Когда Коул засыпал, я пробиралась в гостевую комнату. После той первой ночи я никогда не позволяла себе просыпаться рядом с ним. Так я боролась с чувством вины. Хотя, если честно, у меня это не слишком хорошо получалось. Нет, пора было срочно уезжать.

Коул никогда не спрашивал, почему я ухожу в другую комнату. И не пытался снова поцеловать меня.

* * *

– Сегодня ты была молодцом. – (Мы возвращались домой с пляжа, где провели весь день.) – И не стоит судить себя слишком строго. Мастерство – дело наживное.

– Нет, мне до тебя еще расти и расти. А я хочу быть не хуже.

– Терпение и еще раз терпение, – посоветовал он. – Если тебе, конечно, знакомо такое слово.

– Что-то ты сегодня разошелся, – ехидно заметила я.

– Эмма! – услышала я голос Пейтон. Я повернулась и увидела, что они с Томом идут нам навстречу. – А где это вы, ребята, шлялись? Мы уже заезжали к вам, но никого не застали.

– Занимались серфингом.

– Ты что, учишь ее серфингу? – удивился Том.

Коул кивнул и принялся снимать доски с крыши внедорожника.

Я заметила, что за это время Пейтон успела здорово загореть.

– Мы приехали узнать, как насчет того, чтобы немного развлечься. Ведь сегодня наш последний вечер. На частном пляже возле моего дома состоится грандиозная вечеринка.

– Конечно, – равнодушно пожала я плечами.

Том бросил взгляд на Коула, тот в ответ молча кивнул. Затем мы все вместе прошли в дом.

– Итак, вы катались на доске и… собирали пазл, – озадаченно произнес Том. – Впечатляет!

– Ладно. Я пошла в душ, – объявила я, и Пейтон потащилась за мной.

– Похоже, вы двое отлично поладили, – многозначительно усмехнулась она.

– Это не то, что ты думаешь, – фыркнула я, вытаскивая вещи из спортивной сумки.

– Тогда что же это?

– Нам просто хорошо вместе.

– Что и требовалось доказать, – просияла Пейтон.

И я поспешно ретировалась в ванную, чтобы отделаться от Пейтон с ее двусмысленной ухмылкой.

После спокойной недели в доме у Коула шумная вечеринка оглушила меня буквально с порога. После того как я несколько раз в кого-то врезалась, Коул осторожно спросил:

– Не хочешь прогуляться?

– С удовольствием, – поспешно ответила я.

Мы пошли вдоль береговой линии, подальше от бурного веселья и громкой музыки. Что ж, все хорошее когда-то кончается. Это наша последняя ночь. Но ни один из нас не решился заговорить на эту тему.

Коул случайно коснулся меня рукой – и я вздрогнула. Мне даже показалось, что я увидела искру. Коул внезапно остановился, как будто прочел мои мысли.

– Давай присядем, – предложил он, и я вяло кивнула.

Мы сидели молча, я потихоньку расслабилась. Тишина баюкала нас в своих нежных объятиях.

– Скажи, а у тебя никогда не возникало желания сесть в машину и поехать куда глаза глядят? – Я залюбовалась мерцающей лунной дорожкой на темной воде.

– Но тогда как ты сможешь узнать, что пора остановиться? – ответил вопросом на вопрос Коул.

– Думаю, когда увижу нечто такое, ради чего стоило бы останавливаться.

– Ну и как долго придется ехать, прежде чем это случится? И скажи, зачем тебе делать какие-то вещи из списка, которого и в природе-то не существует?

– Чтобы почувствовать себя живой, – слабо улыбнулась я.

– В тебе больше жизни, чем в ком бы то ни было, – ласково произнес Коул.

Я подняла голову, у него в глазах плясали золотистые огоньки. Тем временем напряжение электрического поля между нами усилилось. И я уже начала задыхаться.

– А почему ты больше не пытаешься меня поцеловать? – И правда, почему бы ему не наклониться ко мне чуть ближе?

– Мне страшно, – признался он. – Мне страшно, что если я тебя поцелую, то уже не смогу остановиться. Каждый раз, как я до тебя дотрагиваюсь, ты жутко напрягаешься, и я боюсь тебя оттолкнуть. И еще боюсь, что, когда мы вернемся в университет, между нами все будет кончено. Обрати внимание: мы оба старательно избегаем любых разговоров о наших отношениях. Именно по этой причине мы так и не сложили пазл, хотя легко могли это сделать еще три дня назад. Но тогда между нами все было бы кончено даже раньше. Ты к этому готова?

Я попыталась вздохнуть, но тщетно. Слова застряли в горле. Оставалось только сидеть, глядя ему в глаза, которые умоляли меня сказать хоть что-нибудь.

– А чем это вы здесь занимаетесь?! – воскликнула Пейтон. Похоже, количество выпитого ею пива придало ей боевого задора. Мы с Коулом подскочили от неожиданности. – Ой! Я, кажется, помешала! – Она прижала пальцы к губам, словно хотела сказать: молчу-молчу. Поздно.

* * *

Утром Коул вез меня домой, и напряжение между нами увеличивалось с каждой пройденной милей. Вот и подошла к концу проведенная вдвоем неделя. Но я так и не нашла в себе достаточно сил, чтобы это озвучить, хотя постоянно ловила на себе взгляд Коула. Похоже, сделать то, что следует сделать, будет ой как непросто.

Когда мы ехали через город, свинцовые облака неожиданно пролились дождем. Я опустила стекло и высунула в окно руку: мне хотелось потрогать теплые капли весеннего дождя. А потом с восторгом вдохнула полной грудью влажный воздух, напоенный запахом свежескошенной травы и ранних цветов.

Уже меньше чем в миле от моего дома Коул остановился на красный свет, и я открыла дверь и вышла под дождь.

Я не хочу разрушить и твою жизнь тоже.

А когда я, не оглядываясь, перешла дорогу и ступила на тротуар, в голове, точно колокол, звучали прощальные слова, обращенные к Эвану. Между тем дождь усилился и моя футболка тут же промокла. Я сняла туфли и пошлепала босиком по лужам, чувствуя, как холодные струйки стекают по волосам и по подбородку.

И вот я была всего в паре кварталов от своего дома, как неожиданно услышала за спиной чавкающие торопливые шаги. Обернувшись, я обнаружила запыхавшегося от быстрой ходьбы Коула. Мокрая рубашка облепила мускулистую грудь, светлые волосы потемнели от воды. В глазах у Коула застыл немой вопрос.

Я смотрела, как вода, стекая с носа, льется по его пухлым губам. Я отчетливо осознавала, что мне в данный момент следует сделать. Но теперь, когда Коул был так близко и смотрел на меня так пристально, больше всего на свете я хотела, чтобы он передал мне искру своей любви, способную заполнить зияющую в моей душе пустоту. Я отчаянно нуждалась в тепле его нечаянных прикосновений. В магнетизме его пристального взгляда. В продолжении нашей истории. И пусть я этого не заслужила! Пусть я ему не пара! Я больше не могла сопротивляться.

Сделав шаг вперед, я прижала ладони к его пылающим щекам и прильнула к его губам. Коул обнял меня за талию, притянул к себе. Мне вдруг показалось, будто через мое тело пропустили электрический разряд.

Тщетно обуздываемое желание вырвалось на свободу, а на все остальное мне уже было наплевать. Наплевать на голос разума, нашептывающий, что я совершаю ошибку. Наплевать на чувство вины. Наплевать на тревожные звоночки в мозгу. Я отринула прочь сомнения и позволила страсти захлестнуть меня.

Задыхаясь от наплыва чувств, я схватила Коула за руку и чуть ли не бегом устремилась к дому, увлекая его за собой.

На крыльце мы снова поцеловались, у меня даже закружилась голова от горячих пульсаций во всем теле. И даже когда я вставляла ключ в замок, он продолжал искать губами мой рот. Он не глядя захлопнул за собой дверь, поскольку сейчас видел меня, и только меня. Я бросилась вверх по лестнице, Коул – за мной.

Я стянула футболку, даже не успев войти в свою комнату. Коул рывком сорвал с себя рубашку, поспешно захлопнул дверь и, навалившись на меня, стал осыпать влажными поцелуями мою шею. Он словно дразнил меня своим вездесущим языком, заставляя извиваться и утробно стонать. Потом, пошарив у меня за спиной, расстегнул лифчик. Наши скользкие тела слились в неистовом объятии, а губы, словно не в силах насытиться, – в жадном поцелуе.