. Но когда я увидел созданное Эммой полотно, то понял, что она не особо нуждалась в дополнительных стимулах.

— Мне нравится, — посмотрев на Сару, улыбнулся я.

От ярких лучей солнца, пробивавшихся сквозь листву, хотелось зажмуриться. Меня так и подмывало погладить шершавую древесную кору.

— Еще бы не нравилось! — воскликнула Сара. — Ведь она изобразила дерево на твоем заднем дворе и качели, которые ты для нее смастерил.

— Так и есть, — с гордостью подтвердил я.

Сара не выдержала и хихикнула.

Я восхищенно стоял перед холстом. Эмма действительно дала выход своим эмоциям. И вернулась в единственное место на земле, которое всегда ее ждало.

Голова была ясной, на душе — спокойно. Я не слышала ничего, кроме своего ритмичного дыхания. И стука сердца в груди. Если я увеличу скорость, то, возможно, смогу раствориться в лучах света. Возможно, меня больше не будет окружать непроглядная тьма.

Не обращая внимания на боль в мышцах, я припустила так, что только ветер свистел в ушах. Я смотрела, как солнце пробивается сквозь утреннюю дымку, и наслаждалась тишиной. Просто немного быстрее.

Увидев впереди лестницу, ведущую на вершину холма, я прибавила ходу. Мне хотелось освободить — очистить — душу, чтобы там не оставалось места для отчаяния. Я отыскала глазами гладкий серый валун. Вот здесь будет конечная точка. Место для отпущения грехов. Я резко остановилась у камня и попыталась отдышаться. Положила руки на поясницу и принялась расхаживать взад-вперед, чтобы унять сердцебиение.

И как бы мне ни хотелось верить, будто удастся убежать от темноты, я понимала, что она по-прежнему здесь и только и ждет, как бы меня поглотить. Нет, похоже, отпущения грехов мне здесь не получить. Однако физическое напряжение, по крайней мере на время, помогло успокоить израненную душу — до тех пор, пока на землю не опустится ночь и снова не оживут голоса в голове.

Я обернулась и увидела, что Эван сложился пополам от изнеможения, с кончика носа у него капал пот.

— Черт! И чтобы не смела больше вкручивать мне, будто ты сова, а не жаворонок! — выдохнул он.

— А вот и нет, я вовсе не жаворонок. Просто я человек, который не спит, — объяснила я, и Эван понимающе кивнул.

Я поспешно отвернулась. Сомневаюсь, что он действительно понял. Меня измучил тревожный синдром, из-за которого я не могла сомкнуть глаз. А еще непрошеные мысли, что назойливо лезли в голову именно тогда, когда вообще не хотелось думать ни о чем плохом. Теперь это были не ночные кошмары, а подкарауливавшие в темноте мерзкие шепотки: они не давали расслабиться, не давали спокойно вздохнуть, не давали забыть.

— Прости, что вчера не зашел, — отвлек меня от грустных мыслей Эван.

— Ничего страшного. — Я старалась говорить небрежным тоном, хотя целый день мучительно гадала, куда это он пропал.

Моя странная рассеянность не ускользнула от внимания Сары и Коула. Я попыталась списать все на перипетии прошлой недели, однако Сару так легко не проведешь. Она видела меня насквозь, хотя и воздерживалась от комментариев.

— Придешь сегодня на вечеринку? — поинтересовался Эван.

Я представила себе встречу с его друзьями, и меня бросило в жар.

— Да, только чуть позже.

— Вот и хорошо, — улыбнулся он, замешкавшись у нижней ступеньки.

— Эван, — окликнула я его. — Мы несколько дней не разговаривали. Формально у тебя осталось одиннадцать дней. Если хочешь… можно приступить прямо сейчас.

У нас не было откровенных бесед с начала недели. Сама не знаю, зачем я это предложила ему. Я все же не настолько мазохистка, чтобы вспоминать все переломные моменты жизни, когда делала губительный для себя выбор.

— Нет, я больше не хочу копаться в твоем прошлом, — покачал головой Эван и, увидев, что я открыла от удивления рот, добавил: — Эмма, я не могу и не хочу тебя ненавидеть. Более того, я не собираюсь выпытывать у тебя тайны, которые тебе неприятно открывать. Конечно, я мечтаю получить ответ на вопрос: почему ты ушла и что мешало тебе вернуться? Но только если ты сама пожелаешь это сказать.

— Ну ладно. — Мне вдруг больно сдавило грудь.

— Увидимся позже, — махнул рукой Эван и начал подниматься на холм.

Я уныло поплелась к дому Коула. Ноги внезапно словно налились свинцом. Хотя в принципе на душе должно было стать легче оттого, что пытка вопросами наконец закончилась. Но легче почему-то не стало. Возникло странное чувство, будто Эван… иссяк. Вот уж не ожидала, что он так просто сдастся. Что ж, он хотел закрыть тему — и теперь тема закрыта. У меня защемило в груди. Если честно, я должна была быть к этому готова. Но не была.

— Ну как пробежка? — поинтересовался Нейт, придвинув ко мне чашку кофе.

— Отлично, — ухмыльнулся я.

— И что означает сей загадочный вид? — Нейт знал меня как облупленного. — Постой-ка, дай угадаю. Сдается мне, ты бегал не один. Угадал?

— Да. Я бегал с Эммой, и это было… здорово. — И я, сам того не желая, расплылся в улыбке. — Она просто преображается, когда бежит. У меня нет слов, чтобы это описать.

Перед глазами снова возникли ее длинные стройные ноги, которые несли Эмму вперед так, будто она могла бежать вечно. Казалось, только во время пробежки она обретает мир и покой в душе. Но тут ход моих мыслей кто-то бесцеремонно прервал, похлопав меня по спине.

— Доброе утро, — жизнерадостно произнес Брент. Независимо от времени суток Брент всегда демонстрировал завидную бодрость духа. — Чем сегодня займемся?

— Уф, будем готовиться к вечеринке, — напомнил ему Нейт. — У нас припасы на исходе. Надо ехать в магазин. И я понятия не имею, куда девались газовые фонари, так что придется купить новые.

— И на какую тему вечеринка? — поинтересовался Брент, наливая себе кофе.

— Лето, — ответил Нейт. — По мне, так классная тема. Мы начнем пораньше, организуем пляжную вечеринку.

— Значит, дамы будут сидеть в бикини. — На лице Брента появилась сальная улыбка. — Гениальная задумка.

— У тебя только одно на уме, — хмыкнул я и полез в холодильник за спортивным напитком.

— А почему бы и нет. — Брент взглянул на меня, как на чокнутого. — Ладно-ладно, подождем, когда девочки начнут дефилировать перед тобой практически голяком, и посмотрим, как ты на это отреагируешь.

— Ему будет не до этого, — усмехнулся Нейт.

— Заткнись, Нейт! — огрызнулся я.

— Что происходит? — поинтересовался Брент.

— Эмма здесь, — ответил Нейт, и Брент едва не поперхнулся.

— Если не перестанешь кукситься, оставлю тебя дома, — заявила Сара, в данный конкретный момент завивавшая мне волосы.